Маша Малиновская - По его правилам

Я выпрямила спину, перебросила завитые в крупные длинные локоны волосы на одно плечо и аккуратно поднялась по ступеням на сцену. Прозвучали первые аккорды моей фонограммы. Я вскинула глаза на зрителей, улыбнулась и сняла микрофон со стойки. В ответ раздались приветственные крики, громче всех со стороны наших, конечно, но и в других школах меня знали. Я помахала публике рукой и поднесла микрофон к губам, начала петь всем известную песню о том, что скоро кончится наша школьная пора и нам придётся с ней попрощаться. Новая аранжировка от нашего звукорежиссёра звучала свежо и интересно. Многие стали подпевать на припеве.

Обожаю это ощущение! Когда стоишь на сцене и ощущаешь ответную крышесносную реакцию публики. Пусть я не выступаю на главных сценах страны, возможно, это ещё впереди, но и тут, в родном городке, я чувствую прилив невероятных эмоций, когда вот так пою перед друзьями и знакомыми.

На проигрыше я обвела взглядом всех внизу, снова даря им улыбку, и вдруг натолкнулась на неприятный тяжёлый взгляд новенького, что стоял недалеко от сцены с парнями из 11-Б. Даже с расстояния я почувствовала, каким презрением он меня окатил. А потом равнодушно отвернулся и стал о чём-то беседовать с новыми одноклассниками, которые стали с ним что-то бурно обсуждать, будто меня тут на сцене и не было, и я не пела песню, пытаясь подарить всем хорошее настроение.

– А его кто сюда позвал? – Песню я допела, как и всегда, на отлично, но сейчас, спустившись к своим, негодовала. – Разве я сегодня на собрании не дала ясно понять, что его тут не ждут?

Девчонки притихли.

– Злат, ну… его «бэшки» позвали, наверное. Да и все выпускники в курсе, где гуляют вечером на Первый звонок, – негромко подала голос Лина Прокопьева.

– Все, кроме мироновских. Их тут никогда не ждут.

– Он же вроде как наш.

– Вроде да никак, – оборвала я обнаглевшую одноклассницу. Этих защитниц сирых и убогих нужно давить сразу. – Может, ты хочешь составить ему компанию? Новая группа отщепенцев. Можете и Пантелееву к себе позвать.

Лина захлопнула рот и засопела.

Пусть скажет спасибо, что я позволила ей остаться в нашей компании. Но, думаю, она усекла, что мысли свои нужно иногда оставлять при себе.

Спустя несколько номеров концерт закончился, включили просто фоновую музыку. Диджеи начали выставлять световую аппаратуру для дискотеки, объявив, что ждут на свою программу через час, а пока предлагают отдохнуть, прогуляться по парку, пофоткаться, поесть мороженого и пообщаться. Естественно, большинство предпочтёт не мороженое. Наши совместно с «бэшками» тоже заказали столики в открытом кафе заранее. Некоторые ребята должны были уйти с концерта чуть раньше и уже всё организовать.

– Златуля, вас уже все заждались, – Пашка Кутузов раскинул руки и заключил меня в объятия, я едва успела выставить ладони, чтобы упереться ему в грудь.

– Паш! – прошипела на него и вывернулась. Не люблю, когда так бесцеремонно нарушают моё личное пространство.

– Ну прости, малыш. Падайте сюда.

Фу как пошло – малыш. Что за тупость? Я что карапуз-штаны-на-лямках? Терпеть не могу, когда Пашка начинает наглеть и паясничать. Будет перегибать, придётся на место поставить. Но в целом с Пашкой можно общаться, когда он не строит из себя супер-мачо.

Открытое кафе «У Романа», которое среди народа именуется просто «Ромычем», располагалось в дальней части парка среди высоких старых тополей и клёнов, от основной толпы скрыто густой растительностью в это время года.

Под деревянным навесом уже были сдвинуты несколько столиков, на которых стояли салаты, нарезки, посуда, бутылки со сладкой минералкой. Рядом были придвинуты где-то деревянные лавочки, где-то стояли пластиковые стулья. Многие из наших уже расселись за столом, оживлённо болтали в ожидании остальных. Под ногами стояли пакеты с алкоголем. Выставлять бутылки на стол пока не решались, но, думаю, скоро никого это стеснение волновать не будет. Меня лично пьяные люди раздражают, не вижу необходимости употреблять алкоголь, чтобы хорошо провести время. К тому же он ужасно влияет на кожу.

Мы с Таней и Настей сели в самом центре, справа уселся Пашка.

– Непорядок! – засмеялся Илья и плюхнулся на лавочку рядом с Кутузовым.

– Ты и так рядом с восьмого класса, Ромушин, – Пашка толкнул его в бок. – И Златуля ни в какую не хочет с тобой расставаться, сколько бы я к себе за парту не звал, дай хоть в баре рядом посидеть.

Я подкатила глаза и отвернулась к Тане. Когда Кутузов начинает распускать свой павлиний хвост, мне становится даже немного смешно.

Но вдруг мне стало не до смеха. Когда уже почти все были на местах, в беседку вошли парни из «Б» класса и с ними этот новенький. Внутри поднялась волна возмущения. Вот же наглый какой! Неужели и правда не доходит до него, что ему тут не рады.

– Золотуль, ты чего? – Пашка положил руку на спинку лавочки сзади меня и придвинулся ближе. – У тебя глаза сверкнули. Быть буре?

– Отвали, Паш, – теперь уж молнию из моих глаз получил Кутузов и притормозил, подняв примирительно ладони. – А лучше объясни, что ЭТОТ тут делает? Или мы теперь с мироновскими дружбу водим?

Пашка нахмурился, но ничего не ответил. Народ стал подтасовывать под столом пластиковые рюмочки, передавать типа как незаметно тем, кто решил травиться. Новенький сел за стол с противоположной стороны человек на пять левее, что-то сказал парню, который оказался рядом, и они привстали и чуть отодвинули лавочку назад от стола. Таня рядом со мной как-то вдруг приосанилась, за что мне захотелось стукнуть её побольнее. Надо будет обязательно сделать ей внушение. А сейчас стоит постараться забыть о его присутствии, хватит себе уже праздник портить. Я отвернулась к Пашке и прислушалась к тому, о чём они болтали с Ильёй.

Веселье потекло своим чередом. Смех, шутки, тосты произносились уже смелее. Персоналу особо не было дела до толпы великовозрастных школьников, которые оплатили место, время и заказ. Милиция сюда редко заглядывает. Да и вообще, они только для вида в парке, машина стоит на въезде, редко когда пройдутся хотя бы по аллее.

Стало как-то слишком уж шумно. Некоторые стали курить за столом, пришлось возмутиться. Неужели так трудно выйти из беседки? Это их дело, но лично мне неприятно, когда дымят рядом. От волос потом жуткий запах.

В сумочке рядом завибрировал новенький телефон. Мама волнуется, видимо. Я достала телефон и встала, чтобы выйти на улицу. Разговаривать с мамой там, где слышен не совсем стройный смех и частенько проскакивают нецензурные словечки, уж как-то не хотелось.

Я ответила на звонок, успокоила её, заверив, что всё действительно в порядке и папе совсем нет необходимости ехать за мной. Что мы с Таней дойдём пешком позже, и мальчики из класса нас обязательно проведут.