Анна Макарова - Измена

Элизабет Баклэнд, облачившаяся в строгий деловой костюм, великолепно прошествовала на свое законное место – стойку, за которой она, мистер Холд и их помощники будут вести торги, в этот раз, обходясь без приглашенного аукциониста. Пока он вместе с секретарем решает спорные вопросы, хозяйка мероприятия устремила свой взор будто в пустоту, размышляя о предстоящих торгах. В глазах ее можно было увидеть волнение, которое она тщательно скрывала. Однако Элизабет виртуозно владела всем тем, что нужно иметь в арсенале аукционисту: знанием своего «детища» – «королем» аукционных торгов, терпением и честностью. Осматривая беглым взглядом присутствующих гостей, первое, что у нее сработало – это непоколебимая интуиция, что скоро все пройдет гладко, удачно, так как она и запланировала. Вокруг нее и Адама Холда повсюду вертятся богатые и знаменитые люди, погруженные в предстоящий процесс.

Неожиданно в аукционный зал вошел стильно одетый мужчина средних лет, лицо которого украшали роскошные ухоженные усы. Мужчина, на первый взгляд, выглядел вполне себе обыденно, однако никто из присутствующих и не догадывался о его внутреннем состоянии. А также о том, что именно его присутствие может сорвать сегодняшнее мероприятие.

ДЖОЗЕФИН

– Прошу прощения, сэр, но здесь нельзя курить, – по непонятной причине, неизвестный вошел в зал с сигарой, сладостно затягиваясь ею и отпивая из бокала изысканный напиток игристого.

– А в чем собственно проблема, милочка? – заплетающимся языком лепечет наш гость.

– Проблема в том, что вы нарушаете здешние правила, сэр, – обернувшись, вижу позади себя Хьюго, который уверенным образом забирает из рук мужчины алкоголь.

Фолегар сейчас явно непоколебим в своем решении помочь мне. Выглядит он потрясающе! На нем элегантный смокинг, подчеркивающий его шикарное мускулистое тело, а также белая рубашка с расстегнутыми первыми двумя пуговицами, сквозь которую слегка виднеется загорелый торс. Непривычно видеть его в официальном представительском образе.

– О, прошу прощения, – и вдруг невменяемый мужчина в мгновение ока тушит сигару в бокале с шампанским. – Все вы… Знаете кто? Вы идиоты! – проговорив эту фразу, он гордо двинулся в сторону зала к остальным гостям аукциона. Я уловила краем уха громкий смех Фолегара, жестом указывая охране, что пока мужчину не нужно удалять из зала. Однако следить за ним стоит непременно.

– Если бы не я, он потушил бы сигару о твой чудесный синий глаз, детка, – выдает на одном дыхании очередную шутку в мой адрес.

– Ха-ха! Очень смешно, юморист, – прохожу мимо него, но не дальше чем на метр, ибо Хьюго преграждает дорогу своим туловищем. – Чего тебе?

– Во-первых, здравствуй.

– Это все? – удивленно вскидываю бровь. – Добрый день.

– Нет, не все, нахалка! – притягивает руками к себе за талию на максимально близкое расстояние. Максимально! – Во-вторых, ты восхитительно выглядишь, – закатываю глаза от сказанной лести. – В-третьих, я хотел бы объяснить, что тогда в парке я не… – выставляю руку вперед, давая понять, что не хочу продолжения этого разговора. Я прекрасно понимаю, куда он клонит.

– Извини, у меня много дел, займи, пожалуйста, место в зале и наслаждайся торгами. И да, насчет того случая… Я была груба, что ушла так быстро. Просто растерялась и не хотела вам мешать. Прошу прощения. И не стоит оправдываться. Мы с тобой никто друг другу, – твердо произношу свою тысячу раз прокрученную заготовку в виде небольшой речи и поднимаю голову, встречаясь с изумрудными глазами, пристально заглядывающими в самую душу, словно пытаясь меня уличить во лжи. Однако… чего греха таить, ведь я и правда скучала по нему…

– Я понял, – с долей сожаления произносит. – Сядешь со мной? Пожалуйста… – с каким-то волнительным трепетом спрашивает Хьюго, на что мое сердце мгновенно реагирует, пропуская сильные удары в области грудной клетки.

– Зачем? Чтобы ты снова пустил в ход свои руки? – с усмешкой спрашиваю, широко улыбаясь. – А поскольку сегодня на мне надето платье, это может закончиться не так безобидно, как в прошлый раз. – Хьюго вплотную приближается и произносит то, что было для меня вполне ожидаемо. Ведь головой я прекрасно понимала это, просто не хотела самой себе признаваться.

– Если бы ты не хотела… этого бы не было в предыдущей раз! – нежно прикасается пухлыми губами ко лбу, взяв меня за руку, и ведет занимать свободные места в зале.

ХЬЮГО

Да уж… Миссис Баклэнд, без всяких сомнений, профессиональный аукционист. Эта дамочка, словно шоумен и психолог в одном лице, видит насквозь и чувствует зал, как будто рентгеновский луч. Так уверена в себе, а главное – прекрасно понимает, когда выждать паузу во время торгов, чтобы сорвать куш для своего бизнеса. Всегда считал, что среди клиентов аукциона такие влиятельные господа, как деятели из мира искусства, культуры, политики, госслужбы или бизнеса, чаще не присутствуют лично в аукционном зале, дабы не афишировать вызванный интерес к дорогим лотам и своим персонам. Думал, что они делают ставки анонимно по телефону или через секретаря, однако все обстоит иначе. Сегодня зал забит битком людьми, чье положение в обществе имеет свой вес.

– Продано! Дамы и господа, с особым удовольствием представляю следующий лот номер «сто сорок», – начинает представлять очередной товар мистер Холд. – У пожилой итальянки, по нашим находкам, на кухне всю жизнь висела картина. С ее позволения мы расскажем. Этим летом синьора Моретти решила продать старые вещи и случайно обнаружила, что ее картина является подлинником авторства флорентийского художника Джотто. Мы открываем торги с одного миллиона евро.

– Миллион сто тысяч, – кто-то буквально выкрикивает из зала.

Обернувшись, я увидел, что это тот самый нетрезвый господин. Ну… сейчас начнется, чувствую я…

– Миллион сто тысяч. Мужчина с третьего ряда. Раз, – продолжает Холд.

– Миллион двести тысяч, – громко произносит женский голос.

– Миллион триста тысяч, – перебивает даму в шляпке наш небезызвестный гость, недобро поглядывая на женщину.

– Миллион четыреста тысяч, – дама оборачивается, продолжая торговаться с хитрой ухмылкой на лице.

– Миллион пятьсот, – раздался голос в заднем ряду.

– Боже! Холд, похоже, совсем растерялся, – шепчу на ухо Джозефин.

– Зато Элизабет смотри как счастлива, – весело шепчет моя «подружка».

– Миллион шестьсот тысяч, – взревел мужчина.

– Миллион семьсот тысяч, – не отступает дама.

– Миллион восемьсот тысяч. Нет! Миллион девятьсот тысяч, – брызжет слюной на соседа этот торгаш.

– Два миллиона евро. – Вот это бой!

– Два миллиона евро. Женщина в первом ряду. Раз! – комментирует ставку Холд. – Два миллиона евро. Два! – специально тянет время, ожидая повышение в цене.