Алёна Петрина - Дом с лампами

Через меня ежедневно проходит очень много людей. Не то, чтобы я живу в городе «самоубийц», обычный мегаполис, город миллионик, каких тысячи по всему миру. Людей на самом деле много что толкает на столь страшный поступок, как лишение себя жизни. Многим кажется, что у меня клиенты одни подростки с возрастным кризисом и страданиями по первой любви, но это далеко не так. Я хочу поведать миру свою историю. Историю врача лучшего не тело, а душу.

Я не сразу пришла к тому, что буду работать с «неудачливыми самоубийцами» у меня был долгий карьерный путь. От студента практиканта в психбольницы до семейного консультанта по бракоразводным делам или а-ля как их сейчас любят называть семейных психотерапевтов, спасающих чужие браки до клиники реабилитации после неудавшейся попытки суицида.

И знаете, с суицидниками проще, у них все понятно, нет желания жить, осталось только разобраться с чем это отсутствие желания связано. Я не всегда принимала решения наш это клиент или его стоит отправить в психлечебницу, я долго училась у лучшего главврача клиники Ивана Петровича. Ваня, он гений, я долго ходила около него с широко открытыми глазами, не веря своему счастью «такой человек мой наставник». Была ли я в него влюблена? Да, естественно, в него невозможно было не влюбиться. Этот высокий импозантный мужчина средних лет сводил с ума весь женский персонал клиники. И признаюсь честно у нас был с ним страстный, но короткий роман, по окончанию которого он и решил, что я готова. Готова принимать решения самостоятельно. С Ваней мы остались друзьями. Потому что на такого мужчину невозможно долго обижаться из-за не сложившейся интрижки. К тому же он всегда был преданным семьянином, а интрижки на работе были для него чем-то вроде творческого развлечения. Не стоит его за это судить, в конце концов, он прекрасный человек спасший столько «заблудших жизней».

Я хочу начать эту историю с рассказа о том, без которого этой истории бы не было. Тот, кто заставил меня «проснуться после долгих лет сна». Его звали Игорь. И мне всегда казалось, что это мы лечим пациентов, помогаем им обрести смысл жизни и отпускаем на волю, а тут все было наоборот. Когда Игоря к нам привезли, он только отошел от отравления снотворными. Он показался мне типичным мужчиной в кризисе среднего возраста, утратившего смысл жизни, я думала, что расколю его за несколько сеансов, но не тут-то было. Когда я вошла в свой кабинет, то увидела необычайно красивого мужчину средних лет. У него были большие небесно-голубые глаза, черные как смоль коротко постриженные волосы, легкая щетина на лице и ужасно замученный вид. По ярко синим синякам под глазами я поняла, он не спал несколько суток и было понятно почему он выбрал именно снотворное как способ лишения себя жизни. Я обошла стол, не сводя с него глаз села в свое кресло, прочла имя на карточке и с улыбкой на лице спросила:

– Ну и как Игорь Николаевич докатились до жизни такой? – он долго молчал, пристально смотря в окно, делая вид, что меня нет в кабинете, так долго что я не выдержала и вновь нарушила тишину – Так Игорь, вы здесь, потому что решили совершить суицид. Я на время реабилитации ваш лечащий врач и от меня зависит выйдете вы от сюда здоровым полным жизненных сил человеком или поедете на лечение в специализированную больницу. Поэтому я вам рекомендую не молчать, а все же вступить со мной в диалог.

Игорь ожил.

– Да, доктор – отозвался он.

– Анна – сказала я ему свое имя – Можете звать меня по имени.

– И так Анна, чтобы вы хотели от меня услышать? – сказал он невозмутимым тоном.

Я была немного шокирована его поведением и манерой общения. Он вел себя так, будто не я, а он мой врач и он тут главный. Игорь встал со стула подошел к окну, открыл форточку и медленно стал вдыхать воздух. Его ноздри раздувались, а лицо затмила улыбка.

– У вас прекрасный вид из-за окна, даже не смотря на решетки – отметил он.

– Да, это для вашей же безопасности – ответила я.

– Да уж представляю с какими типами вы тут работаете и из окон кидаются и вены режут при вас канцелярским ножом – мужчина взял без спроса с моего стола маленький канцелярский нож и меня охватила паника. По правилам безопасности мы не должны держать такие вещи у себя в кабинете, тем более на столе, мало ли что придет в голову пациентам. Игорь поймал мой испуганный взгляд и положил нож на место.

– Ну, что Анна, каков ваш вердикт? «Я конченный псих или поддающийся реабилитации пациент?» —спросил он с насмешкой.

– Это я решу лишь в конце нашей с вами реабилитации. Для начала ответьте мне на несколько вопросов? – попыталась я взять вверх в нашей беседе.

– Прекрасная весна нынче, не правда ли – сказал мечтательно мой пациент – Знаете, одиноким женщинам особенно тоскливо в такие вот прекрасные солнечные дни, когда все гуляют, наслаждаются солнцем, природой…

– Что вы себе позволяете? С чего вообще решили, что я одинокая! – возмутилась я.

– Извините, но вас выдают глаза.

– Это как? – удивилась я и не стала отрицать. Последние полгода у меня действительно не ладилось с мужчинами. Дочь давно выросла и упорхнула из родительского гнезда и гнетущее чувство одиночества одолевало меня и в эту прекрасную весну.

– Знаете выражение «рыбак рыбака видит из далека»? – спросил он меня с серьезным видом.

– Да, знаю. Вы намекаете на то, что тоже одиноки? Так может быть это и послужило причиной вашего поступка? – решила я сразу перейти к делу.

– Не знаю, доктор, вам лучше знать – ушел от ответа Игорь.

– Прошу вас называйте меня Анна – сказала я ему.

– Как хотите, Анна, так Анна – пожал плечами Игорь и присел в кресло напротив меня.

– Ну что? «Начнем?» —спросила я, видя его сосредоточенное лицо.

– Не буду вас долго задерживать, психов по весне много – съязвил он – Начинайте.

– Итак Игорь, расскажите мне о себе: кем работаете, семейное положение, дети, хобби? – начала я свой сеанс, пытаясь выяснить причину попытки суицида такого импозантного мужчины.

– Мне 40 лет, вы это и так видите из моего личного дела, что лежит у вас на столе, работаю инженером. Не женат. Детей нет. Хобби…ну, пожалуй, люблю водить машину, гадиться за хобби? – спросил он меня.

«Да, – подумала я – Этот так просто не сдастся, но видно же, что не клинический случай. Ничего через неделю ты у меня расколешься как миленький…». Но не через неделю, не через две, к своему стыду, я не поняла причину суицида Игоря, а следовательно, не смогла ему помочь. Мне необходимо было дать ответ по его делу и принять решение: передавать его в психиатрическую больницу на лечение или отправлять домой? Но я так и не знала, что написать в его личном деле. Был вечер пятницы, я задержалась на работе, чтобы разобрать бумаги и еще раз посмотреть личное дело Игоря. В мой кабинет постучали.