Миранда Кеннелли - Наперегонки с Саванной

Синди скромно ухмыляется.

— Девочка.

— Ох.

— Что не так? Скажи мне, — говорит папа, целуя меня в лоб.

— Я думала о завтрашнем дне, — лгу я, не желая обсуждать ребенка. Я слегка сжимаю солонку в руке, соль немного просыпается на липкий стол.

— Что завтра? — спрашивает Синди.

— Сегодня я обедала с Джеком, он попросил меня поработать со Звездой индивидуально на страте.

— И? — спрашивает папа.

— Я согласилась. Я сказала, что встречусь с ним.

— Пирожок, здесь есть и другие парни, — медленно говорит Синди, тряся головой. Разве она должна такое мне говорить?

— Ты просто поработаешь с лошадью, и я больше не хочу видеть тебя рядом с ним, — говорит отец. — Не хочу огорчать мистера Гудвина.

Что будет, если они узнают, что мы почти поцеловались вчера?

Синди нервно стучит ножом по тарелке.

— Ты проводила время с Джеком? За завтраком этим утром, я услышала, как он говорил сестре, как ты его впечатлила и что ты — образец для подражания.

Образец для подражания? Последняя вещь, которую хочется услышать от парня.

— Он говорил обо мне?

— Что происходит между тобой и Джеком? — спрашивает папа в поту.

— Ничего, — говорю я, мое лицо пылает.

— Пирожок, ты знаешь, что нам не нужна драма прямо сейчас. Не с ребенком на подходе.

Как нечестно. Он единственный, кто сделал свою подружку беременной. Мои мысли перемешиваются, ведь я люблю обедать с Джеком, мне нравится работать с ним и Звездой, добиваться чего-то вместе, я не могу просто устранить проблему в голове; и еще у меня будет сестра, которая пройдет через то же дерьмо, через которое прошла я — раньше повзрослеть, есть бесплатные обеды, не имея многого на ужин и носить одежду с распродаж; а я даже не могу флиртовать с Джеком без чувства вины, потому что у папы и Синди появился ребенок, которого они не планировали.

— Я просто помогу со Звездой, — говорю я. — И все.

— Тебе не нужно работать над выходом Звезды из стойла, — говорит папа, делая глоток своего кофе. Его рука трясется, когда он ставит чашку обратно на стол. — Я поговорю с Джеком утром и возьмусь лично тренировать Звезду, если он так переживает об этом жеребце.

— Пап, все хорошо. Я с этим справлюсь… Можно нам пирог? — кричу я.

Официантка, наконец, откладывает телефон, и скоро мы уже поднимаем тост за мою новую сестру пирогом.

Если бы пирог мог сгладить неловкость.

***

Следующим утром я встречаю Джека в Гринбрэир в пять утра. Солнце еще только начинает появляться на горизонте, а трава еще влажная от росы.

— Доброе утро, — говорит он, поправляя свою шляпу и одаривая меня ухмылкой, от которой у меня потеют ладони. Вместе со Звездой мы берем жеребца мистера Гудвина — Лаки Страйк к выходу. Эта лошадь выиграла Принкнес и Бридерс Кап несколько лет назад. Люди, которые не знают ничего про лошадиные гонки, думают, что Кентукки Дерби — самая важная гонка в мире, но Бридерс Кап в Калифорнии привлекает самых лучших лошадей. Его призовой фонд составил пять миллионов долларов в прошлом году.

— Возьми Лаки Страйк в коновязь, — говорю я.

Я передаю Джеку две сумки, набитые морковкой и нарезанными яблоками; затем забираюсь на Звезду и направляю его к начальному выходу. Он тихо ржет, его уши сглаживаются, а он начинает сдавать назад. Я похлопываю его по шее и чешу гриву, шепча всякий абсурд.

— Все хорошо, — тихо говорю я. — Это всего лишь выход. Это не страшно. Все хорошо.

