Юлия Рябинина - Точка невозврата

– Да я поддам, поддам, вижу, что не хочешь разговаривать на эту тему, – хмыкнул Денис, но быстрее от этого не поехал.

– Денис, повторю тебе – я не хочу впутывать сюда Вику, тем более, если нигде не всплывает ее имя. Ты просто не был там, понимаешь, не видел этого, – от воспоминаний на затылке зашевелились волосы. – И знаешь, – тихо сказал я, – я нисколько не жалею о том, что сделал. Если бы можно было переиграть тот вечер, я все равно сделал бы тоже самое, так что мне похер, сколько денег захочет этот мудак. Вика останется не при делах.

Напряженное молчание повисло в машине всего на несколько минут, но его хватило, чтобы понять, что с Денисом мы совсем не схожи в мнениях и действиях.

– Знаешь, Тох, а ты не прав, – горечь проскользнула в голосе парня. – Мне очень жаль, что с твоей Викой такое произошло…

С «твоей» – так приятно было слышать это слово. Оно ласкало слух и радовало душу, но умом я понимал, что Вика далеко еще не моя, что прежде, чем об этом говорить, нужно еще как-то наладить контакт с ней, а прежде разобраться с Ликой и ее родственничками.

– …и если бы здесь, в Зарайске, не были бы все так повязаны, то я был бы первым, кто стоял бы в очереди разбить голову этому Дрону и его шавкам.

Я глянул на Дениса и выдохнул:

– Ну, да ладно, что теперь об этом говорить?

Нервы ни к черту, бешусь от каждой мелочи. Встречи с Викой будто чеку сорвали с гранаты. После годовалого затишья она взорвала это спокойствие, стоило мне только приблизиться к ней. Я словно ожил.

– Антох, – вклинился голос Дениса в мои мысли. – А что за адвокат-то? Он точно шарит? Может, все же поговорить с Гришкой? Он тут всех знает. Думаю, он может помочь.

Мои губы искривила ухмылка.

– Так, ты сам слышишь, что говоришь, Дэн? – спрашиваю парня и искоса наблюдаю за его лицом.

– Не-е-ет?! – протяжно говорит он, и я вздергиваю брови вверх.

– Бля, Дэн, вы же тут повязаны все друг с другом, и неужели ты думаешь, что ради памяти отца за меня кто-то станет впрягаться? – выплюнул я жалящие язык слова.

Парень молчал.

– Вот и я так думаю, Денис, – я устало провел ладонью по лицу. – Хочу ужасно спать. День меня просто вымотал, а если учесть то, что вчера еще и Лика душу вынула из меня, то я вообще, считай, сейчас ходячий труп, – я немного помолчал. – Еще и Вика трубку не берет.

– Может, заедем к ней? – вскинул брови Денис.

– Нет, – я отрицательно покачал головой.

Впереди замаячила крыша дома, и я облегченно вздохнул – наконец-то приехали. Сегодня общество Дениса меня тяготило, хотелось быстрее остаться одному. Внутренне я уже представлял, как набираю телефон Вики, как она, затаив дыхание, говорит «алло», а потом… потом я заведу машину и домчу до нее в одно мгновение. Сам, без свидетелей. Прижму к себе и задохнусь ею.

– Господи, Денис, – взревел я, – ты специально так медленно едешь? – повернулся к парню и увидел улыбку на его лице. С размаху засадил кулаком ему в плечо.

– Ладно, ладно сдаюсь! – крикнул он и бросил руль.

– Придурок, держи руль!

– Ты бы видел себя, – заржал он в голос. – Да у тебя на лице все написано, Тох, только про девчонку и думаешь, – он улыбнулся, обнажая все тридцать два зуба.

– Иди ты на хер, Дэн.

Машина остановилась, и я вылез, громко хлопнув дверью.

– Завтра, как приедет адвокат, позвони, я подъеду! – крикнул мне в спину Денис.

Дикий крик в голове, и я в холодном поту вскакиваю на кровати. Дыхание сбивается. Сердце стучит в районе горла, хочет вырваться наружу. Кручу головой потерянно и только через миг понимаю, что нахожусь в комнате. На улице уже вовсю палит солнце, а меня трясет, будто я только что побывал в аду. Провожу по волосам пятерней и понимаю, что они мокрые. Бля. Никак не могу отойти. Сердце продолжает бухать в груди так громко, что заглушает посторонние звуки.

Встаю с постели и иду в ванную. В доме непривычно тихо, и от это становится не по себе. Гребаный сон. Это же надо было такому присниться. Трясу головой, пытаясь отделаться от навязчивого ощущения тревоги, которая пробирает до костей, а потом разливается по телу мерзким ознобом. В ванной открываю воду на всю и вслушиваюсь в шум воды. Спокойствие, братан. Это все нервы. Вчера так и не удалось дозвониться до Вики. И уже ближе к вечеру в бешеном порыве увидеть девчонку я прыгнул в машину и через двадцать минут, как сопливый малолетка, караулил, стоя неподалеку от ее дома. Я там просидел до полуночи, но так и не дождался никого. Ни ее бабки, ни самой Вики. На улице давно стемнело, а в окнах так и не загорелся свет. Уезжал я со смутным предчувствием чего-то нехорошего. А потом этот дурацкий сон. Вспоминаю, как, задыхаясь, бежал вдоль дороги, пытался остановить черный джип, в котором увозили мальчишек. Цеплялся за бампер, за колеса, куда только доставали руки, и раздирал в кровь пальцы, обрезаясь об острые края разбитого в хлам пластмассового бампера.

Ощущение боли было настолько явное, что даже сунул под воду руки, дабы смыть с них это чувство. Из головы все никак не выходил крик Лики, но самой ее не было видно. Холодная вода остудила голову. Держал ее под краном до тех пор, пока не заломило череп. Нужно успокоиться. С таким подходом дела не разобрать. Сегодня все уже решится. Вытираю полотенцем волосы и выхожу из комнаты. Трель телефона разрывает тишину в доме. Беру его в руки. Незнакомый номер. Нажимаю «принять».

– Антон? – спрашивает мужской голос.

– Слушаю, – я почему-то затаил дыхание, хотя на сто процентов знал, что это звонит адвокат.

– Это Михаил Игнатов, адвокат.

Я выдыхаю.

– Хорошо, жду, – отключаю трубку и, одеваясь на ходу, спускаюсь в кухню.

Нет, так больше не может продолжаться. Отыскиваю в шкафу аптечку. Ковыряюсь в лекарствах. Валерьянка – это единственное, что мне пришло на ум. Вижу, как пальцы пробивает мелкая дрожь. Внутри начинает закипать злость. И когда в очередной раз звонит телефон, я уже взвинчен до предела. Незнакомый номер меня уже не смущает, нажимаю «принять» и резче, чем нужно, говорю:

– Да.

– Антон Романович? – снова спрашивает мужской голос.

– Да, – и дыхание застревает, где-то на середине пути по грудной клетке.

– Сержант Василенко. Вы должны явиться на адрес, где проживает ваша жена.

«Господи».

Я закашлялся.

– С вами все нормально? – интересуется сержант.

Я киваю ему в ответ. Он-то этого, само собой, не видит, но продолжает:

– Нам поступило заявление от некой Людмилы Ивановны. Она, я так понимаю, няней работает у вас? – задает вопрос мент и, не дожидаясь моего ответа, продолжает: – У нее была договоренность с вашей женой, но никого в квартире не оказалось, и дверь была открыта. Вы что-нибудь про это знаете?

Сердце словно вмиг превратилось в ледяной комок и перестало стучать вовсе. Как, открыта дверь и никого нет?