Амелия Борн - Ночь с братом мужа

Нет, совсем не угрызения совести мешали мне спать по ночам в последнее время. А то, что Мира стала для меня недостижима. Я знал, что Ник испытывает сейчас по отношению к жене, но все равно не мог отделаться от мелькавших перед глазами картин о том, как он ее касается, как исследует это неискушенное тело… И как она стонет под ним также, как и подо мной.

Черта с два! Я не намерен был позволять ему прожить со своей женой долго и счастливо. Нет, продав одну ночь с ней, Ник даже не понял, что сам запустил механизм, который приведет его к полному краху. Уж я-то для этого постараюсь. Я разрушу всю его жизнь также, как и он — мою.

Легким, прогулочным шагом я направлялся к кабинету брата, на двери которого гордо красовалась надпись «заместитель генерального директора». Пожалуй, было самое время напомнить дорогому родственнику о своем существовании. А заодно и узнать погоду, царящую в его супружеской постели.

Что значение последнего пункта минусовое, стало мне ясно, едва я открыл дверь без приглашения. Секретарши на месте не было, и при виде зрелища, мне представшего, было понятно, почему.

Стоя ко мне спиной, со спущенными штанишками, Ник вовсю трудился над этой дамочкой, сидевшей перед ним на столе. Причем так остервенело, что и не услышал, как я вошел. Секретарше тоже было не до того — она старательно подвывала на каждое его движение. Какая исполнительная сотрудница!

Переместившись чуть левее, я достал телефон и сделал несколько прекрасных кадров, после чего от души поаплодировал разворачивавшемуся передо мной действу.

Брат вздрогнул, его испуганный взгляд метнулся ко мне, после чего сделался темным и злым. Отпихнув от себя секретаршу, он прорычал:

— Ты же сказала, что заперла дверь!

— Я… — начала было лепетать она, но я вмешался, великодушно махнув рукой:

— Да вы не стесняйтесь, продолжайте!

Мои губы дрогнули в усмешке, когда на скулах братца заходили желваки. Он даже штанишки обратно натянул и гаркнул девице:

— Пошла вооон!

Та, едва отправив юбку, выскочила в коридор, я же заметил скучающим тоном:

— Ай-ай-ай, малыш Никки! Ты так и не научился запирать дверь прежде, чем приступать к своим грязным делишкам. Прямо как в тот раз, помнишь?

Он подлетел ко мне, гневно схватил за лацканы пиджака и тут же отскочил, получив удар под подбородок.

— Кажется, я уже предупреждал тебя, чтобы ты не распускал свои ручонки? — спросил я с холодной усмешкой. — Совсем у тебя плохо с памятью, малыш Никки.

— Что тебе надо? — огрызнулся он, глядя на меня с ненавистью, от которой можно было бы скончаться на месте, если б взгляд мог убивать. — Ты уже получил, что хотел, и, как выяснилось, даже больше, так что тебе надо еще?!

«Мне надо твою жену», — мог бы сказать я, если бы был круглым идиотом. Несомненно, узнав об этом, Ник, наплевав на свою брезгливость, залез бы к ней в постельку со скоростью ракеты. А именно этого и нельзя было допускать.

— Всего лишь ночь с неумелой девчонкой за такой интересный секрет? — протянул я насмешливо. — Маловато будет. Но, впрочем, я здесь всего лишь для того, чтобы узнать, как мой дорогой брат провел выходные. Разве не так поступают в настоящих семьях, а, малыш Никки?

Я ухмыльнулся, с хозяйским видом устраиваясь на краешке стола. Братец стоял, испепеляя меня взглядом, но приближаться больше не рисковал.

— Урод, — наконец выплюнул он. — Какой же ты урод!

Я повернулся к зеркалу, состроив жеманное выражение лица и с шутливой обидой возразил:

— Твоя жена бы с тобой не согласилась.

— Убирайся!

— И даже кофе не предложишь? — ужаснулся я. — А как же задушевная дружеская беседа?

— Ты и так знаешь все, ублюдок! И приперся сюда, чтобы торжествовать! Но будь я проклят, если позволю тебе добиться своего!

Усмешка сползла с моего лица, когда я вполне серьезно пообещал:

— Это мы еще посмотрим.

Единственным местом в этом проклятом доме, где я мог спокойно дышать, была веранда на втором этаже, на которую можно было выйти из гостиной. И когда ступил на каменные плиты, чтобы побыть в одиночестве, если не считать бокала в руках, ничуть не удивился, что здесь уже кое-кто был.

Она резко обернулась на мои шаги и, очевидно, на сей раз отличив своего мужа от его ненавистного ей подобия, тут же отвернулась снова. Но я успел заметить, как стремительно вспыхнул и тут же погас огонек надежды в ее глазах.

— Не дело, что молодая жена коротает вечера в одиночестве, — заметил я, присаживаясь рядом в соседнее кресло. Распустив галстук, расстегнул несколько пуговиц на рубашке, позволяя себе расслабиться после долгого рабочего дня. И тут же перехватил настороженный взгляд Миры.

— Не волнуйся, я не намерен раздеваться перед тобой полностью, — заметил со смешком и, склонившись к ней ближе, доверительно сообщил:

— Такое зрелище еще нужно заслужить.

Она пренебрежительно фыркнула в ответ:

— Я на него не претендую.

— Ты просто не знаешь, от чего отказываешься! — театрально оскорбился я и, отпив глоток янтарной жидкости, поинтересовался снова:

— Так почему ты сидишь тут одна?

— Потому что Никита работает. Он настоящий трудоголик, чтобы ты знал.

Тут я уже не выдержал. Запрокинув голову, расхохотался от души.

— Ничего смешного! — рассердилась Мира, вскакивая на ноги, с явным намерением уйти.

Протянув руку, я удержал ее на месте, примирительно сказав:

— Извини. Если хочешь, уйти могу я.

— Это необязательно, — смягчилась она, снова опускаясь в кресло.

— Красивый вид, правда? — заметил, не сводя взгляда с длинной дубовой аллеи, ведшей к озеру. — В детстве мне нравилось приходить сюда и представлять, что я — храбрый рыцарь, взирающий на свои владения с высоты дозорной башни.

Хотя моим в этом доме никогда и ничего не было. Разве что фантазии.

— Зачем ты… говоришь мне все это? — поинтересовалась тихо Мира, будто мы обсуждали какой-то страшный секрет.

— Просто так, — передернул я плечами. — Ну, знаешь, бывает люди что-то говорят для поддержания беседы, — пояснил с усмешкой.

Ответить она не успела. С порога веранды раздался голос:

— Мира!

Она тут же радостно подскочила и я автоматически встал за ней следом. При виде меня лицо братца мгновенно исказилось и он зло отчеканил:

— Мира, за мной!

Я не удержался от того, чтобы вмешаться:

— Может, ты не заметил, малыш Никки, но твоя жена — не собака.

Ник стал еще мрачнее, Мира же шире распахнула глаза. Наконец брат процедил, с нажимом выделив первое слово:

— Моя жена — не твое дело. Мира, идем!

И, схватив ее за руку, потащил прочь.

— Ты можешь мне объяснить, какого хрена я постоянно вижу тебя рядом с этим… — прошипел Ник мне в лицо, впихнув в мою комнату и заперев за нами дверь.