Я снова хлопаю его по шее.

— Джек, иди сюда тихо, закрой выход сзади тебя и забирайся рядом со мной.

Вскоре он стоял рядом с запертым выходом, положив руку на голову Звезде. Он сошёл с ума, маша головой в разные стороны, ударяясь об стенки стойла.

— Дай ему дольку яблока, — кричу я, Джек следует моим указаниям. Звезда начинает чавкать, жуя яблоко. — Теперь покорми другим, — снова говорю я, надежно удерживая поводья.

— Боже, ты мастер давать задания.

— Дай ему другой кусочек.

— Тут тесно, — громко говорит Джек, вытирая пот с лица.

— Напомни мне никогда не работать на подводной лодке, — говорю я, в равной степени сокрушенная и опьяненная запахами. Сейчас раннее утро до мойки, поэтому у Джека и Звезды натуральные ароматы.

Звезда не прекращает фыркать, так что я решаю действовать экстренно.

— Звезда! — я перемещаю поводья в другую руку, а свободной беру руку Джека.

— Какого черта… — Джек смотрит на наши соединенные руки, а потом оглядываясь вокруг, убеждаясь, что мы одни.

— Видишь, Звезда, Джек — мой друг. Будь милым.

Мы стоим на выходе, держась за руки, пока дыхание Звезды не успокаивается, и он не двигается. Мне кажется, я сделала что-то невероятное.

— Думаю, этого достаточно, — сообщаю я. — Выпусти нас отсюда, сейчас мы будем делать то же самое с Лаки Страйк, пока Звезда смотрит.

Выходя из стойла, я кричу другому тренеру, чтобы он оседал Лаки Страйк и подъехал с ним к начальному выходу. Я стою со Звездой, кормя его яблоками и морковкой, пока Лаки Страйк стартует и финиширует снова и снова. Затем я кормлю их обоих: и Звезду, и Лаки Страйк, — яблоками с руки, обожая как они могут щекотать мою ладонь.

— Ты унаследовала стиль тренировок от своего отца? — спрашивает Джек.

Я киваю.

— Папа всегда говорит, что лошади учатся, смотря на других лошадей. И все парни любят еду, верно? — я держу сумку с яблоками и морковкой.

— Правда.

Я вытираю потный лоб запястьем.

— Мне нужно позаниматься со Звездой перед школой.

Джек улыбается и кивает.

— Еще раз спасибо.

Я отвожу Звезду на трек, разгоняюсь до медленной рыси, думая о том, каким терпеливым и добрым был этим утром Джек. Когда Гил сигнализирует, я ускоряю коня до полного галопа и проезжаю по треку, ожидая, когда же скорость заставит мой мозг онеметь.

***

После тренировки, я снимаю перчатки и шлем, поднимаю взгляд, чтобы увидеть Джека, стоящего около комментаторской и держащего в руках кружку кофе.

— Два кусочка сахара и сливки?

Я кладу перчатки и шлем на землю, забираю чашку, оборачивая обе руки вокруг нее, и делаю глоток.

— Он идеальный.

Он улыбается.

— Я думал, что Синди лгала мне. Она не выглядела счастливой, когда я спросил, какой кофе ты любишь.

— Она не лгала тебе, — сообщаю я, делая еще один глоток.

— Я думал, что ты предпочитаешь черный кофе или что-то типа того. Черный кофе для опасных девчонок.

Я одариваю его взглядом.

— Что ж, спасибо, наверное.

Охотничьи собаки Джека бегают вокруг нас, пока мы идем в дом, споря о черном кофе против кофе с сахаром и сливками до того момента, пока он не касается моего локтя.

— Слушай, — говорит он тихо, смотря мне в лицо, пока мы идем в Хиллкрест. Он касается моего плеча. Моё сердце снова громко забилось в груди. — Я хочу поблагодарить тебя за помощь. Это много для меня значит.