Елена Константинова - Жизнь как жизнь и фэн-шуй в придачу

— Ты о чем?

— Здрасьте. Вот только не надо говорить, что оно само так получилось.

— Что получилось?

— В юго-западном углу комнаты ты сооружаешь алтарь для привлечения в свою жизнь любовной энергии.

— Чего?

— Ты что, действительно не понимаешь? А я о тебе хорошо подумала. Смотри: этот угол — сектор любви и брака. У тебя здесь стоит столик с двумя красными свечами, далее — парные символы: две идентичные вазы, одна — на картине, другая — на столе. Да таких совпадений просто не бывает. И в глаза не бросается. Непосвященный — не поймет.

— Каких там совпадений! Это нам Венька твой подарил, когда ремонт делали. А что? Мне даже нравится. Вначале, правда, сама картина немножко раздражала, но не обижать же его — старался человек, хотел сделать приятное. А теперь привыкла, вроде так и надо.

— Венька, говоришь? Мой, говоришь? Ну-ну… А он тебе ничего не сказал по этому поводу?

— А что он должен был сказать? Сказал, что в подарок принес, в качестве последнего штриха к оформлению комнаты.

— Грамотный штрих, ничего не скажешь. Знаешь что, подруга, можешь верить — можешь нет, но в ближайшее время у тебя наметятся перемены на личном фронте. Чем хочешь могу поклясться.

— Да ну тебя, ненормальная ты со своими увлечениями. Если б так просто было — кто бы в этой жизни страдал? Поставил вазу в нужный угол — и лови за хвост птицу счастья.

— Спорим? Только ты мне честно скажи, когда сбудется.

— Не когда сбудется, а если сбудется. Не верю я в эти глупости. Пошли на кухню, чайник, точно, кипит уже.

Не буду же я, в самом деле, рассказывать Людмиле о наших с Женькой интернетных изысканиях. Не поймет. Да и стыдно как-то. Хотя, что тут особенного? Миллионы пособий написаны, во всех журналах — куча советов. А вот поди ж ты: то, что нормально — в принципе, невозможно допустить в отношении себя. Правильно Ксюха говорила: это даже не прошлый — это позапрошлый век.

А Венька? Неужели он все это приволок с умыслом? Даже если — с добрым… Нет, не может быть. Хотя, он же, как и Людка, подвинут на этих фэн-шуйских примочках. Он не мог не знать, что делает. Это же он настоял на том, чтоб шкаф передвинули на другое место, убедил, что так будет больше света и пространства. Значит, и он — туда же? У меня что, на лице написано: «Женская неустроенность. Помогите, кто чем может»?! Елки зеленые! Если даже Венька, в меру своей деликатности и способностей, взялся за устройство моей личной жизни, значит, дело действительно выглядит паршивенько. Ну надо же, так неприятно… Будто вступил в какую-то гадость.

— Ты, что, не слышишь, что я говорю? Ау-у… — Людкин голос отвлек от неприятных ощущений.

— А? Ну да…

— Ну, слушай дальше. Я ему говорю: «Санька, я твоей маме не возражаю, я выслушиваю весь тот бред, что она вешает мне на уши. Я старательно благодарю ее за все попытки проявить заботливость, о которой ее никто не просит. Но не за мой же счет!!!». Так он, представляешь, оскорбился за мамочку и третий день со мной не разговаривает. Я вон с Санечкой три дня сама по детским площадкам таскаюсь, как идиотка. Устала, будто месяц вагоны разгружала.

— Подожди, так а ты-то чего на свекровь наехала?

— А о чем я тебе полчаса рассказываю? Проснись!

— Прости, прослушала.

— Ладно. Я и вижу, что ты вся — в себе. Эта грымза — свекровь моя — купила Саньке кожаную куртку.

— Ну и хорошо. А ты чего возмущаешься?

— Она купила ему куртку за мои деньги!

— Ты ей одолжила?

— Нет!

