Мария Барская - Мелодии осенней любви

— Синица в руках?

— А чем тебе синица не птица, если летает, гнездо имеет и корм добывает. Кстати, учти: гнездо у него вполне приличное. Двухкомнатное и в центре. Я у своего дурака выяснила. Представь, если твою и его квартиры продать, можно купить такие апартаменты… он тебя домой еще не приглашал?

— Пока нет, но ко мне в гости набивался.

— А ты?

— Сочла за лучшее подождать.

— Очень зря.

— По-моему, Дашка, ты сама себе противоречишь. Если я после первого же свидания его к себе позвала, он, несомненно, обрадовался бы, однако воспринял бы это совершенно однозначно. Как приглашение к более близким отношениям.

— Ирка, а нельзя было сказать проще: в койку? — хмыкнула Дарья.

— Ну я решила не оскорблять твоих чувств после моральной травмы, — не осталась в долгу та.

— Прекрати издеваться. Вообще-то ты права. Помаринуй Льва. Мужскому полу это полезно. Чем труднее добиться, тем выше ценят добычу. Кстати, о Марлинском с тех пор ни слуху ни духу?

— Как раз наоборот. Звонил.

— Ну да? И что?

— Ничего. Я в это время со Львом была.

— Несостыковочка, — посочувствовала Дарья. — Ну скажи на милость, какие же мужики уроды. То неделю молчок, а то в один день скопом на тебя сваливаются. Ты ему хоть перезвонила потом?

— Собиралась, но ты помешала.

— И она молчит! Давай звони, пока не поздно! А потом сразу мне. Иначе я не засну!

В последний момент Ирина задумалась: а нужно ли ей отзванивать Марлинскому? То есть ей очень хотелось услышать его голос, но гораздо разумнее послать сообщение. Если он действительно хочет поговорить с ней, он отзвонит. А если просто от нечего делать лишний раз поприветствовал, то ее звонок тем более совершенно ни к чему. Сообщение же позволит ей сохранить дистанцию и не показать слишком сильной заинтересованности. В то же время и вежливость будет соблюдена: он звонил, она ответила. И в рамках приличия, и достойно.

Ирина изрядно поразмышляла над текстом. Наконец, получилось то, что надо: «Вернулась домой, прочла сообщение. Спасибо, что не забываете. Ирина». Телефон пикнул. Сообщение унеслось в Вену.

Пять минут спустя зазвонил городской. «До чего же Дашка нетерпеливая!» — Ира вздохнула и взяла трубку.

— Дашка, ну неужели…

— К сожалению, я не Дашка, — перебили ее. — Хотя первые две буквы в именах совпадают. Давид Марлинский вас беспокоит.

— Вы? — от неожиданности Ирина чуть не уронила трубку.

— Тут эта чертовщина с разницей во времени. Надеюсь, я не поздно?

— Все в порядке, Давид. Я только из театра вернулась. — Ирина отметила, что голос у нее, к счастью, не дрогнул. Вполне нормально, кажется, прозвучало, без лишних эмоций.

— Значит, культурно развлекаетесь? Где были?

— В МХТ имени Чехова, бывшем МХАТе, — торопливо принялась объяснять она. — Раньше Ефремов был главный, теперь Табаков.

— И как? — полюбопытствовал Давид.

— Очень мило.

— По нашим временам, и то хлеб. Главное, что не разочаровались.

— Да, пожалуй, не разочаровалась. — «Какой пустой разговор получается! — про себя добавила она. — Ведь сказать хочу совсем другое!»

— Я вот что звоню, — продолжил Давид, и Ирина уловила в его тоне напряжение. — Мой график неожиданно поменялся. Одно отменили, зато другое предложили. Короче, в первых числах февраля прилечу в Москву. Вы никуда не уезжаете?

— Куда же мне деться? — Ирина вздохнула. — У меня работа.

