Ольга Дашкова - Обрыв

Самый большой страх – это потерять Веру. Теперь еще страх за сына. Думаете, сильный мужик ничего не боится? Боится, еще как. Морозов ржал, как конь, глядя на то, как трясется стакан воды в моих руках. Посмотрю я на него, когда его женщина будет рожать. Роды прошли хорошо, малыш и мама были здоровы.

– Почему милый только, когда спит?

– Потому что ночью он сущий дьяволенок, как и его папа.

Вера смотрит на меня и чуть щурит глаза. Подхожу сзади, обнимаю, целую открытую шею. На ней тонкое домашнее платье, прижимаю сильнее к себе, даю понять, как я возбужден. Вера откидывает голову мне на плечо, расслабляясь в моих руках.

Продолжаю целовать, нежно захватывая губами мочку уха. Чуть сжимаю руками налитую молоком, чувствительную грудь. Приподнимаю халатик.

– Егор, ты торопился, – она прерывисто дышит, поднимая руки, обхватывая меня за шею.

– Подождут. Морозов их развлечет, он теперь член совета директоров, пусть опыта набирается.

Разворачиваю Веру, приподнимаю за попку, сажаю на себя, целую ее пухлые губы, от которых мне так трудно оторваться. Несу в нашу спальню, аккуратно укладываю на еще не заправленную кровать. Поднимаю халатик выше, отодвигаю трусики, моя девочка уже вся влажная. Растираю ее соки, слегка надавливая на клитор.

– Чем дольше я с тобой, тем мне труднее от тебя оторваться.

Расстегиваю халат, бюстгальтер, у которого застежка спереди. Жадно всасываю сосок. Вера громко стонет, но тут же вскрикивает.

– Егор, больно.

– Извини, – тут же нежно зализываю.

– Давай уже, Егор, не мучай меня.

– Моя ненасытная девочка.

– Я твоя голодная жена. Ты два раза за ночь мучил меня, но когда твой сын наконец-то заснул, уснул и ты.

– Прости, родная.

Пред глазами охренительная картина: обнаженная Верина грудь с торчащими сосками, в глазах туман, она кусает губы, которые я только что целовал. Высвобождаю член, лишь спуская брюки, хочу ее до одури. Она разводит колени шире, приглашая меня, мнет рубашку на плечах. Вхожу медленно на всю длину. Вера стонет, подается навстречу бедрами.

Мокрая безумно, горячая, вхожу снова, но резче, целую шею. Не протяну долго. Увеличиваю темп, приподнимаю попку, чтобы войти глубже. Вера протяжно стонет, закрывает рот, чтобы не кричать и не разбудить сына.

– Кончай, милая. Не могу больше.

Сильнее сжимаю ее бедра, проникая глубже, чувствую первую судорогу, что проходит по ее телу, затем вторая и еще одна. Ее внутренние мышцы плотно обхватывают мой разбухший член, сокращаясь на нем. Кончаю сам, сжимая челюсть, утыкаюсь мокрым лбом ей в плечо. Оба тяжело дышим.

Поднимаюсь, Вера гладит меня по лицу, на пальце блестит тонкий ободок обручального кольца. Она, теперь моя жена, с новым именем, фамилией и даже отчеством.

– Ты ведь знаешь, что я тебя люблю? – она так пристально смотрит мне в глаза, что начинает щемить сердце от нежности.

– Я люблю тебя сильнее. И я самый счастливый мужчина на земле. Ты сделала меня таким.

– А ты знаешь, что к нам сегодня на ужин придет Морозов с девушкой?

– Ну, наконец-то, а то прячет от нас свое сокровище столько времени. Я уж думал, она у него вымышленная.

– А еще, если мы не будем предохраняться, то у нас может родиться еще ребенок.

– Я этого и добиваюсь. Родишь мне девочку, такую же красивую, как ты?

– Обязательно.

КОНЕЦ

Читайте историю Глеба Морозова "Защитник для ангела"