Рейчел Липпинкотт - В метре друг от друга [litres]

Цепляю пальцем капельку мази, втираю в кожу и делаю пометку в блокноте – взять под наблюдение . Лишь после всего этого прокручиваю поступившие сообщения. От Мии и Камилы рано утром пришло фото из самолета: обе сонные, но довольные. Эсэмэски от родителей: и мама, и папа спрашивают, как спала, устроилась ли, и просят позвонить, когда встану.

Я уже собираюсь ответить обоим, но телефон снова вибрирует. Сообщение от По:

Ты встала?

Быстро набираю ответ, спрашиваю, не хочет ли он, как обычно, встретиться за завтраком через двадцать минут, откладываю телефон в сторону, свешиваю ноги с кровати и тянусь за ноутбуком. И тут же новое сообщение, ответ от По: Да !

Губы разъезжаются в улыбке. Я нажимаю кнопку вызова дежурной сестры и слышу сквозь похрустывание в динамике дружелюбный голос Джули:

– Доброе утро, Стелла! У тебя все хорошо?

– Да. Можно завтрак? – спрашиваю я и включаю ноутбук.

– Уже!

Время на компьютере – 9.00. Я придвигаю медкарту, рассматриваю цветные столбики диаграмм. Улыбаюсь про себя – завтра к этому времени после установки и проверки бета-версии приложения уведомления будут поступать прямо на телефон – с указаниями времени приема и назначенной дозы каждого лекарства.

Почти год упорной работы, и вот все наконец сходится. Приложение для всех хронических заболеваний, дополненное медицинскими таблицами, графиками и информацией по дозировке.

Принимаю таблетки и открываю скайп. Просматриваю список контактов – есть ли кто-то в Сети из родителей. Рядом с именем папы горит зеленый кружочек. Кликаю по кнопке вызова и жду, слушая трескучий звонок.

На экране появляется лицо с усталыми глазами. Папа надевает очки в толстой оправе, и я замечаю, что он еще в пижаме, волосы всклокочены и торчат во все стороны, а за спиной у него смятая комковатая подушка. Папа всегда рано вставал и даже по выходным не задерживался в постели дольше полвосьмого.

Внутри у меня тугим узлом стягивается беспокойство.

– Тебе надо побриться, – говорю я, замечая непривычную щетину на подбородке. Папа всегда чисто выбрит, и единственным исключением был короткий, в течение одной зимы, опыт отращивания бороды, когда я еще училась в начальной школе.

Он хмыкает и трет колючую щеку:

– А тебе нужны новые легкие. Последнее слово за мной!

Я закатываю глаза, а папа смеется над собственной шуткой.

– Как прошел концерт?

Он пожимает плечами:

– Ну, так.

– Я рада, что ты снова выступаешь! – бодрым тоном говорю я, изо всех сил стараясь излучать позитив.

– Как твоя ангина? – Папа с тревогой смотрит на меня. – Лучше?

Я киваю:

– В миллион раз лучше!

Тревога в его глазах рассеивается, и я, прежде чем он успевает спросить о чем-то еще, связанном с лечением, торопливо меняю тему:

– Как твоя новая квартира?

Он широко – даже с перебором – улыбается:

– Отличная квартира! И кровать есть, и ванная! – Улыбка слегка меркнет, и папа пожимает плечами. – А больше почти ничего. У твоей мамы наверняка симпатичнее. Она всегда умела сделать так, что любое место воспринималось как дом.

– Может быть, если ты просто позвонишь ей…

Он не дает мне закончить и качает головой:

– Проехали. Серьезно, милая, все хорошо. Квартира отличная, и у меня есть ты и гитара! Что еще надо?

Внутри у меня все сжимается, но тут в дверь стучат, и в комнату входит Джули с темно-зеленым подносом и кучей всякой еды.

Папа видит ее и сразу оживает:

– Джули! Как дела?

Джули ставит на стол поднос и демонстрирует ему свой живот. Для человека, пять лет подряд твердившего, что детей у нее никогда не будет, она выглядит на удивление довольной.

– Понятно, забот хватает, – заключает с улыбкой папа.

– Поговорим потом, пап. – Я передвигаю курсор к кнопке окончания разговора. – Люблю тебя.

Он салютует мне и отключается. С подноса поднимается запах яичницы с беконом. Рядом с тарелкой возвышается большой стакан с молочным коктейлем.

– Что-нибудь еще, Стел? Посидеть с тобой?

Бросаю взгляд на ее живот и качаю головой, с удивлением ловя себя на непонятно откуда взявшемся неприязненном чувстве к заботливой медсестре. Я люблю Джули, но не испытываю ни малейшего желания вести с ней разговоры о ее новой семье, когда моя разваливается на части.

– По будет сейчас на связи.

И тут же ноутбук начинает звонить, на экране появляется фотография По и зеленый символ телефона. Джули поглаживает живот и сдержанно и смущенно улыбается мне:

– Ладно. Развлекайтесь тут вдвоем.

Я кликаю по кнопке приема и наблюдаю за медленно разворачивающимся лицом По – густые черные брови нависают над теплыми карими глазами. После нашей последней встречи он успел постричься, так что волосы теперь короче. И чище. Приветствует меня широкой, от уха до уха, улыбкой. Я пытаюсь ответить тем же, но все заканчивается чем-то больше похожим на гримасу.

Ничего не могу с собой поделать – перед глазами стоит папино лицо. Какой он грустный, какой одинокий… Эта мятая подушка, эти глубокие, наполненные усталостью морщины…

И я не могу даже его проведать.

– Эй, mami! Выглядишь изможденной. – Он ставит на поднос стакан с молочным коктейлем и смотрит, прищурившись, на меня. – Снова объелась шоколадным пудингом?

Знаю, здесь мне надо бы рассмеяться, но всю квоту притворства на сегодня я уже исчерпала, а ведь на часах нет еще и половины десятого.

По хмурится:

– Ох-хо-хо. В чем дело? Это из-за Кабо? Ты же знаешь, с загаром играть не стоит.

Я отмахиваюсь и вместо ответа поднимаю поднос – продемонстрировать свой завтрак лесоруба. Яичница, бекон, картофель и молочный коктейль! Обычное дело для наших утренних свиданий.

По смотрит на меня с вызовом, словно давая понять, что смена темы даром мне не пройдет, но не может устоять перед соблазном и поднимает свой поднос, на котором все то же самое… вот только яичница изысканно украшена шнитт-луком, петрушкой и… Стоп! Да это же трюфели!

– По! Откуда, черт возьми, у тебя трюфели?

По с ухмылкой вскидывает брови:

– Их приносят с собой, mija! – Он поворачивает камеру и показывает медицинскую тележку, великолепно превращенную в полочку для специй. Вместо пузырьков с таблетками – баночки и всякие особые поварские штучки, расположенные под святилищем его любимого скейтбордиста, Пола Родригеса, и сборной Колумбии по футболу в полном составе. Классический По. Еда, скейтбординг и футбол – три его любимые темы.

Футболок у него столько, что в них можно одеть всех больных на нашем этаже – вот получилась бы команда доходяг.

Камера возвращается в прежнее положение, и я вижу за спиной у По грудь Гордона Рамзи.

– Но сначала – наши закуски! – Он поднимает руку с пригоршней таблеток «креон», которые помогают организму переваривать съеденную пищу.