— Вы, насколько я понял, в институте преподаете. А в начале февраля у студентов каникулы. Или у вас уже и это изменилось?

— В некоторых вузах действительно изменилось, — подтвердила Ирина. — Но у нас, в университете, по-старому. И я никуда уезжать не собираюсь.

— Я очень рад!

— Чему? — удивилась она.

Он замялся.

— Естественно, не тому, что вы не поедете отдыхать, а тому, что мы с вами сможем увидеться.

— Снова хотите пригласить меня на концерт? — спросила она и подумала: «Хорошо, что заранее предупредил. Хоть успею что-нибудь прикупить из одежды».

— На концерт, естественно, тоже, но мне бы хотелось с вами… и просто встретиться.

— За тарелкой щей? — вырвалось у нее. Вот уж впрямь слово не воробей!

Кровь бросилась ей в лицо. Счастье еще, что Марлинский ее не видит! Ужас! Что он теперь о ней подумает! Клуша со щами!

Давид, однако, весело рассмеялся. Ее слова явно показались ему забавными.

— Ой, щи, если можно, обязательно! Только с одним условием: в этот раз я буду ими вас угощать. Не домашними, конечно. Кулинар из меня совсем никакой. Зато обещаю хороший ресторан.

— Вы меня уже угощали в ресторане.

— Это не в счет. Коллективный выход. А я предлагаю вдвоем где-нибудь посидеть. Если вы, конечно, не против. Как вы на это смотрите? В зависимости от вашего ответа выстрою свое расписание, — скороговоркой добавил он. — Если согласны, урву лишний денек в Москве.

— Ради меня? — в полном потрясении выдохнула Ирина. Чем же она могла ему так понравиться? Ведь он — великий пианист, а она в музыке почти ничего не смыслит!

— Именно ради вас, — отчеканил он, словно стремясь убедить ее, что у нее не слуховые галлюцинации. — Если вам сложно сразу ответить, подумайте до завтрашнего утра. Дольше, к сожалению, нельзя. Мне агенту ответ надо днем дать. Во сколько вы завтра на работу уходите? Я вам перезвоню.

— В девять, — автоматически сообщила она. — Но я и сейчас вам скажу: конечно же, с удовольствием с вами встречусь. И на концерте, и без концерта. И… даже без щей!

— А вот это, Ира, фигушки! Щи за мной! — ликующим голосом провозгласил он. — И завтра вечером я вам опять позвоню, чтобы точно сказать: что, где и как. В это же время удобно?

— Да, Давид. Удобно.

— Тогда до завтра!

Ира медленно дошла до ванной и, взяв ватный диск, принялась снимать с лица макияж. Мысли путались. Восторг мешался со страхом. Давид недвусмысленно намекал на свой интерес к ней! Хочет встретиться наедине! Больше того, готов ради этого изменить свой график гастролей. Мечты сбываются. Однако она не знала, радоваться ей или плакать. Ей так хотелось быть с ним! Но в то же время подобный поворот событий ее пугал. Марлинский — известный исполнитель! А кто она? Преподавательница английского, каких тысячи. Что у нее с ним может быть общего?

Они едва знакомы. Вероятно, какая-то черточка его в ней зацепила, а остальное дофантазировал. Но иллюзии быстро проходят. Узнает ее поближе, и настанет разочарование. Давиду что? У него бурная и насыщенная жизнь. Толпа женщин, готовых в любой момент пасть к его ногам. Утешится. Страдать ему некогда, да и незачем. А она, Ирина… Сможет ли перенести такой удар? А ведь он ее ждет. Может, не сразу, но ждет. Слишком уж они разные — Давид, весь во власти чарующих звуков и гармоний, и она, Ирина, полный в этом профан. И в околомузыкальной жизни она ничего не смыслит. И в интригах не сильна. А вокруг него они наверняка плетутся, и Марлинскому нужен такой человек, который разбирается в этом и способен ему облегчить жизнь.