— А… Саня дал, а с тобой не посоветовался?

— Нет! Она нашла мою заначку, вытащила и сделала сыночку сюрприз.

— Люд, поподробней. Какую заначку?

— Я месяц пахала, как проклятая. Офис одному оборудовала. Лицо кавказской национальности. Полгода как в дамках. Ума — как у курицы, вкусом вообще Бог обделил, зато понтов… Всю кровь выпил. Заплатил, правда. Я вначале думала ноутбук купить, а потом решила: не-ет, куплю себе шубу, компенсирую моральные издержки. Все. Накрылась моя шуба. «У тебя пальто еще приличное, а твой муж раздетым ходит. Хорошо, что у него мать есть. Пока я жива — есть кому о нем позаботиться».

— Успокойся. Ну, уже все, деньги потрачены. Так, а где она их нашла?

— Под простынями. Я ж говорю: заначку нашарила. Всюду лазит, все проверяет. В холодильнике, в шкафах, в белье моем! Вдруг я себе лифчик дорогой куплю? А главное — в мое отсутствие. У нее ключи есть. Влезет в дом и шарит, шарит повсюду. Заботится о мальчиках!

— Люд, да плюнь уже. Куртка — так куртка. Все равно — надо было покупать.

— Да пусть он сам на такую куртку себе заработает! А то он за сто рублей штаны протирает, а я — по двадцать часов в сутки — как папа Карло… И я же еще плохая. И меня же грабить можно. Она же меня ограбила!

— Люд, ну все, все… С Санькой из-за нее ссориться не стоит.

— Да не могу я ее уже видеть! Не могу! А мне сюсюкать с ней положено! «Ах, Валентина Алексеевна, как вы себя сегодня чувствуете? Какой вам сон приснился? Что вам доктор сказал?» Ненавижу! У тебя водка есть?

— Нету.

— Тогда давай, что есть. Вино, шампанское… О, шампанского у тебя нет? Отметим курточку. Господи, что они еще там творят?! Меня этот ребенок уже доконал!

Мирные крики из комнаты сменили какой-то грохот, не совсем мирные вопли и чей-то рев. Потом к нам на кухню влетел Тошка и начал ябедничать:

— Это не я, это Саня, я вообще в другом конце комнаты был.

— Что — не ты?

— Вазу разбил — не я. Санька налетел на стол, все и свалилось. Свечки мы подобрали, а вазу — уже нет.

— Какую вазу?

— Ту, что на столе стояла. Мам, ну вы его не ругайте, он же маленький.

За Тошкиной спиной ревел Санька, на всякий случай демонстрируя раскаяние. А вдруг и правда накажут?

— Антон! Ребенка я ругать не буду. А вот тебе точно влетит. — Я вылезла из-за стола, Людка — за мной. Надо все-таки посмотреть, что они там натворили. — Вы во что играли?

— В «панас». Это он захотел.

— Антон, будь мужчиной. Прячешься за малыша. Позорище!

— И ничего я не прячусь. Я правду говорю, — надулся Тошка. — Я вообще в «Контр-страйк» играл. А он ныл, что ему скучно. Я ему не нянька.

— Нет, ты посмотри, что они сделали. Они же Венькину вазу разбили, — рявкнула Людка. — Я этому паршивцу сейчас все уши оборву. А ну, иди сюда.

Санька быстренько среагировал на мамино приказание, тут же спрятавшись за мою спину. Решил, что так безопаснее.

— Жан, я тебе найду точно такую, — Люда явно расстроилась.

— Перестань. Дети есть дети. Тем более — виноват всегда старший. Знаешь, сколько мои посуды перебили? На пару хозяйственных магазинов хватит.

— Ты не понимаешь, это же не просто ваза, это — символ. Теперь она осталась одна. Нужно срочно найти парную.

— Люд, не бери в голову. Считай — Провидение подсказывает: не найти мне счастья в личной жизни. Сама понимаешь: устами, то есть руками, ребенка…