Марина Бонд - Возрождение

Ян видел по реакции сестры, как его метко подобранные слова попадают в цель, но она чисто в силу характера продолжает стоять на своем. Не так-то просто годами выработанную стратегию поведения взять и в одночасье поменять, пусть даже в мыслях. Он видел это по ее хмурому взгляду, которым она буравила его, по упрямо сжатым в тоненькую линию губам. Но потом она перевела взгляд куда-то за его спину, и он заметно смягчился. Ян, не оборачиваясь, знал, с чем это связано. У всех без исключения была такая реакция на его суженую.

– Здравствуй, Инна! Я не знала, что ты приехала, иначе бы давно вышла тебя поприветствовать!

Яна окутали тихие звуки мелодично-низкого, теплого голоса Софии, к которому он, казалось, никогда не привыкнет и который никогда не приестся. Почувствовал прикосновение любимых ладоней к плечам, уловил тонкий аромат, и сердце наполнилось любовью к ней.

– Все в порядке. Это я как обычно снегом на голову вам свалилась. Ты выглядишь все лучше и лучше с каждый разом! – не скрывая восхищения, проговорила Инна. – Ей-богу, ты – заговоренная!

– Глаза доброго человека видят красоту во всем, глаза любящего – и в других людях, – как всегда скромно ответила некогда послушница монастыря и вернула комплимент в троекратном размере. – Я очень тебе рада!

София склонилась над плечом мужа, и ее густые волосы цвета блестящей платины тяжелым покрывалом упали на его плечо и руку.

– Маленькая спать хочет, – пропела она грудным голосом, видя, как дочка растирает кулачонками глаза.

– Я уложу, – предложил Ян, при возможности перенимая на себя часть ухода за детьми. София перевела полный любви и благодарности взгляд на супруга, от которого Инна смутилась, почувствовав себя лишней в этой идиллии.

Ян ушел в дом с малюткой на руках. София предложила золовке еще чаю с пирогом, но Инна вежливо отказалась. А вот предложение прогуляться было встречено с готовностью. Она шли неспешно по каменным дорожкам, выложенным хитросплетенным лабиринтом по всему участку. Доносились детские звонкие голоса. В воздухе пахло той чистотой и свежестью, какой в городе нет. Теплый ветер ласково играл длинными, блестящими и переливающимися в лучах солнца волосами Софии, колыхал свободное платье в пол нежно-василькового цвета.

– Ты стала носить волосы распущенными? Всегда считала это неудобным, особенно когда возишься с детьми, а в твоем случае еще с животными и огородом.

– Ты права, они мешают. Обычно я заплетаю их, убираю и покрываю голову. Но когда дома Ян, а это случается не часто, он весь в трудах, то я оставляю их свободными, зная, что ему так нравится, – неспешно в своей манере ответила София.

Инна задумчиво покосилась на невестку. Это именно то, что хотел донести до нее брат. Интересно, это с его подачи София стала так делать или сама догадалась? Так прямо и спросила.

– Тут и догадываться не о чем, – улыбнулась она. – Ян всегда говорил и всем видом показывал, как ему нравятся мои волосы. И я стараюсь делать ему приятно всегда, когда есть возможность.

– Вот скажи честно, вы когда-нибудь с ним ссоритесь? – Инна посмотрела на нее, как на инопланетное создание.

– Всякое бывает, и разлад, и горести, что ж мы, не люди что ли? Но в том и суть семейного союза, чтобы не рушить его при первых же трудностях, а стремиться сохранить вопреки всем преградам. Любовь и уважение – вот на чем зиждутся прочные узы.

– И дети только укрепляют их, – поддакнула Инна, сорвала травинку и стала крутить ее в руках.

– Дети – это Божье благословение, но нельзя зацикливать свою жизнь на них: у них свой путь, тот, что предначертан свыше. – Она немного помолчала, а затем как-то доверительно сказала Инне. – Ян очень любит девочек, он души в них не чает. Но он хочет сына. Я чувствую это, хоть он никогда не говорил. За светлую, безусловную любовь ему будет дан мальчик. – София положила руку на пока еще плоский живот и мягко улыбнулась. Лучистые глаза цвета летнего неба на рассвете засияли. – Да, я думаю, будет мальчик.

