Максин Барри - Лето любви

Эннис попыталась что-то сказать, однако смогла издать лишь какой-то хриплый и слабый звук. Рив вырвался из рук державшего его полицейского и подошел к Эннис. Она стояла на коленях с широко раскрытыми глазами, дрожа всем телом и удивленно моргая. Эннис протянула к нему руки. Рив опустился перед ней на колени и крепко обнял. Девушка уткнулась ему в грудь, всхлипывая. В это время двое полицейских надели наручники на сопротивляющегося горе-коллекционера.

Эннис Уиттингтон, проснувшись в доме на Мармеладной дорожке, вспомнила не ночной кошмар, а восхитительные, полные нежности ранние утренние часы, когда они с Ривом занимались любовью. Актриса потянулась, наслаждаясь ощущением легкости во всем теле, как бывает после ночи, проведенной с любимым мужчиной.

– Доброе утро, дорогая, – весело поздоровался Рив, входя в комнату с подносом, на котором стояли стаканы со свежевыжатым апельсиновым соком, кофейник с дымящимся кофе и тарелка с овсяной кашей.

– Овсяная каша? – садясь в постели, без особой радости заметила Эннис. – А я ожидала на завтрак по меньшей мере копченого лосося и французские тосты.

Рив поставил поднос ей на колени.

– Я решил, что тебе будет легче глотать овсяную кашу, – как бы между прочим заметил он и нежно поцеловал ее в шею.

Эннис едва удержала слезы. Его заботливость тронула ее до глубины души. Это такая редкость в мужчинах.

– А что должна сказать леди мужчине, который спас ей жизнь? – спросила она, вопросительно поднимая темную бровь и удобно облокачиваясь на подушки.

Рив растянулся рядом с ней на постели и ухмыльнулся.

– Она должна сказать «да», – ласково ответил он.

Эннис подняла вторую бровь.

– Да? – как эхо повторила она. – Да – что? Ты уже и так почти всю ночь обращался со мной как всегда, то есть совершенно безнравственно.

Рив довольно хмыкнул.

– Правильно.

– Так на что я теперь должна ответить «да»? – настаивала Эннис.

– На мой вопрос, естественно, – мягко сказал он, целуя ее колено через одеяло.

Эннис улыбнулась.

– Ах, вот как. Ну, тогда все зависит от вопроса, – рассудительно заметила она. – Правда?

Рив взглянул на нее. Его темные кудри были слегка влажными, как будто он принял душ, перед тем как приготовить завтрак. Его красивое лицо, ах, такое красивое, было спокойно. Темно-синие глаза сияли, как сапфиры, она так любила его глаза.

– Ты выйдешь за меня замуж? – тихо спросил он. Эннис удивленно заморгала.

– Что?

– Ты выйдешь за меня замуж?

– Да.

– Вот видишь, – ласково сказал он, – я же тебе говорил, что ты должна сказать «да».

Лоркан Грин выключил дворники, когда кончился дождь.

– Мама с папой ждут нас, – тихо сказала Фредерика, опуская стекло. – Я им позвонила перед выездом.

Лоркан кивнул.

– Хорошо. Мне нужно переговорить с твоим отцом, – зловещим голосом произнес он.

Фредерика повернула к нему голову. Ее каштановые волосы были, как всегда, завязаны в хвост и искрились в солнечных лучах.

Он не мог оторвать глаз от ее очаровательных веснушек. Ему хотелось целовать их одну за другой. С трудом ему удалось сосредоточить внимание на дороге.

Они подъехали к деревушке Кросс-Киз. Лоркан взял Фредерику за руку и тихо спросил:

– Как ты себя чувствуешь? Хорошо?

Фредерика засмеялась.

– Конечно, хорошо. Как же еще я могу себя чувствовать?

Прошлую ночь они спали вместе на ее узкой кровати. Фредерика лежала, прижавшись к нему, как маленькая рыжая кошечка. Она впервые спала с мужчиной, слышала биение его сердца и думала, что ей всегда хотелось бы спать только так.

Машина свернула на дорожку и остановилась перед «Домом радуги». Лоркан выключил мотор своего «Астон-Мартина» и повернулся к Фредерике.

– Ну, – сказал он мягко.

Фредерика вздохнула.

– Думаю, нам придется приготовиться к неприятному разговору. Отец будет разочарован тем, что мы не привезли картину.

Лоркан загадочно улыбнулся и вышел из машины. Обойдя ее, он открыл дверцу и помог Фредерике выйти.

– У твоего отца, – сказал он, – будет другой повод для волнений.

– Да? – удивилась Фредерика. – Какой же?

– А вот какой. Нужно ли ему продавать еще одну картину, чтобы устроить свадьбу своей дочери? – ответил Лоркан. – Но это не обязательно. Мы ведь устроим все очень тихо и скромно. Конечно, в местной церкви, – добавил он, глядя на башню церкви прихода Кросс-Киз, видневшуюся за каштановыми деревьями. – Я думаю, что гостей должно быть не много, не больше тридцати человек, – продолжал он мягким, мечтательным голосом. – У меня есть друг, который сошьет тебе прекрасное свадебное платье.

Фредерика прислонилась к автомобилю.

– А свадебное путешествие… Таити? По следам Гогена? – спросил он, с улыбкой глядя на ее удивленное лицо. – Неужели ты считала, что после всего случившегося с нами я отпущу тебя? – спросил он слегка насмешливо, слегка угрожающе. Но только слегка.

Сердце Фредерики глухо забилось. Он такой чертовски надменный. Так уверен в себе. Человек совсем другого круга.

– Таити – это очень хорошо, – мечтательно сказала она. – Но, поскольку мы, Делакруа, испытываем временные финансовые затруднения, думаю, мы могли бы нарушить традиции и позволить тебе оплатить свадьбу.

Лоркан улыбнулся:

– Согласен.

– Я тоже согласна, – весело сказала Фредерика, протягивая к нему руки.

Лоркан обнял ее и поцеловал. Они все еще целовались, когда Донна и Джеймс Делакруа, услышав звук мотора, вышли на крыльцо дома.

– Ну и ну, – только и смогла произнести Донна. Фредерика посмотрела на родителей и вздохнула.

– Бедный старый папочка. Мать убьет его, когда узнает, что он продал «Старую мельницу и лебедей», – шепнула девушка.

Лоркан обнял ее за плечи, и они направились к дому.

– Ну, ты ведь всегда сможешь сделать для него другую копию, – с издевкой сказал он.

Фредерика замерла на месте, потом обернулась к нему.

– Что? – удивленно воскликнула она.

Лоркан посмотрел в ее бархатные темные глаза, на ее нос с веснушками, приоткрытый от удивления рот и громко захохотал.

– Ах, Фредерика, – весело сказал он, – видела бы ты сейчас свое лицо!