Анна Штогрина - Теория подчинения от Ричарда Беннета

— Может и тебе выбрать себе партнершу из универа?

— Ты чего, малыш? Мне тебя достаточно, — Юра заулыбался шире и наклонился с четким намерением поцеловать меня. Я быстро поставила между нашими лицами ладонь.

— Юра! Ты ведь еще не чистил зубы!

— Ох, прости. Ты права, Ди. Сейчас мигом в ванную и поедем выбирать наряды на званый вечер. Вовремя же ты открыла письмо! Вот так была б неожиданность, если б мы заметили приглашение завтра. С миллиардерами лучше дружить. Выгоднее! Беннет нам преподал наглядный урок. Кстати, ты помнишь, что на прошлом благотворительном ужине у Льюиса, Ричард тоже присутствовал? — напомнил Озерский.

Туманные воспоминания не обретали четких картин. Там были сотни, тысячи одинаково хорошо одетых мужчин и женщин.

— Нет, Юра. Я ведь уже говорила, что не запомнила Беннета, — раздражаясь, отчеканила я и отошла к двери, намереваясь идти завтракать.

— Странно, я думал ты запомнила его. Это ведь он тебя толкнул, и ты потеряла жемчужную брошь из волос.

О, ну конечно, жемчужная брошь освежила воспоминания.

С Беннетом мы виделись от силы… секунд тридцать. Тогда на вечере я скучала и тянула шампанское у фуршетного стола. Резко развернулась с бокалом и впечаталась в стальную грудь Беннета. Тогда я не имела ни малейшего представления кто он и хотела извиниться за то, что облила его смокинг.

Но он на меня так глянул, будто пригвоздил своими голубыми глазами к месту. А потом он просто ухмыльнулся мне надменно, так как он умеет, и исчез в толпе одинаковых черных пиджаков.

Уже дома я обнаружила пропажу жемчужной броши — первой моей покупки на накопленные деньги. Мне это украшение очень нравилось — маленькая птичка феникс с шикарными размашистыми крыльями была выполнена из белого золота и усеяна мелкими жемчужинами. Я так гордилась, что смогла заработать на такое красивое украшение, что носила ее и на блузках, и в волосах и даже вдевала в петли пиджака.

Тогда я огорчилась, потеряв из-за своей неуклюжести брошь.

А сейчас я ехидно заулыбалась, вспомнив о закономерности:

— Ну конечно, как только в моей жизни появляется Ричард Беннет, так сразу все идет наперекосяк, и я теряю дорогие мне вещи.

— Забудь, — Озерский беспечно приобнял меня за плечи. Ребенок богатых родителей, ему неизвестно, что значит пятнадцать месяцев копить зарплаты на маленькую брошь…

— Ди, договорись в салоне про прическу и макияж. Ты сегодня должна выглядеть безупречно, — напомнил Озерский.

Я устало выдохнула. Мы ведь планировали попытаться наладить отношения и погулять у моря.

— Юра, ты хочешь пойти? Может, ну его, этого Льюиса? Чем нам может быть полезен старый ловелас? — капризно спросила я, не желая прилагать столько усилий(прическа, макияж, выбор образа на вечер, покупка платья и т. д.).

— Ди! Это даже не обсуждается. Мне сейчас особенно нужно крутиться среди влиятельных бизнесменов и держаться собрано и наготове. Скоро у нас будет возможность влиться в акулью стаю большого бизнеса, я должен готовиться и анализировать рынок, чтоб не прогадать.

— У нас будет достаточно денег, чтоб вообще никогда не работать, — возразила я скорее из врожденной упертости.

— Малыш, а ты сможешь не работать? Ты даже в офис "La Modno" бежишь первее всех. Хотя, изначально компанию создал я, — обиженно парировал Озерский. Его задела ситуация, что Ричард Беннет предложил работу только мне. Да и вообще события минувших дней было неприятно вспоминать нам обоим.

— Да, ты прав. Я первая буду выписывать объявления с сайта о трудоустройстве, — я улыбнулась и подошла к двери, — Так откуда у Льюиса внучка? — напомнила я волнующий меня вопрос, на который вразумительного ответа так и не услышала.

Юра собрал чистую одежду из шкафа и направился в ванную. По дороге буркнул равнодушно:

— Да, это не его внучка, а прошлой жены. Но так как он на старости лет стал сентиментальным, то предложил организовать праздник для малышки в своей усадьбе. У него и вправду нет законных наследников. Забавно, правда, как устроен мир?! — Озерский насмешливо скорчил гримасу. Его радовало бесплодие такого влиятельного мужчины, словно в лишний раз доказывало, что деньги в нашей жизни решают не все проблемы.

— Что забавного? — хмуро парировала я.

— Я просто помню, как Керолл всегда при моем отце кичился, что у него обязательно будет наследник! И все свои сокровища он завещает ему. А получилось как?! Жен менял как перчатки, а сыном так и не обзавелся…

— И вправду, забавно, — машинально ответила я, не находя ничего забавного в горе и разочаровании Льюиса. Я ведь и сама мечтала про благополучную семью и остро реагировала на замечания о детях. Невольно примеряла на себя разочарования других. Мне ведь уже двадцать восемь — не восемнадцать.

Стараясь отвлечься, я вышла из спальни.

Внизу меня ждало еще приготовление завтрака. Стоило торопиться, если в семь вечера надо быть собранной и во всеоружии.

Ужин у Льюиса в милом домике на берегу речки мог шокировать простых обывателей своим царским размахом. Я уже не раз присутствовала на благотворительных и праздничных мероприятиях, которые устраивал этот престарелый аристократ и видела воочию на что он способен.

Его бизнес — вылов сардин и транспортировка нефти и других ископаемых ресурсов процветал даже в кризис. Поэтому Кероллу хватало материальных возможностей шиковать и пытаться затмить звезды.

Кстати о звездах! Подъезжая к фантастическому особняку с участком земли равным небольшому острову на Мальдивах, я заметила как в толпе ряженных гостей мелькнула точенная фигурка Кетти П. Известной американской певицы, в райдере которой посещение корпоратива мигало ярким шестизначным ценником. Именины у приемной внучки планировали стать самым громким мероприятием в нашем городе. Вероятно Льюис без пафоса и громогласных вечеринок просто не знал куда спускать заработанные миллионы.

Возможно, если б он женился в очередной раз не на славянке, а выбрал себе английскую даму с понятиями этикета и оксфордским образованием, то он бы и не занимался расточительством. А вел достаточно скромный образ жизни, как принято в Европе.

Но престарелый ловелас был падок на наших горячих женщин, в резюме которых обычно работа секретарем и знание английского были чуть ли не единственными пунктами самореализации.

— Как зовут именинницу? — спросила я у Озерского, закидывая цепочку от клатча на плечо и ступая по аллее, которую специально к сегодняшнему празднованию застелии розовым ковром и щедро осыпали листьями мелких чайных роз.

— Малыш, не помню. Думаю, будет много поздравительных плакатов с ее именем, или ведущий огласит, — Юра подхватил меня за талию и увлек ко входу в дом, украшенному просто космическим количеством надувных шаров.