Амелия Борн - Здравствуй, дочь!

- Не знаю, - откликнулась, не желая скрывать истинного положения вещей. - Я не знаю…

- Поехали к Лере, - решил Рома, и я послушно последовала за ним к такси.

- Мне совершенно не нравится, что происходит, - сказал он, когда мы добрались до дома.

Такси уехало, а мы остались наедине друг с другом.

- Не нравится, что я вроде как почти здорова? - хмыкнула в ответ, прекрасно понимая, что именно Рома имеет ввиду.

- Не нравится то, какая ты сейчас.

Поджав губы, я отвернулась. В противовес той радости, которую я могла бы сейчас ощутить, чувствовала себя… опустошенной. Как будто меня выпотрошили, и теперь было непонятно, чем я смогу заполнить себя снова. Все ведь пошло совсем не так, как я себе это представляла, когда мне поставили ошибочный диагноз. В моих мыслях не было ни единой о том, что приду к Васнецову и - тем более - заведу с ним нового ребенка… А уж если учесть, что Лера обо всем этом думала…

- Ничего не могу с этим поделать, - подернула я плечами. - Разве что только ты побудешь на моем месте и все поймешь.

Вышло зло, и я прекрасно это осознавала. Но взаправду не понимала, что именно с этим всем делать. Вроде бы сейчас должна была быть счастлива - любимый мужчина рядом, двое детей, хоть один и ожидался в ближайшей перспективе. Не такой уж и страшный диагноз. Я просто обязана была возрадоваться и быть в восторге от того, как все сложилось. Но у меня не получалось.

- Я надеюсь, что ни ты, ни я не окажемся на том месте, которого не пожелаешь и врагу, - сказал Васнецов, привлекая меня к себе.

И я сдалась. Своим страхам - прежде всего. Всхлипнула, уткнувшись в плечо Ромы и вдыхая аромат такого родного парфюма. Кажется, меня носило на волнах эмоций, словно на американских горках, на которых я устроилась без страховки.

- И я надеюсь, - выдохнула в ответ.

- Тебя что-то волнует? - спросил Васнецов, покачивая меня в руках, будто ребенка.

- Да, - призналась, решив, что он имеет право знать это. - Меня волнует Лера. Она сказала, что не хочет пока становиться старшей сестрой.

- Не хочет становиться старшей сестрой?

Васнецов отстранил меня и нахмурился, а я вдруг стала противна сама себе. Вместо того, чтобы радоваться второму шансу на жизнь, я здесь обговариваю те проблемы, которые вполне можно решить позже. Да я ведь должна прыгать до неба и любить весь мир!

- Да… она ведь только обрела тебя.

- Понятно, - кивнул Рома, как будто ожидал чего-то подобного, и у него имелся путь решения и для этого. - Я поговорю с ней.

Он произнес эти четыре слова и мне одновременно стало спокойно и тревожно. Но прежде, чем я успела ответить хоть что-то, Васнецов приложил палец к моим губам и сказал:

- А сейчас идем домой. Будем лечить тебя, как прописал доктор. А потом… ты должна понимать, что я хочу наверстать все то, что упущено нами обоими. Другого пути ни у меня, ни у тебя нет.

Что-то было не так. Казалось бы, худшее осталось позади - анемия хоть и была неприятной штукой, но вовсе не являлась смертельной. Так почему же вместо облегчения на душе все равно камнем висела тревога?..

Аня сказала, что дело в Лере. Конечно, я мог понять ревность дочери. Сам рос единственным ребенком в семье и мне никогда не приходилось делить внимание родителей с кем-то еще. Но все же верил, что сумею объяснить своей девочке, что с появлением у нее брата или сестры мы не станем любить ее меньше. Просто потому, что любовь нельзя отнять. Ею можно поделиться с другими и получить еще больше в ответ.

И все же я чувствовал - Аню беспокоило что-то еще, помимо опасений за отношение Леры к новостям о беременности. Она вдруг снова показалась мне той Аней, какой бывала, когда внутри нее творилось нечто, к чему мне не было доступа. Как тогда, когда сообщил ей о своей женитьбе. И теперь ощущал, что также, как в то время, между нами нет откровенности. И оставалось только гадать, что происходит сейчас в ее голове.

- Вы не против, если мы сегодня поужинаем дома? - спросил у Леры и Ани, когда мы втроем устроились в гостиной.

Дочь с увлечением листала книгу на английском, которую увидела вчера в витрине магазина, и периодически спрашивала у меня, что означает то ли иное слово. И я не мог не поразиться тому, как легко она схватывала новую для себя информацию.

- И что мы будем есть? - поинтересовалась Лера, поднимая голову от книги.

- Ну, например, приготовим вместе лобстера, - улыбнулся я. - Аня, что скажешь?

Она вздрогнула, словно только теперь очнулась от своих раздумий и посмотрела на меня вопросительно. От ее взгляда, за которым скрывалось нечто, от меня скрытое, в свою очередь екнуло мое сердце.

- Что? - переспросила она. - Извини, я не слышала о чем вы говорили.

- Предлагаю провести вечер дома за приготовлением лобстера. На самом деле… - я перевел взгляд на Леру, - я пригласил на ужин Разумовского с двумя его сорванцами. Подумал, что Лере будет интересно с ними поиграть, и сам Игорь хоть немного выдохнет.

- Отличная идея, - кивнула Царева.

- Правда?

Я внимательно вгляделся в ее лицо, в сотый раз пытаясь понять, что же было не так. Возможно, я просто зря ломал над этим голову и все было достаточно логично - Аня просто пыталась осознать, что то, с чем она уже смирилась, не случится. И что вместо короткого времени, за которым мы отчаянно бежали, впереди у нее целая жизнь. К которой теперь прилагался я. И, возможно, перспектива лицезреть меня до конца наших дней ее не слишком-то устраивала.

- Да, - кивнула она.

И мне не осталось ничего иного, кроме как переключиться мыслями на предстоящий ужин.

- Ты обещал лобстера, - заявил мне с порога Разумовский и протянул бутылку вина. - И я подумал, что вот этот… напиток будет очень кстати.

- Мы знаем, это вино! - уверенно заявила его дочь Дина. - Ты часто его пьешь!

- Ничего подобного! - возмутился в ответ Игорь, но, не успел моргнуть и глазом, как девочка ловко выхватила бутылку из отцовских рук и умчалась в сад.

- Она… стащила наше вино? - изумленно моргнул тот.

-Ты же сказал, что это не вино, - ехидно заметил Адам.

- Цыц! Неважно, что я сказал!

- Важно! Ты врешь! Поэтому мы тебе его не отдадим!

И мальчишка тут же исчез, побежав вслед за сестрой в зеленые лабиринты сада.

- Ну и что теперь делать? - огорченно поинтересовался Разумовский.

- У меня в баре достаточно вина, - утешил я его.

- Да черт с ним, с вином, - вздохнул тот. - Хотя лучше бы его отобрать. С этих детей станется опустошить бутылку!

- Пойдем, - кивнул я в сторону сада. - Поговорим за приготовлением лобстера на гриле. Я его уже разделал.

- Это какой-то кошмар, - признался Игорь, помогая разложить кусочки мяса на решетке. - Я не представляю, что мне делать с этими детьми.

- Наверно, им просто не хватает матери, - предположил я. - Может, твои родственники правы и стоит кого-то подыскать?