Лариса Шкатула - Любовный напиток в граненом стакане

Кому сразу на лапу дать, кого к себе в салон позвать. Домик покойной Гармашихи, кстати, взяла в аренду теперь уже на пять лет. Пугать продажей её перестали, а возникни такая напасть, Алла уже и сама могла бы его выкупить, но у неё пока другие планы.

Прежде всего она домик ещё раз переоборудовала. На этот раз самым радикальным образом, с учетом знаний, которых набралась в своем самообразовании. Теперь её офис выглядел не только стильным, но и с некоторым флёром мистики. Пригласила того же дизайнера – на этот раз он университет окончил, но своей клиентуры пока не имел.

Парнишке сказала:

– Запомни, Сева, я твой первый клиент, после которого у тебя отбоя не будет. Так что не жалей, если думаешь, будто продешевил. У меня рука легкая, сторицей тебе воздастся.

И ведь не обманула. Ещё год прошёл, парня не узнать. Разбогател. Приглашать его на работу в городе стало престижным. На днях приходил, благодарил. Хотя, казалось бы, за что?

Рекламный щит по совету Севы прямо на доме разместила – «Ведунья Алла». Экстрасенс – это по документам.

Вещи, что от Гармашихи оставались, раздала тем, кто хотел, остальное – то, в чём пока не было нужды, но что могло понадобиться, в погреб снесла. Там на полках у прежней хозяйки кое-что имелось, какие-то травы, что-то в мешочках и банках, но у Аллы все времени не было с этим разобраться. Потом когда-нибудь.

Алла выгородила себе уголок, где в свободное время занималась кое-какими опытами. Даром, что ли, она фармацевт!

Например, изготовила для клиентов настойку, успокаивающую. Казалось бы, уж транквилизаторов в аптеках – пруд пруди, но нет, народ запуган статьями о фальсифицированных лекарствах. И вообще химии боится.

Но у неё-то всё натуральное. А вот успокаивать нужно каждого второго. Ничего нового не придумала. Элеутерококк, валериана, можжевельник. Разве что соотношение подобрала своё. Могла бы, наверное, даже запатентовать, но не станешь же изготовителям лекарств передавать ещё и заклинание на это «лекарство от страха».

Знал бы кто из врачей, чего Алла Шахворостова однажды добилась, ни за что бы не поверили. Она избавила человека от рака! Причем не специально лечила – она не стремилась, чтобы у её двери выстраивались очереди жаждущих исцеления, Алла продала мужу одной своей клиентки изобретённое снадобье. Решила, хуже не будет. А та уже измучилась: муж нервный, предполагаемой скорой смерти боится, чуть что, срывается на неё и на детей, вот ведунья и помогла его «успокоить». Сама не ожидала такого результата. Как только душевный настрой мужчины пришёл в равновесие, он стал выздоравливать. Самостоятельно! Получилось, не ожидала, а доброе дело сделала.

Поначалу она всё удивлялась: сделала добро! И размышляла, как в таких случаях поступают колдуньи? Посмеялась: значит, Шахворостова не совсем ведьма, а, скажем так, ведунья с замашками ведьмы. В конце концов, ей никакого дела не было до этого мужика. Однако же вот так, невзначай, его вылечила. Значит, умела кое-что. Чувствовала человеческую природу и то, что ей необходимо. Видимо, погибает в ней неплохой врач, но тут уж приходится выбирать.

Временами Алла жалела, что не пошла учиться в мединститут. Кто знает, может, и в самом деле стала бы какой-нибудь знаменитостью… Но это в ней говорила прежняя Алла. Та, которая считала, что выше врача никого быть не может. Но какой бы врач нынче ей не позавидовал? Своё дело, свой офис и деньги – о таких прежде она и мечтать не могла.

Поколебавшись – всё-таки ведунья должна отличаться от всех прочих женщин, – Алла купила себе машину. «Тойоту». Слышала, как вздыхали друзья её непутевых братьев. Мол, японские машины – высший класс. Тот, у кого «японка», на отечественную машину никогда не сядет.

Поверила. Уж если мужики по машине, как по женщине, тоскуют, значит, стоит она того!

Вколотила в покупку машины все свои сбережения, но ни разу об этом не пожалела. Ездила осторожно, однако не без шика. Нарочно два месяца ходила на курсы экстремального вождения. Не для того, чтобы гонять по сомнительного качества шоссе, подвергая свою жизнь опасности, а чтобы уметь уворачиваться от дураков, которые норовят если не в зад тебе въехать, так со встречной полосы в лоб выскочить.

Недавно на Аллу пытались наехать рэкетиры, – странно у неё мысли скачут: с машины на рэкет, – но теперь она уже была достаточно защищена. И знакомства у нее такие появились, только держись! Алла не стала с рэкетирами ссориться, сказала, что позвонит своей «крыше».

– У тебя есть «крыша»? – презрительно скривился один из юнцов.

Кто знает, откуда они вылезли, любители легких денег. Начали говорить ей, будто без защиты Алла и недели не проработает, потому как много есть желающих деньги срубить на ровном месте… И не замечали, идиоты, что говорят-то о себе, не о ком-нибудь!

Самоуверенные, наглые. И почему они решили, будто у ведуньи не может быть «крыши», кроме них?

Впрочем, до сего дня никто не спрашивал у Шахворостовой ни о какой «крыше». И не подозревал, что у неё есть такой крутой защитник, как Веня Белый. Крестный отец довольно большой городской криминальной группировки. И был он ей кое-чем обязан. То есть хоть он за услугу ей деньги и заплатил, но сама услуга оказалась ценнее денег…

Однажды Веня пришёл к Алле в салон. Похоже, соблюдая всяческие предосторожности. Хотя если бы он пришёл просто так, как все, никто бы ничего этакого не подумал. Ведь Алла знала Веню с детства через своего брата Игоря. Хотела бы забыть, в какой семье родилась, да разве тебе дадут? Её с детства кто окружал? Не вор, так шулер. Алла, можно сказать, самая порядочная из троих детей Шахворостовых. Своё дело имеет, человек уважаемый. Не без того, конечно, что заглядывает к ней обожаемая родня перехватить сотню-другую. Алла ворчит, но дает. Иной раз даже поорёт для порядка, пообещает на них порчу наслать, а то за этими попрошайками дверь вообще не будет закрываться…

В общем, в тот день, когда Веня к Алле пришёл – ножками притопал, машину свою оставил в трех кварталах от её дома-салона, – она как раз вела приём клиентов.

Веня прошёл прямо к ней в кабинет, не обращая внимания на очередь. Хотел плюхнуться на свободный стул и даже выгнать женщину, с которой как раз Алла занималась.

Она даже бровью не повела.

Сказала, почти не глядя на него:

– Зайдёшь через десять минут.

Он открыл было рот – Веню уже лет десять так никто не посылал, – но передумал. Не хотел ссориться с той, к которой у него было слишком серьезное дело.

Разве такому объяснишь, что нельзя в её бизнесе вести себя как… Алле по этому поводу даже слова из песни припомнились: «Я стою посередине, точно лошадь в магазине».

Отпустила очередную клиентку, вышла к тем, кто ждал в очереди. Попросила: