Екатерина Шелеметьева - Дом со звездной крышей

– Осторожно, милый! Я ведь могу подумать, что это совсем не дружеская встреча.

Он сильнее прижал Киру к себе. Почувствовал пряный запах ее духов, услышал, чуть прерывистое дыхание и прошептал ей на ухо: "Ну что ты, только дружеская". Улыбнулся, и глаза у него стали хитрые, лисьи.

Смеясь и в обнимку, Кира и Костя добрались до пирса, сели на самый край. Кира разулась и свесила босые ноги в черную воду. Вынула из сумки еще один сверток, полученный от повара в ресторане. Там оказалась лепешка и белый странного вида комок, отдаленно напоминающий тесто.

– Попробуй, – предложила она, – местный сыр, безумно вкусный.

Костя с сомнением покосился на угощение, но все же отщипнул кусочек и попробовал. Оказалось, действительно вкусно.

Они еще посидели немного на берегу, рассуждая о жизни, об истории, о любимых городах и о Москве, вспоминая общих знакомых. Пару раз за это время Костя наклонялся в Кире, чтобы рассказать ей шепотом очередную «страшную тайну». Эти тайны он придумывал на ходу, просто ему нравилось обнимать девушку, чувствовать запах ее духов, слушать беззаботный смех.

Но даже самый приятный вечер когда-нибудь заканчивается. В какой-то момент Кира скользнула взглядом по часам на Костином запястье и сообщила, что ее карета вот-вот превратится в тыкву, так как до полуночи осталось лишь несколько минут.

– Мне нужно бежать, Костик, – добавила она, торопливо попрощалась, звонко чмокнула мужчину в щеку и убежала в сторону паромной станции.

А Костя остался сидеть на берегу, смотреть на залив и думать о Кире. Глубокой ночью он возвращался в гостиницу. Мужчина не спеша шел по набережной, время от времени поглядывая на море. Он вспоминал то время, когда они с Кирой были вместе. Перебирал в памяти их встречи, прогулки, вспоминал, как они бродили по улицам ночи напролет, как она прятала свои тонкие пальцы в кармане его пальто. Прошло много времени, вместо четких картин, в памяти всплывали отдельные кадры, как из старого полузабытого фильма. Скорее ощущения, а не воспоминания. Уже ночью в гостинице Косте снилось море, яхты и Кира. Она смеялась…

Весь следующий день до самого вечера Костя был занят работой. Благо профессия позволяла не сидеть в офисе, а работать из любой точки мира. Когда начало темнеть мужчина оставил работу и вышел прогуляться.

Его отель располагался в самом сердце старого города – непозволительная роскошь для большинства туристов. Зато выйдя за дверь небольшой уютной гостиницы, Константин сразу, без долгих прогулок, мог окунуться в шумную жизнь курортного города, в бесконечный Черногорский праздник.

Вот и сегодня за окнами его отеля кипела жизнь: повсюду горели сотни огоньков и фонариков, в маленьких кофейнях и ресторанах играла музыка, со всех сторон слышался радостный смех, многочисленные гости города сновали по узким улочкам и переулкам. Среди множества звуков, где-то вдалеке отчетливо выделялся гул городского праздника. Где-то там, еще невидимый взгляду расположился оркестр, нестройно играющий веселые мотивы, там гудела толпа, собравшаяся на праздник, и туда все сильнее влекло Костю.

Он шел на звуки музыки и довольно скоро заметил афиши. Маленькие цветные листочки развевались на заборах, на окнах и фасадах зданий, такие же листочки раздавали в переулках подростки, несли в руках прохожие.

Костя остановился возле объявления, в нем говорилось, что сегодня в Которе состоится ночь танцев под большим деревом. Мужчина хмыкнул: "Как интересно среди этого буйства стен и деревьев отыскать то самое большое дерево?" Но стоило ему пройти еще метров сто, как он увидел толпу, музыкантов, танцующих людей в ярких нарядах и возвышающееся над их головами дерево. Огромный вековой дуб посреди площади явно давал понять, что он тут самый большой и главный.

Под кроной этого исполина расположился небольшой любительский оркестр, он нестройно играл веселые мелодии. А несколько мужчин и женщин чуть в стороне пели песни на разных языках, мастерски угадывая национальность той или иной группы туристов, проходящей мимо. Почему-то даже самые бессмысленные песни на родном языке в чужой стране воспринимаются радостно и благосклонно.

Костя пробрался сквозь толпу поближе к музыкантам. Не то чтобы он так уж любил музыку, просто наступил вечер, работать уже не хотелось, и нужно было чем-нибудь занять себя.

Толпа шумела и веселилась: кто-то напевал, кто-то пританцовывал, кто-то смеялся, разговаривал, спорил. Костя рассматривал лица людей: беззаботные, счастливые, спокойные, смеющиеся. Лица тех, кто приехал отдыхать к морю. Константин скользнул заинтересованным взглядом по стайке девушек чуть за двадцать, ему нравились стройные, юные красотки; вгляделся в хитрый прищур старика, игравшего на гитаре; улыбнулся, глядя, как немецкий студент покупает мороженое и сосредоточено считает сдачу. И вдруг встретился взглядом с насмешливыми глазами на загорелом Кирином лице.

Она стояла на противоположной стороне площади и уже какое-то время наблюдала за Константином. Мужчина помахал рукой и не спеша стал пробираться через толпу на встречу Кире. Обойдя площадь, он обнаружил девушку в стороне от туристов, среди актеров, музыкантов и организаторов праздника в импровизированной гримерке, сделанной из двух лавок. Здесь в беспорядке лежали коробки и инструменты. Здесь же стояла огромная Кирина сумка, девушка вытаскивала из нее и надевала на руки многочисленные медные браслеты.

– Интересный образ, – вместо приветствия отметил Костя, разглядывая длинное в пол зеленое платье, браслеты и причудливую заколку в волосах.

– Нравится? – с вызовом спросила Кира и, не дожидаясь ответа, стала рассказывать про праздник, танцы, благотворительный сбор средств и номер, который ее уговорили по этому случаю подготовить.

Пока она говорила, к ним подошел высокий смуглый мужчина лет сорока. "Горец", – так мысленно окрестил его Костя. Горец наклонился к Кире и что-то тихо сказал ей на ухо, рукой показал на кого-то из музыкантов, она кивнула.

– Костя, знакомься, это Януш. Мы сейчас танцуем, – познакомила Кира и после паузы добавила: – Не уходи, ладно? Дождись меня.

Она решительно двинулась в середину импровизированной сцены под деревом, держа под локоть своего кавалера. Пара вышла на сцену, музыка смолкла. В наступившей тишине Кира обвела взглядом зрителей, вскинула руки, браслеты на них качнулись и зазвенели. Этот звон, ловко подхваченный музыкантами, секунду спустя стал мелодией, а взмах Кириных рук – танцем.

Костя стоял, и хмуро смотрел, как она танцует. Он никогда раньше не видел Киру обнимающей другого мужчину. В эту минуту Константин забыл, что прошло уже шесть лет с тех пор, как они расстались, что его самого ждала в Москве подруга. Что несколько минут назад он с интересом разглядывал молоденьких девушек на площади. Все это больше не имело значения. На площади под большим деревом танцевала его Кира, танцевала с другим мужчиной. Костя смотрел на это, злился и ревновал.