Алиса Ростовцева - Предлагаю ничью [СИ]

— Кто бы еще сомневался, что ты это скажешь, — Михайлов опять усмехнулся. А Катя неожиданно захотела его поддержать.

— А не лучше ли думать о предохранении до, чем решать такие вопросы после? — в ее словах звучало неприкрытое удивление. Она действительно не понимала, или просто старалась сделать больней? Димка ободряюще улыбнулся своей подружке.

Мерзость! Мерзость! Мерзость!

Я немедленно обернулась к Лиде, ожидая ее ответа. Должна же она хоть как-то себя защитить? Но, невозмутимо пожав плечами, девушка отщипнула ягоду от лежащей на блюде в центре стола грозди сочного винограда и… промолчала. Какого черта?!

Больше не в силах терпеть эти игры, разозленная сразу на Лиду и Димку одновременно, я резко отодвинула стул. Куда мне тягаться с актерами такого масштаба?! Моя улыбка, вряд ли, походит на оскал Голливуда, но даже я способна кое-чем удивить! Смотри.

— Если ты разобьешься в каньоне, Дима, пожалуй, я тоже решу, что ты не подумал о своей безопасности РАНЬШЕ.

Митя следом за мной поднялся из-за стола.

— Кси, ну, что ты злишься?!

Я отпрянула от тянущейся ко мне руки. Катя рядом с Михайловым хмурясь следила за тем, как я стремительно собираю вещи.

— Лид, давай пойдем в номер!

Лидочка послушно встала следом за мной. И Димка, видя, что ситуация выходит из-под контроля, сделал очередную попытку достучаться до моего мозга. Он так всегда говорил.

— Ксюш, что с тобой происходит? Я ничего особенного не сделал!

Не уж то, правда? Димка все еще верит в сказки? А ведь я предупреждала его неделю назад.

— Конечно, — я улыбнулась ему в тридцать два зуба. — Это у меня ПМС, Дим. А в такие дни я становлюсь злобной с***. Вот такая мерзкая правда жизни. Поэтому нам в ближайшее время, вряд ли, стоит общаться. Хорошего вам отдыха, Дима, Катя! И прошу нас простить!

— До свидания, — Лида вежливо кивнула белокурой головкой и махнула Димке рукой. Невинный и дружелюбный жест, такой, будто они тысячу лет были знакомы. Краем глаза я уловила, как невинно моя подруга выглядела в этот момент. И ведь никто со стороны не мог бы даже подумать, что это единственный раз, когда Лидочка вела себя с Михайловым так равнодушно.

Боже мой, когда же закончится это шоу?!

Все мои чаяния остались тщетны. Планы летели к чертям. Финальным аккордом неудачного дня стал мой разговор с Лидой. В лифте, пока мы поднимались с ней на пятый этаж, я мерила четыре квадратных метра шагами. Три в одну сторону, и три в другую. Кнопочки на позолоченной планке с мигающими циферками этажей блестели. На пару секунд они привлекли мой взгляд. Я подумала вдруг о том, что пора брать себя в руки. Ссора с друзьями на другом конце света, за тысячи километров от дома, что может быть лучшим дополнением к отдыху в чужой стране?

Я сцепила руки под грудью, пальцами впиваясь в обнаженные плечи. В лифте работал кондиционер. Меня знобило то ли от собственной злости, то ли от резкой смены температуры. В фойе, как и на веранде, было под сорок.

В отличие от меня Лида была по-прежнему невозмутима. Она спокойно рассматривала свои ногти и о чем-то чуть слышно вздыхала. Мои метания ее раздражали, я видела, как она хмурит брови, следя за моим нервным шагом. Но Лидуся пока что держала язык за зубами. И я была благодарна ей хотя бы за это. За все остальное — мне хотелось ее… Нет, беременных не убивают. А слабых беременных женщин берегут как зеницу ока. Но как это сделать, если будущая мамаша изо все сил сама старается испортить себе жизнь? К чему притворство и эта игра перед Димкой? В чем смысл?

— Тебе не стоило с ним ругаться, — подруга сдалась первой. Не выдержала тягостной тишины, повисшей между нами с момента возвращения в номер. Последний час я хмуро листала любовный роман, случайно купленный мной в Нью-Йорке. Лидочка же все это время деловито перебирала вещи, прикидывая, что из них отдать горничной в стирку.

— Тебе не стоило врать, — я откликнулась почти в тон подруги и даже не потрудилась оторвать взгляд от бульварного чтива в мягкой обложке.

— А к чему этому козлу знать о моих проблемах?!

— А почему нет?!

Лида была возмущена. Неподдельно, искренне возмущена моим ответом. Я будто читала все ее мысли: «А зачем ему знать? Он снова сделает свой неправильный вывод и будет доволен!»

Да, все так. Но если всю жизнь носить маски, от человека останется только тень самого себя. Осколки — крошки. И потому… кто-то должен сделать этот шаг первым.

Пусть я согласна играть роль на работе. Согласна кокетничать и улыбаться ради достижения целей. Но есть ситуации, когда просто необходимо вновь становиться собой! На месте Лиды я не смогла бы замороженной рыбкой смотреть Диме в глаза и слушать его бредни. Судить имеет права лишь тот, кто знает правду. А Михайлов себя ведет, как настоящий слепец. Или полный придурок…

Я не стала в тот вечер спорить с Лидусей. Было не то время и не то состояние у нас обеих, чтобы что-то доказывать друг другу. Сказанного не отменишь, а разговор с Димкой уже состоялся. И он, мой типа единственный друг, наплевав на мои просьбы и свои обещания, сделал свой выбор. Мне не хотелось думать сейчас «почему?». Быть может, все дело было в Катюше. Быть может, в поведении Лиды. Какой теперь прок изображать из себя Мисс Марпл? Мотивация Димки больше меня не волновала.

О, да. Признаюсь. Это мои самые отвратительные черты. Категоричность, упрямство и… принципиальность. Я не собиралась прощать Михайлову его «залет». Не в этой жизни.

К моменту возвращения в Москву злость на него приобрела поистине огромные масштабы и потому…

Уже в столице Димка звонил мне несколько раз, настойчиво, долго и нудно. Даже ночами. Но я, пресекая все попытки устроить очередное забавное шоу (а Митя вполне мог это сделать), подняла трубку только один единственный один раз. Вся моя речь тогда свелась к банальной фразе.

— Я не хочу тебя больше слышать.

Только черта с два это что-нибудь изменило.

Не желаю слышать тебя и не желаю о тебе слышать — две близких по смыслу фразы. Звучат похоже, но Димка умеет все усложнять. Или упрощать, смотря на чей вкус. В этот раз Михайлов превзошел все мои самые смелые ожидания.

В тот день, когда Лида, хмурясь и кусая губы, появилась на пороге моей квартиры, я как раз решала вопрос, что делать со злополучным жильем. Вот уже битых полчаса мы вяло переругивались со Стасом по телефону.

Калугин после нашего разрыва стал вести себя не в пример внимательней и терпеливей. Когда это в последний раз мы болтали по сотовому больше десяти минут? Но сегодня я ставила вопрос ребром. Сообщала о принятом решении и на компромиссы не соглашалась. Стас упрямился почти так же сильно, как я. В итоге выходил почти интеллигентный скандал без истеричных ноток и злых рыков, разносящихся по всей гостиной и эхом отражающихся в трубке.