Екатерина Орлова - Первый и последний

– Боже мой, Дрю, – хрипло произношу я за секунду до того, как увидеть звезды. Я выгибаюсь на кресле, а все тело потряхивает, пока я, спускаясь на Землю, лениво обвожу кругами пульсирующий комочек между ног.

– Умница моя, – говорит Дрю таким голосом, как будто я только что трахнула не себя, а его.

Восстанавливаю дыхание и осматриваюсь вокруг. Ни одной долбаной салфетки. Наплевав на все, натягиваю штаны назад и чувствую, как они пропитываются влагой. Снова придется идти в душ. Откидываюсь назад на подушки и смотрю на сверкающую голубизну бассейна.

– А ты? Я тоже хочу, чтобы ты кончил.

– Малышка, это будет выглядеть немного странно в студии звукозаписи, не находишь?

– О, боже, ты в студии?! – вскрикиваю я. – И кто-нибудь слышал, как ты?.. Я чувствую, как щеки заливает румянец.

Дрю смеется.

– Нет, Долли, никто не слышал. Я вышел на улицу.

– Оу. Это хорошо. А ты возбужден?

– Еще как, детка.

– Что будешь с этим делать?

– Подумаю о чем-нибудь неприятном. Надеюсь, поможет.

– Вечером, когда будешь в номере, я смогу тебе помочь.

– Хорошо, я позвоню вечером. Как ты себя чувствуешь?

– Сегодня неплохо. Вместо шести раз я сбегала с утра в ванную четыре. И пока меня еще не тошнило больше. Но мне Дина заварила этот свой мерзкий чай.

– Он помог?

– Я пока не пила его, решаюсь. – Я кошусь на большую чашку на столике рядом с креслом. – Дрю, вот скажи мне: почему у нас все разговоры всегда заканчиваются сексом или переходят на него?

Я снова слышу низкий смех мужа, и сама улыбаюсь.

– Сегодня мы изменили ход истории, Долли. Наш разговор не закончился сексом, а начался с него.

– Ах! – вылетает из меня, когда резко скручивает низ живота. Я накрываю его ладонью и испуганно смотрю на нее. Руки начинают дрожать.

– Долли? – слышу встревоженный голос Дрю. – Детка, что случилось?

– Не знаю, – сиплю я. – Резко заболел живот. – Я шумно выдыхаю, когда боль так же резко проходит.

– Долли, вызови врача.

– Нет, уже все хорошо, Дрю.

– Детка, не шути с этим.

– Я не шучу. Слушай, чем меньше они там ковыряются, тем выше шансы того, что все будет хорошо.

– Уверена? – его голос все еще пронизан тревогой и страхом. Что говорить? Я сама держусь из последних сил. Мне так страшно, что рука от тряски уже едва удерживает телефон.

– Все уже хорошо, малыш. Правда. Уже отпустило.

– Когда у тебя прием у врача?

– Через неделю.

– Поедем вместе. И Долли?

– Что?

– Не вздумай там по дому метаться. Врач сказал лежать, как можно больше. Разминаться каждые два часа. Никакого негатива и меньше работы. Помнишь?

– Помню, – буркнула я, с тоской поглядывая на ноутбук на столике.

– Я люблю тебя, малышка. Побереги себя ради нашей крохи.

– Хорошо, – выдыхаю я, чувствуя, как где-то в глазах начинают скапливаться слезы. Мне нужно, чтобы прямо сейчас Дрю был рядом. Чтобы обнял меня и успокоил своими теплыми руками и запахом. Потому что мне охренеть как страшно.

– Мне пора идти, детка. Я вечером позвоню.

Собираю себя в кучку из последних сил и выдавливаю вымученную улыбку.

– Обязательно позвони, я задолжала тебе оргазм.

– Ты его вернешь, не сомневайся. Но если я не сдержусь и пойду дрочить в туалете студии, знай: я буду думать о тебе.

И вот так просто разговор, который можно сравнить с эмоциональными качелями, снова возвращается в легкое русло, и мы прощаемся на оптимистичной ноте. Правда, остаток дня я, напуганная этим странным приступом, стараюсь не покидать кресла, а после и постели.

– Я очень хочу тебя видеть, малыш. Но тебе пока нужно задержаться в мамином животике, – говорю я, поглаживая плоский живот. – Я уже люблю тебя, как и папа. Давай не будем его расстраивать и пугать маму. Сиди там, крошка, пока не придет время встречи.

Дрю

– Секс лучше исключить, – звучит из уст врача Долли, как приговор. Я крепче сжимаю руку жены, глаза которой, расширившиеся еще до этого, теперь совсем стали огромными. – Я думаю, вы способны потерпеть семь месяцев.

– Шесть с половиной, – на автомате поправляю я.

– Да, – соглашается она. – В конце концов, существует оральный секс, вот он не противопоказан ни в каком виде.

Щеки Долорес вспыхивают и она стыдливо отводит взгляд. Откуда в ней стеснение? Долли же никогда не была скромницей.

– Вот здесь я записала перечень витаминов, которые нужно принимать. Миссис Нортон, – обращается врач уже к Долли, – если снова вот так прихватит, вас нужно будет госпитализировать.

– Надолго?

– Пока не знаю. Самый долгий срок – до родов. Пока такой нужды нет, но риск очень велик, и вы должны быть каждую минуту готовы отправиться в больницу. Я вам это говорю не для того, чтобы вы сейчас начали паниковать, а исключительно ради того, чтобы вы понимали риски. Два выкидыша – это уже статистика, Долорес. Поэтому если вы хотите сохранить этого ребенка, лучше быть готовой сделать так, как я вам говорю.

Долли кивает, а я чувствую, как трясется ее рука. Моя девочка. Она совсем не готова справляться с такими обстоятельствами. Она так была счастлива, когда узнала о беременности, что теперь дует на холодную воду, потому что боится повторения того кошмара, который пережила с первым мужем. Я снова ободряюще сжимаю ее прохладную ладошку, чтобы дать понять, что я рядом и поддерживаю ее.

После разговора с врачом прошло две недели. Каждый день мы просыпаемся и ждем, что что-нибудь случится. Я внимательно наблюдаю за Долли с самого момента ее пробуждения, а она лежит в постели, накрыв рукой живот, и прислушиваясь к ощущениям. Потом мы встаем и делаем вид, что жизнь просто идет своим чередом. Хотя по факту с опаской двигаемся по дому, настороженно поглядывая друг на друга. Словно в воздухе над нами нависает нечто страшное, что заставляет сердце пропускать удары.

Мы уже разговаривали на эту тему с Долорес и договорились, что не будем ждать плохого. Но пережитый ранее опыт не позволяет ей до конца расслабиться. Я уверен, что в своей голове она снова и снова проживает весь тот ужас, который случился с ней несколько лет назад. И никакими словами я не могу убедить ее переключиться на позитив. Долли как будто застряла в прошлом. Иногда я ловлю ее на том, что она сидит на террасе и смотрит вдаль. Поглаживая живот, как будто ведет немой диалог с нашим будущим ребенком.

Сегодня Долли больше похожа на саму себя. С самого утра она улыбается и ее глаза горят. Единственное, что ее кожа бледнее обычного. У Долли выявили анемию и теперь она постоянно принимает препараты железа наравне с другими витаминами. Когда я вижу батарею ее баночек с витаминами, то шучу, что у наркоманов ассортимент более скудный. Она вымученно смеется на мои шутки, но все же старается поддерживать игривый тон наших бесед.