– О! Вы ждете пополнение? Мои поздравления! – Инна осторожно обняла невестку. Про себя же подивилась, как ей хватает сил и здоровья рожать четвертого ребенка? Ей, конечно, не тридцать девять, как Инне, но она младше всего на пару лет. Еще внутренне согласилась, что при наличии одних девочек, Ян наверняка хочет сына, и будет несказанно рад, если предчувствие супруги сбудется. Положа руку на сердце, Инна сама мечтала о девочке, но вряд ли этому суждено сбыться. Она не такая смелая.

Затем невестка поинтересовалась как продвигаются ее дела, и Инна первым делом рассказала новости с работы. Она воодушевилась, как и всякий раз, когда речь заходила о любимом ремесле, и на Софию передались флюиды вдохновения, которыми золовка так и фонтанировала. Потом разговор зашел о сыновьях, и Инна рассказала, что направила их на все три смены в три разных лагеря: со спортивным уклоном, математическим и оздоровительным. Опять же, чтобы мальчишки не разбалтывались, а воспитывались в строгости и дисциплине.

София заглянула Инне в лицо и ласково сказала:

– Я не хочу лезть не в свое дело и ни в коем случае не хочу тебя обидеть или попрекнуть, но позволишь ли ты мне выразить одну мысль? – и после кивка золовки продолжила. – Мне кажется, и не безосновательно, что ты слишком много времени и сил вкладываешь в своих сыновей. Ты как будто душишь их своей безмерной заботой и опекой, тем самым причиняя больше вреда, нежели пользы. Ты словно стремишься быть идеальной мамой. Прости, если ненароком обидела тебя, – тут же прибавила она.

– Нет, ничуть. Продолжи свою мысль, – заинтересовалась Инна. Путь их пролегал под раскидистой яблоней, и она сорвала душистое соцветие.

– Господь посылает на землю души в обличие людей и у каждой свой путь, уготованный свыше. Не нам, людям, менять Его замысел.

– Но если Он послал конкретно эти две шалопайские души через меня, значит, и воспитать, и указать, каким путем следовать должна я.

– Воспитать, но не подчинить своей воле, – мягко возразила София и сложила руки лодочкой перед собой. – Воспитание человека заключает в себе формирование личности и ознакомление с разными путями в жизни. И мне видится, вот здесь ты… несколько переусердствуешь, решая, что им делать, а что нет; решая за них их проблемы, задавливая своими ожиданиями.

– Они еще маленькие, чтобы самостоятельно решать свои проблемы, – возразила Инна.

– Помогай им, принимай активное участие, но не делай что-то за них. Выпусти их из-под своей строгой опеки и неустанного контроля, чтобы они не стали заложниками и жертвами твоей чрезмерно губительной заботы. Отпусти детей, доверься им, позволь им самим принимать решения, но будь рядом, чтобы им не было страшно. Чтобы они чувствовали твою поддержку и опору; чтобы они знали, что ты всегда готова подсказать или помочь, если понадобится. Дай им больше свободы выбора и больше времени удели себе с мужем, подавая детям пример таких отношений, чтобы им в будущем захотелось создать свои семьи и завести своих детей. Но ты можешь и отвадить у них это желание, помешавшись на их проблемах, игнорируя потребности мужа и свои собственные. Ты как будто заживо хоронишь себя в них. Они будут видеть, что в семейной жизни у женщины на первом месте дети, все остальное – второстепенно. Они будут видеть, как их отец страдает от отсутствия внимания со стороны супруги. И эта модель поведения, принятая из детства, станет для них нормой. Как думаешь, они захотят для себя такой же участи? Участи игнорируемого страдальца, от которого требуется только зарабатывать и приносить домой деньги, и интересы которого не учитываются, не принимаются во внимание? Вряд ли. Но если счастливы родители, то и дети, следуя их примеру, тоже будут счастливы.