Кайли Адамс - Как в кино

– Нуда, конечно, считаю. В этом смысле ты никогда не изменишься.

Татьяна стала убирать со стола остатки завтрака, но потом решила, что этим может заняться Энрике. Она снова села и понюхала почти увядшие цветы. Хорошо бы Энрике догадался по дороге купить свежий букет. Но это потребовало бы от него определенной предусмотрительности, а он привык, что она все расписывает ему в мельчайших подробностях, поэтому вероятнее всего сегодня ей не суждено вдохнуть аромат свежих цветов. Дрянь дело.

Септембер посмотрела на цветы, как на кучу мусора на обочине дороги, и брезгливо отодвинула от себя вазу.

– Ты хотела сказать, что я невообразимая стерва?

– Точно.

– Но не злобная, коварная, нападающая со спины стерва?

– Нет.

Септембер склонила голову, покорно принимая оценку.

– Ладно, с этим я еще могу жить.

–Так что у тебя произошло с Грегом?

– Мы занимались сексом под душем, и он сказал, что окончательный список кандидаток на роль Никки уже составлен и что кастинг неминуем. Но хитрый ублюдок все-таки бросил мне кость, он сказал, что есть еще роль психиатра, которая мне подойдет больше. Нечего и говорить, что я не разрешила ему воспользоваться моим хорошим шампунем.

– Ты имеешь в виду «Белую орхидею»?

Септембер кивнула.

– Ты поступила правильно, Грег его не достоин. Но насчет роли второго плана он прав. Роль довольно заметная, не то что крошечный эпизод, который достался Фэй Данауэй в «Афере Томаса Крауна». У тебя будет несколько бурных сцен.

Септембер вздохнула:

– На самом деле мне очень хочется сняться в комедии. Я только что снялась в сериале «Ну всего несколько кусочков, Дженни!». Извини, я всегда произношу это название громко, потому что там в конце стоит восклицательный знак.

– Но зато «Грех греха» – художественный фильм, – возразила Татьяна. – Солидный бюджет, хорошая реклама. Было бы глупо от него отказываться. Кто знает, может быть, мы даже будем сниматься вместе.

Септембер просияла:

– Это было бы здорово. – Она хлопнула ладонями по столу. – Ладно, я попробую. Между прочим, это означает, что ты просто обязана получить главную роль. В окончательном списке есть и Кортни Лав, а ее я не смогу терпеть три месяца. Во сколько у тебя прослушивание?

– В десять.

– Я помогу тебе подготовиться. Самое главное – явиться в образе. Именно так я поступила, когда меня утвердили на роль в «Открытках из Парижа». Между прочим, за эту роль я получила «Оскара», я когда-нибудь об этом упоминала?

– Да, кажется, это всплывало в разговоре. Татьяна усмехнулась. Септембер находила способы ввернуть в разговор упоминание о се «Оскаре» по меньшей мере один раз в день. Статуэтку она хранила в ванной, таким образом она обязательно несколько раз в день оказывалась лицом к лицу со своей наградой. Септембер уставилась в пространство.

– Я пытаюсь выкинуть из головы «Кровавую Мэри» и представить, как бы оделась Никки Александер. – Она затараторила: – Ну во-первых, Никки бы не надела нижнее белье...

Татьяна услышала, как в соседней комнате взвизгнул Итан.

– Не волнуйтесь, – крикнул Джек, – он просто возбужден. Тут танцует такой рыжий зверь, кажется, это По. Когда будете готовы, дайте мне знать.

Татьяна прикусила нижнюю губу.

– Вообще-то мне сейчас полагается тренироваться.

– На это нет времени! – отрезала Септембер. – Пошли посмотрим, что у тебя в гардеробе.

Она встала. В эту минуту в комнату влетел Энрике, в руках у него был пакет из бакалейной лавки, но ничего с эмблемой «Старбакса». Татьяна подумала, уж не придется ли нанимать ему помощника, чтобы он хоть что-нибудь делал как надо.

– Слава Богу! – воскликнула Септембер. – Брось все и приготовь мне «Кровавую Мэри».

Энрике застыл.

– Я точно знаю, что у нас нет томатного сока. Септембер всплеснула руками:

– Ладно, черт с тобой, я согласна на диет-колу. Татьяна подошла к Энрике и отвесила ему легкий подзатыльник.

– Ой! За что?

Он поставил пакет и потер место удара.

–Есть ли среди моих личных или профессиональных знакомых хотя бы одна женщина, с которой ты не переспал?

– Есть. Твой новый агент, Клео Марс.

– Она лесбиянка.

– Проклятие, – пробормотал Энрике. – Как ты считаешь, у нее это твердая позиция или она еще может передумать?

Он засмеялся и стал выкладывать покупки. Дезодорант «Секрет» он бросил Татьяне. Та еле-еле успела его поймать.

– Ты хороший вратарь, – похвалил Энрике.

Септембер кашлянула, напоминая о себе. Энрике достал из холодильника банку диет-колы, открыл и протянул ей.

– Вот держи. Теперь малыш может идти баиньки. Септембер повернулась к Татьяне:

– Знаешь, я никак не могу найти себе нового личного помощника.

– Это потому, что ты в черном списке, – подал голос Энрике из кладовки.

Септембер заметно встревожилась:

– В каком таком черном списке?

– У личных помощников есть своя ассоциация, раз в месяц мы устраиваем собрания.

– Все личные помощники собираются в одном месте? – уточнила Септембер.

Энрике кивнул.

– Какой ужас! А это законно?

– Ты в нашей отрасли что-то вроде Мерфи Браун [11], – пояснил Энрике. – За последние три года ты сменила сорок шесть помощников. – Он пожал плечами. – Сама понимаешь, какие разговоры ходят.

Татьяна не смогла удержаться и расхохоталась. Септембер стала оправдываться:

– Я никого никогда не увольняю без серьезных оснований.

– Одну девушку ты уволила за то, что она не смогла перевести письмо, написанное по-японски, – напомнил Энрике.

Септембер бросила на него взгляд, полный негодования.

– Я получила письмо от поклонника из Токио, естественно, мне хотелось узнать, что он написал. А от нее не было никакого толку.

Энрике прервал свое занятие, выпрямился и оглядел кухню:

– А где близнецы?

Септембер сделала еще глоток из банки.

– С ними сидит Джек.

– Кто такой Джек?

– Мой новый персональный тренер, – ответила Татьяна.

Энрике как-то странно кивнул: – Все ясно. Теперь осталось только найти няню, чтобы она тебя тренировала, и тогда все будет в порядке.

Констанс Энн сидела в середине зала на огромной розовой подушке, окруженная детьми самых разных возрастов. Здесь были представлены все расы и цвета кожи – белые, черные, латиноамериканцы, азиаты, арабы, – прямо настоящая Организация Объединенных Наций. Когда работали камеры, дети пели и ходили хороводом вокруг Констанс Энн, кукла-марионетка панда Пеппи в ее руках подпрыгивала в такт музыке.