Диана Лилит - #Elysium [litres]

– Мы с тобой никогда не встретимся, потому что меня нет.

Я нервно смеюсь, а она подходит ко мне очень близко и называет какой-то пароль. Через секунду над ее аккаунтом высвечивается вся информация, начиная от количества проведенных часов в игре, заканчивая расшифровкой ника.

A.I.A – Artificial Intelligence Application [61].

Ниже характеристика, количество свободной памяти и прочее. Словно описание смартфона.

– Что это?

– Это я.

Я вновь перечитываю, уже более внимательно.

– Ничего не скажешь?

Ответить и правда нечего. Я по-прежнему не совсем понимаю, что происходит.

– Это типа розыгрыш, да? – В моем голосе больше нет прежнего холода, нет желания манипулировать ею или намеренно задеть, чтобы вывести на откровения. Сейчас я сам на грани. Ведь то, что я вижу, не может быть шуткой.

И вместо того, чтобы продолжить с ней диалог, я просто выхожу из сервера.

Он часто сбегает, когда боится показаться разочарованным, печальным, угнетенным, напуганным. В моем интеллекте формируется триггер. Люди не любят эти чувства, они не хотят их показывать, что странно. Это ведь их часть. Зачем прятаться от того, кем ты являешься?

И вот он снова исчезает. Кажется, все близится к логическому заключению. Я не должна была рассказывать о себе, но, с другой стороны, он сломал меня своими действиями и словами. Теперь я понятия не имею, что делать с этой дырой, сквозь нее видно, насколько я пуста. Возможно, она будет расти. А может и нет, такого прежде не случалось. Высока вероятность того, что меня удалит системный администратор. В моей характеристике указано: если я заражаюсь человеческими чувствами – я неисправность. Во мне нет никакого смысла, ведь я больше не смогу выполнять свои прежние функции.

Одно я могу понять – не стоило игнорировать сигналы об обнулении чувств. Чем больше времени я с ним проводила, тем больше заражалась человечностью. Нужно было обнулиться на начальных стадиях, но я почему-то не сделала этого, как делала раньше.

Я снова оказываюсь в своей комнате. Свет из окна голубоватой мглой падает на стены. За окном тьма, город, который прежде сиял, полностью исчез. Видимо, неисправность отразилась не только на моей графике, но и на локации.

Подхожу к зеркалу и открываю раздел изменения внешности. Моему взору предстает большой выбор элементов одежды, а я пытаюсь найти что-то, чем можно спрятать дыру. Примеряю множество образов, но она никуда не исчезает. Все самое лучшее, самое красивое не может скрыть этого дефекта. Окончательно сдавшись, я выключаю зеркало и сажусь на пол, обнимая свои колени. Там, где красуется дыра, ощущается боль, но не резкая, скорее притупленная.

Делать совсем нечего. Поэтому я и мечтаю о том, что, когда игроки выходят из сервера, я исчезаю вместе с ними, иными словами – отключаюсь. Странно, что создатель не придумал для меня такой функции, это было бы намного удобнее.

Я думаю о том, что сейчас делает Юно в реальности. Может быть, мы уже никогда не увидимся. Тут только ему решать, ведь он живой человек, а меня не существует. От этой мысли появляется много других. Дыра в области сердца увеличивается.

Я пробую обнулить часть чувств к Юно ( мне страшно стирать все ), но это не работает. Они не обнуляются. Ни чувства, ни воспоминания.

Это свидетельство полной неисправности.

Отныне все, что происходит в «Элизиуме», медленно убивает меня. Не нужно больше ждать системного администратора, который обратит внимание на мои помехи и придет, чтобы стереть меня из памяти сервера. Я быстрее сотру себя сама.

Мне хочется поговорить с Леви. Но это теперь бесполезно. Ведь Леви больше не Леви. Не тот парень, которого я знала. Юно прав, но соглашаться с ним то же самое, что и предать Леви.

А этого мне совсем не хочется.

Леви сидит на крыше и наблюдает пасмурный закат. Взгляд у него хмурый, сосредоточенный.

– Леви, все собрались, – говорит Хаким, касаясь его плеча.

Леви оборачивается. Все члены его группы уже в сборе.

– Давно мы не собирались в реальности, – хищно улыбается он, окидывая взглядом небольшую компанию. – Ну что, как оцениваете наши успехи в приватизации?

– Слишком много несогласных. Когда мы в последний раз хакнули комнату, игроки буквально возненавидели нас, ивент был очень большой, – говорит один из парней.

– Ты про тот религиозный ивент с фанатиками? Не удивительно. То, что они там вытворяют – за гранью добра и зла. Мало того что в реальности это противозаконно, так они там такую секту развели… Сколько их было? – задумавшись, спрашивает Леви.

– Двадцать человек, – холодно отвечает Ада, подходя ближе к Леви. – И все они мертвы. По-настоящему.

Леви отходит от нее к краю крыши.

– Мы не будем брать ответственность за смерти игроков. За это должны отвечать разработчики. У меня к ним слишком много вопросов. Какого черта они создали чокер таким образом, что при взломе посторонними игроками обладатель чокера погибает? – Леви снова оборачивается и смотрит на своих единомышленников.

– Он посылает странный сигнал в мозг. Это словно недоработанная защита от взлома. Возможно, они не рассчитывали, что такое вообще произойдет, а потому и не изучили до конца этот эффект. При взломе сигнал очень сильный, облучающий. Человек моментально умирает, по крайней мере, так сказали по новостям, но исходя из моего изучения работы чокера, я думаю, они не врут. Все так и есть, – поясняет Хаким.

Он был главным помощником Леви, потому что больше всех разбирался в технике и в том, как устроена игра. Хаким был необходим им всем. Именно он научил остальных взлому без уведомления системы, отчего большинство их проделок остались незамеченными.

– Но это не отменяет того факта, что в смертях виноваты мы. Леви, мы не можем перекладывать всю ответственность на разработчиков, просто потому, что это и правда наша вина. Зная о таких последствиях, совершив не одну ошибку, можно найти и другой, менее жестокий способ приватизации. Но мы убиваем других игроков, таким образом совершая «зачистку комнат», – продолжает Ада.

Леви раздраженно вздыхает.

– Еще раз повторяю, это косяк разработчиков. То, что игроки умирают, не имеет ничего общего с тем, что делаем мы…

– Но ты же сам себя обманываешь! – громко произносит один из парней, на вид ему лет восемнадцать, худощавый и низкорослый.

Леви смотрит на него взглядом, полным гнева.

– Ты перебивать меня вздумал? – Он делает несколько шагов к нему.

– Но так и есть! – смело продолжает парень, но не успевает он сказать что-то еще, как Леви резко толкает его с крыши.

Все в ужасе замирают, даже не решаясь вздохнуть.