Анна Просто - Лилия, обвитая шипами

– Все, готово!

Голос звучит очень уверенно и местами слегка надменно, словно вызов, в котором так и читается «Я делаю свою работу идеально и сделаю еще раз». Подобного и следует ожидать от гримера, что раннее работал с известными актерами. Проявляется это в быстрых и уверенных движениях, не смотря на некую стрессовую ситуацию, ведь сейчас это не просто выступление, а некая дань прошлому, то как был образован город и какую легенду в сегодняшней сценке увидит каждый, от ребенка до пожилого человека.

Глаза смотрят прямо в зеркало, медленно скользя от ярко-красного подобия стрелок, заканчивая бледными щеками. На голове красовался парик черного цвета. Большая часть длинных, черных волос аккуратно ложились на спину, а остальная часть была убрана назад и образовала пучок небольшого размера. Я несколько раз быстрым взглядом пробегаюсь по каждой детали словно пытаюсь воссоздать в голове данный образ, в глубине души не веря, что такая важная роль досталась мне. Делаю глубокий вдох и пытаюсь сосредоточиться на одном – это моя работа, а значит я также должен сделать ее идеально, как бы страшно мне не было, каким бы лишним себя не чувствовал.

– Вы переживаете?

Неожиданно послышался вопрос.

На самом деле здесь подобное слово не совсем подходит. Пусть и есть небольшой страх, но сказать, что он является основой и потихоньку заполняет меня, нет. Большую часть мне все равно. Сильно переживать из-за того, до чего тебе дела нет, не в моем вкусе. Наверно мне просто хочется быстрее, чтобы это мероприятие закончилось, и я смог спокойно остаться один. Без коллег по театру и многих знакомых … даже без Ника, ведь в последнее время ощущение, что наше общение становится все более натянутым и былого запала, который был в начале, нет.

– Почему вы так решили?

Задаю вопрос и начинаю притворно улыбаться, отчитывая секунду до начала выступления.

Она слегка пожимает плечами, а после произносит:

– Сложно сказать…

После идет минутная пауза.

– Просто, когда мне сказали, что я должна буду работать с новичком из нашего театра, то я малость удивилась, учитывая, что остальные роли играют знаменитости, которых нередко можно увидеть по телевизору.

В ее словах была логика.

– Ну… Жизнь может и так сложиться, что никому неизвестный новичок будет исполнять главную роль.

– Поверьте, после этого выступления вы прославитесь…если конечно справитесь…

Последние слова были сказаны тихо, но даже так у меня получилось прекрасно их услышать.

– Непременно этого жду.

Говоря это незаметно кошусь на часы, что висели рядом на стене. До начала оставалось минут пятнадцать. Пора на выход. Поднимаюсь с кресла и начинаю проверять свой наряд. Белую длинную накидку, с рукавом три четверти, что доставала практически до колен, которая была подвязанная таким же цветом поясом. Под ней находилось нечто-то похожее на свитер с высоким горлом и длинными рукавами, что в районе кистей закрывают средние и безымянные пальцы, напоминая перчатки. Внизу были длинные свободные штаны, которые очень сильно походил на юбку, в добавок из-за длины совсем не было видно обуви.

Выйдя из гримерки, направляюсь в сторону сцены, по пути встречая разных людей: от рабочих, до актеров, некоторые из которых, переживали, ведь одна ошибка может не плохо так похоронить их карьеру, другие на против сидели в телефоне словно их вообще ничего не касается.

Оставалось в районе пяти минут как должно было все начаться. У самого входа на сцену увидел двух людей – Ник и парня, что был мне не знаком, скорее всего он должен играть роль среднего брата, потому что на мне роль младшего, а на Нике старшего. Рядом больше никого не было, связано с тем, что в первом акте было всего лишь три действующих лица, да и посвящён больше диалогом о величие, что наполнены большой долей пафоса. Дальше идет перерыв, в течение которого я должен успеть переодеться и преобразиться. Второй акт полностью на мне и массовке в роли обычных жителей деревни. Третий – битва и конец всей истории. Между актами перерыв минут тридцать, сорок и нельзя терять ни минуты.

Ник замечает меня и начинает махать рукой, изменившись в лице до неузнаваемости. Мне сложно понять, о чем он думает, является ли его улыбка искренней или за ней храниться то, что даже знать не должен.

Оказавшись рядом, собираюсь лишь спокойно поприветствовать его, но не выходит. Он тут же оказываются практически впритык ко мне и произносит:

– Мы с тобой так давно не виделись, а ты смотришь на меня так словно убить хочешь, вместо того, чтобы броситься в объятия своего парня.

А после театрально добавляет:

– Ну почему же ты такой жестокий Итан!

Пусть я и не был особо тактильным, но пришлось привыкнуть, что он спокойно может на людях подойти обнять или же даже поцеловать. Меня больше бесит не его действия, а то, что он только на публике такой, а как мы остаемся наедине становится более сдержанным. Я даже как-то спросил его об этом, но вразумительного ответа так и не смог получить, поэтому просто смирился. Сказать, что мне плохо или меня обижают в подобных отношениях нельзя. Он не бьет меня, да и редко, что-либо запрещал, за исключением некоторых моментов. Самая главная проблема – наигранность. Словно для него это лишь идеальная картинка, а что находиться за ней совсем не важно.

– Ты же знаешь я не особо люблю выставлять отношения на показ…

Кое-как получается освободиться из его хватки.

По его лицу было видно, что он хочет что-то добавить.

– Я все понимаю, отношения и тому подобное, но сосредоточьтесь на выступление.

Наши взгляды переводятся на парня, что в данный момент внимательно рассматривал людей, что уже давно успели занять свои места.

Он был прав, не время дурачиться. Свет на сцене резко включается. Настало время выхода. Глубокий вдох и шаг вперед.

Акт 1

– Как думаете сколько это еще будет длиться?

C просил старший своих братьев. Хоть вопрос больше и был адресован среднему.

От произнесенных слов невольно дернулся. Пусть и знал, что некоторые мысли будут озвучены за кадром, но все равно не ожидал, что голос будет настолько громким.

Вся декорация представляла собой поляну, с одной стороны, которой дорога вела на гору, а другая в озеро на поверхности которого плавали не большие кувшинки.

– Даже не знаю, но они меня уже изрядно раздражают. Благодаря нам они могут почувствовать мимолетный вкус жизни, а при этом ведут себя так словно мы для них шутка.

– Согласен, надо придумать способ, чтобы они поняли кому вообще следует поклоняться.