Янина Логвин - Влюбись в меня, Воробышек!

Я помнила. В том, что парень сейчас находился в нашей ванной комнате в испорченных джинсах, была целиком моя вина. Но, как и клей на них, всё уже случилось, так что теперь оставалось только сказать:

– Даня, извини. Мне, правда, очень жаль, что так вышло.

Мы помолчали.

– Да ладно, я тоже хорош. Знал ведь, как обидчивы подростки. Сам таким же был.

Он вновь стоял передо мной раздетый до пояса, только теперь прямо перед носом, и было сложно не смотреть на спортивную, развернутую в плечах спину и не замечать гладкие мышцы тренированного тела. А еще всё труднее держать его взгляд. Мне вдруг показалось в отражении зеркала, что это он меня рассматривает, а не наоборот.

Наверняка злится и удивляется, как его угораздило оказаться в чужом доме не с той девчонкой. И наверняка продолжает мечтать о том, как подобраться к моей шее и хорошенько ее сдавить.

Я отпустила руки и отвернулась. Подошла к шкафчику, чтобы достать из него чистое полотенце и предложить парню – Воробышку не мешало принять душ, а мне – перестать замечать вещи, которые я замечать совершенно не привыкла. Во всяком случае в лоб, а не со стороны.

И почему его взгляд меня так смущает? Ведь в машине все было как раз наоборот.

Вообще всё!

– Эй, Золушка? – видимо, парня тоже взяла досада от встречных мыслей, потому что голос прозвучал резче. Данил шагнул к умывальнику, и я услышала, как из крана полилась вода. – Похоже, единственный способ уйти отсюда не голым, это отобрать у тебя свои шорты и футболку, – недовольно заметил он. – Надеюсь, ты их не выбросила?..

Что? Он серьезно?

– Нет, – я повернулась и предложила ему полотенце, стараясь не смотреть на голые плечи и спину. – Но и не выстирала. Ты же понимаешь, я бы просто не успела.

– Ничего, я доверяю своему гелю. Где здесь твой? – Воробышек расстегнул ремень на брюках и требовательно посмотрел на длинную полку с разными бутылочками, – ты мне должна, а я не собираюсь брать чужое и гадать, что там.

Пришлось из длинного ряда шампуней и бальзамов достать свой гель и поставить ближе.

– Вот, пользуйся. Можешь даже не экономить.

– Непременно! – проворчал синеглазый и вдруг хохотнул: – О, нет, Ромашка! Роза и гирлянда из маргариток? – прочитал на английском, протянув перед моими глазами загорелую руку. – Господи, девочка, почему я удивлен? А где же – сокрушающее обнажение Евы, или что-то в духе «Порочной страсти»?

Здесь подобного точно не было, и я поспешила уйти из ванной комнаты. А когда вернулась с футболкой и шортами, сердито предупредила – вдруг тоже захотелось его уколоть:

– Я подожду за дверью, а то вдруг Степка еще что-нибудь придумает. Например, превратить тебя из пиццы в шашлык!

– Подожди, Рита…

Я уже взялась за ручку двери, но остановилась, не оборачиваясь.

– Да?

Тон парня заметно смягчился.

– Как у тебя это получается?

– Что именно… получается?

– Быть такой разной? Твои родители ведь не догадываются, где ты сегодня была, так?

Нет, не догадываются. И ответ на это вопрос вряд ли по-настоящему интересовал залетевшего к нам Воробышка. Как и жизнь девушки по имени Маргарита Воронова. Он уже стягивал с себя испорченные джинсы вместе с горе-подушкой, запросто собираясь остаться при мне в боксерах, и я решила, что одного ступора с меня хватит!

– Талант, видимо! – только буркнула и исчезла за дверью.

Скоро синеглазый уйдет, а я подумаю о том, чтобы никогда и не узнали!

Однако ждать Даню Воробышка под дверью ванной комнаты оказалось неловко, и я вернулась на кухню. Надо было помочь маме Даше убрать со стола посуду и следы Степкиного представления. А судя по тому, как ярко оно прошло – отмывать придется не только стул и стол, но еще и пол.

Мама Даша убирала продукты в холодильник, Соня собирала посуду и прислушивалась к разговору взрослых, а папа стоял у окна, опершись бедрами о подоконник, сложив руки на груди, и встретил меня вопросом в глазах.

Думаю, я знаю, о чем он думал.

– Пап, я потом вам все объясню, ладно? – попросила смущенно. Было ужасно стыдно за все произошедшее. – Я не ожидала, что вы из-за меня останетесь в городе, иначе никогда бы не ушла из дома. А вещи на скамейке… это моя глупость. Мне неудобно вам в ней признаваться.

– И не надо, главное, что с тобой все хорошо! – вступила в разговор мама. – А что ты нам объяснишь, Риточка? Как будто мы сами не были молодыми и не совершали ошибки. Совершали. И ты, Андрей, я уверена, тоже их не избежал! – с тактичным нажимом заметила мужу.

– Вот именно, Даша! – ответил папа. – А что, если этот парень и есть ошибка? Что у него может быть общего с нашей Ритой? Игра на барабанах и ночные тусовки в клубах?

– Андрей, пожалуйста, говори потише! – понизила голос мама. – Эти твои командные привычки только на работе и в офисе хороши. А что у тебя может быть общего со мной? – привычно заупрямилась, вставая на мою защиту. – Ты тоже, знаешь ли, распускал перья, когда мы с тобой познакомились. Я уже молчу, кем ты меня считал – а все из-за слухов и ошибочного первого впечатления!

– Ну, ты сравнила. Да у нас с тобой все общее! Мировоззрение – и этого достаточно!

– Не знаю, – закрыв холодильник, Даша посмотрела на меня и растерянно пожала плечами. – Мне кажется, мы просто оказались не готовы к тому, что девочка выросла и ей необходимо личное пространство. И это не совсем правильно с нашей стороны, Андрей. Рите уже девятнадцать. Я в ее возрасте замуж выскочила, а мы удивляемся тому, что она, оказывается, встречается с парнем. Который, кстати, – мама посмотрела на мужа, – самого Воронова не испугался! Если ты не заметил.

Папа недовольно поджал губы и привстал с подоконника. Опустив руки, подошел к Соне, взял у нее тарелки и отнес ближе к посудомоечной машине. Неохотно, но все же признал очевидное:

– Я заметил.

– И? Что скажете, Андрей Игоревич? – поддела его мама. Ее темно-рыжие волосы, убранные в аккуратный хвост, красиво лежали на плече, и мне показалось, что папа, обернувшись, засмотрелся на Дашу.

– Характер у парня есть. Он действительно не из пугливых, – ответил натянуто. – Другой бы после выходки Степки сразу сбежал, а этот покраснел, как рак, но остался сидеть – значит, упрямый. Вот только спеси много – не мешало бы поубавить. А еще убедиться, что он не дурит нашей Рите голову. Если я только узнаю – оторву к чертям! Жених – ты посмотри. Извиняться еще вздумал!

– Андрей! – мама Даша понизила голос до шепота и с опаской покосилась в сторону коридора, испугавшись, что гость может услышать.

– В том, что Рита ему понравилась, я не сомневаюсь, – продолжил папа, – а вот чем этот смазливый наглец привлек нашу умницу-дочь – не пойму! – упрямо хмыкнул, развязывая и снимая с шеи галстук. – Он же ветренный и наверняка безответственный, как все бездельники! Только зубы скалить и горазд!