Юлия Флёри - Всё, как ты захочешь

– Да, уж, теперь мне это точно не грозит. – Не понятно к чему проворчал он и прислушивался к биению сердца.

– Честно говоря, я подумала, что беременна.

Дима вздохнул.

– А что? Признаки те же. Тошнота, головокружение, потеря сознания вследствие резкого падения давления. Дим, давай к врачу сходим.

– Кто о чём, а вшивый о бане. – Бубнил муж, плотнее утыкаясь лицом в мой живот. – Нет там ещё ничего, носом чую. – И несколько раз издал соответствующие звуки, блуждая носом по животу, вызывая смех и желание сбежать.

– Дурак, я же серьёзно. – Оттащила я его за уши от себя. Поморщила нос, скорчила рожицу и всё равно поцеловала, потому что люблю.

Спокойно мы жили недолго. Около месяца. Пару раз за этот срок я успела побывать с Женей в недолгих командировках, и как раз из одной такой поездки и привезла сильнейшее пищевое отравление. Кажется, из меня выходило даже то, чего и в помине не было, по крайней мере, сложилось именно такое впечатление. Диму с работы отзывать не стала, знала, что у них какие-то неприятности и все силы мобилизованы для достижения цели, пыталась справляться сама. Честно пыталась. Пока не проснулась очередной раз в холодном поту, а он рядом.

– Нет, ну, я, конечно, догадывался, что по тебе ясельная группа плачет, но не до такой же степени. – Сказал он тогда, проверил температуру, приложив ладонь к моему лбу.

– Нету. – Призналась я, хотя мне всегда было сложно признаваться, что я в болезни дошла до измерения температуры.

На самом деле болела редко, оттого и не привыкла хвататься за подручные средства. Да у нас с бабулей из таблеток только «цитрамон» дома, и тот завалялся! Вот я и пыталась скрыть краску на лице после шокирующего признания.

– А что есть?

Я вздохнула, припоминая всё, что было за день.

– Наверно, тебе лучше этого не знать.

– Да? И почему?

– Приятного мало. – Пояснила я и глубже в одеяла укуталась, озноб всё же ещё пробивал. – Но если ты согласишься полежать со мной, наверно, я не буду против.

– Ах, наверно! Так мне тебя ещё и уговаривать придётся?

– Глупости. Ты просо сделай вид, что сам этого захотел.

– Это кто такое сказал?

Я прям чувствовала, что мой нос – единственная часть тела, оставшаяся на поверхности, пострадает.

– Я сказал. – Прогнусавила, сдерживая улыбку.

– Ах, ты сказал?! Сейчас я тебя за это… А ну, иди сюда.

Но, вопреки ожиданиям, Дима нос не тронул, а просто сдёрнул с меня одеяло, заставляя кричать не своим голосом.

– Ну, мне же холодно! Ну, нельзя же так.

Просилась я, поджимая колени и пытаясь отвоевать хотя бы клочок согревающей ткани.

– Иди со мной.

– Ты меня на улицу, что ли, тащишь?

– Ага, закаляться! – Пыхтел Дима, словно ему составляло какой-то труд перекинуть меня через плечо и спустится в таком виде по лестнице.

– Дима, это не серьёзно! – Пыталась возмущаться. – Дима… меня же сейчас стошнит. – Уже пищала я, реально чувствуя позывы и изо всех сил прикрывая рот руками. Смешная! Словно это помочь может.

Так и принёс он меня в ванную комнату на первом этаже, с каким-то нездоровым ожесточением принялся потрошить аптечку, пока не извлёк оттуда… Что он там извлёк?..

– Тест на беременность?

– Я жду. – Кивнул он на унитаз и скрестил руки на груди, от прохода меня оттесняя.

– Не при тебе же!

– А чем я тебя смущаю? – Хмыкнул он, закрывая дверь на замок изнутри.

– Дим? Ну, ты бы хоть инструкцию читал. По-русски же написано: использовать утром. – Подвела я ему пальцем буквы, отпечатанные на коробке жирным шрифтом. А у него просто непроницаемое выражение лица. – Ты знаешь сколько раз я уже в туалет сходила? – Прогнулась я, изображая вопрос не только выражением лица, но и всем телом. Муж не оценил.

– Максимальной уступкой с моей стороны будет выйти и постоять под дверью. – Сразу предупредил он и взглядом сделал внушение. У меня перед глазами встали кадры из советского фильма «Катц предлагал сдаться, предлагал сдаться, предл…» – твердил один из героев.

– Ну, хорошо! – Пропыхтела я недовольно, уже выталкивая Диму за двери, зато он разулыбался. Как ребёнок, честное слово! Любой победе готов радоваться.

Только сосредоточиться не получалось.

– Дима, ты что, подслушиваешь под дверью?!

Не выдержала и прокричала я.

– Представь себе. А ты имеешь что-то против?

– Ты извращенец. – Оповестила его через двери.

– Да, но с каких пор тебя это удивляет? – Отвечал он, едва ли не в щёлку дверного проёма, тихо посмеиваясь.

– Ты мне мешаешь. – Прорычала я.

– Хорошо, жду тебя на кухне.

После этого я услышала тихие, вроде бы удаляющиеся шаги. Ага, так и поверила. На всякий случай подождала ещё минут пять, а как из туалета вышла, едва ли не взбесилась от злости: он действительно стоял на кухне и дожёвывал бутерброд. Хитрый жук! Это был мой бутерброд!

– Держи! – Ткнула ему тест-полоску между пальцев и полезла в холодильник.

Всегда говорила, что нет лекарства лучше, чем искреннее чувство. Вот и у меня так: муж на порог, и я здорова как лошадь. Ведь аппетит это первый признак выздоровления. Пока варганила что-нибудь съестное, вкусное и жутко не полезное, Дима уже успел надуть губы, на тест глядя.

– Две полоски. – И с каким-то особым достоинством и гордостью ткнул мне тест обратно.

– Где?

– Там есть только одно место, куда нужно смотреть. – Я как самое неразумное существо в мире смотрела на тест, не в силах найти среди всего те самые заветные две полоски. Даже пропустила момент, когда ушёл мой второй бутерброд. – И, кстати, никаких больше командировок. Я три дня голодный. Что будет на ужин?

– На ужин тебе будут ещё двенадцать тестов, которые остались у меня в запасе. – В ужасе проворчала я, удаляясь в туалет.

Что тут сказать… одиннадцать тестов против двух, что я всё же беременна.

– Жень, завтра прибыть не могу, позарез нужно решить одну проблемку. – Шептала я из туалета, куда по дороге успела и сумочку утащить. Женька громко рассмеялась.

– Нет, Дмитровская, вы там с мужем что, постели не поделили? Он десять минут назад Максу позвонил и сказал, что всё, плакали его черновые работы. Тебя только в офисе морить и то, по льготным условиям труда. Залёт, да?

– Что за глупости?! – Возмутилась я, расправляя спину. – Я замужняя женщина. И это не залёт, как вы, мадам, выразились, а естественный процесс в результате длительной семейной жизни.

– Что? Длительной? Да я с Максом два года душа в душу, а ты каких-то шесть месяцев…

– Спираль вытащи.

– Что?!

– Что слышала.

– Что?! – Послышался недовольный бас в трубке и я поняла, что Макс, оказывается, не в курсе. Связь прервалась ну, о-очень быстро. Зато я из туалета могла выйти с чистой совестью. Открыла, так сказать, истину, сдала подругу как стеклотару. У-ух! Какое замечательное у меня сегодня настроение.