Лара Дивеева - Прочитай меня

– Как давно вы знакомы? – спрашивает кто-то.

– Сто лет. – Никита смеется и притягивает меня ближе. – Еще со школы. Изабелла висела на мне мертвой петлей, зато теперь я Алю не отпущу.

– Изабелла нормальная баба, ты ее не заслуживаешь! – ворчит брюнетка в облегающем коротком платье и смотрит на меня с вызовом.

Я здесь ненадолго, и у меня четкая и ясная миссия, в которую не входят препирательства с друзьями Никиты.

– В детстве мы с Изабеллой сидели за одной партой. Соглашусь с вами, она замечательная девушка. – Я говорю чистую правду.

– И красивая, – продолжает провоцировать брюнетка.

– Очень! – честно соглашаюсь.

– Ты так говоришь, потому что давно ее не видела. Она заплыла жиром, ты ее не узнаешь. – Никита залпом допивает пиво.

Он ведет себя как ребенок, избалованный и невоспитанный. Ему нельзя пить, хотя и в трезвом виде он далеко не идеален.

Брюнетка, явно подруга Изабеллы, не на шутку злится. Шагнув вплотную к Никите, почти утыкается в его грудь.

– Ты скотина! Гад! Изабелла набрала пару килограмм из-за стресса, и она гормоны пила ради тебя… а ты… кобель!

Никита вспыхивает, как коробок спичек, брошенный в огонь. Его крики разносятся по залу, привлекая всеобщее внимание. Остальные расступаются, никто не вмешивается в спор. Брюнетка набрасывается на Никиту, тот с готовностью встряхивает ее как куклу.

Ситуация выходит из-под контроля за считаные секунды.

Не знаю, о чем я думала, когда согласилась прийти на вечер. Мне не справиться с Никитой.

Если я не вмешаюсь, то полицию вызовут намного раньше, чем в прошлом году, но я совершенно не готова к действиям. Как и к удушающему чувству стыда под взглядами незнакомых людей. Я пришла на вечер в качестве девушки Никиты, и его поведение отражается и на мне. Меня никто здесь не знает, но все равно очень стыдно.

Никита не в себе, и мне с ним не справиться. Спасать его репутацию нет смысла, через день-два он снова все испортит. Судорожно выискиваю в толпе Королева-старшего. Знакомые Никиты следят за стычкой, попивая вино и то и дело оценивающе поглядывая на меня. Ждут моей реакции, действий, скандала.

– Не хочешь защитить своего… кавалера? – спрашивает один из мужчин издевательским тоном. – Отведи его в более интимное место, его сейчас закоротит.

В расстегнутом смокинге с развязанной и небрежно перекинутой через плечо бабочкой он отличается от других отсутствием лоска, словно и сам только что выбрался из драки. Коротко стриженные волосы, грубые, крупные черты лица и наглый взгляд придают ему бандитский вид.

Противный тип. Расчленяет меня взглядом, будто именно я виновата в поведении Никиты. Не иначе как тайный воздыхатель обиженной Изабеллы.

Вокруг раздаются смешки.

Полагаю, я заслужила презрение, раз добровольно пришла на вечер с Никитой.

Брюнетка цепляется за пиджак Никиты и кричит ему в лицо. Они продолжают препираться, наплевав на прекрасную акустику музея. Мне кажется, дело не только в Изабелле. Этих двоих явно связывает нечто большее.

Небрежный незнакомец шагает ко мне и взглядом показывает на дерущуюся пару.

– Если сейчас не вмешаешься, то потеряешь своего принца и он достанется другой.

Хмурясь, разглядываю незнакомца.

Странное совпадение. В мыслях я тоже назвала Никиту принцем, хотя и неудачным.

Хочу придумать едкий, остроумный ответ, уязвить незнакомца, но не получается. Все мысли заняты Никитой.

Презрительно морщась, незнакомец дергает губами. Странное движение, как тик, и в этот момент он вдруг кажется мне знакомым. И осуждающий взгляд тоже кого-то напоминает.

Из-за скульптуры Аполлона появляется Королев-старший. Даже издалека видно, как он бледнеет, глядя на Никиту. Еще бы! Его сын и наследник дерется с женщиной на глазах у городской элиты. А его нянька, то есть я, стоит рядом и натужно улыбается.

Я бы перестала улыбаться, но лицо застыло в болезненной гримасе.

Срочно надо что-то предпринять.

– Ни-и-ик! – протягиваю неожиданно писклявым голосом.

– Сейчас, детка!

– Ни-и-ик! – Мне совершенно нечем его отвлечь. Вокруг толпы людей, и большинство смотрят на нас. – Мне… мне… скучно. Покажи мне музей!

Перед глазами темнеет. Ладно я выставляю себя дурочкой, но хоть бы эффект был!

– Извини, детка, я отвлекся. – Никита нехотя отворачивается от брюнетки и обнимает меня за талию. Его соперница тяжело дышит и, приглаживая волосы, прожигает нас яростным взглядом. Вот-вот снова набросится либо на Никиту, либо на меня.

– А давай я понесу тебя на руках? – Никита снова приподнимает меня над полом.

– Спасибо, я пойду сама, – отвечаю сквозь зубы. – Поставь меня на место!

– На такие сладкие ножки не грех и поставить, – смеется Никита и с неохотой отпускает меня на свободу.

Сладкие ножки . Сладкие. Ножки. Хочется биться головой о стену, но для этого придется найти место без свидетелей.

С появлением Королева-старшего окружающие отвлекаются, теряют интерес к перепалке, и только мужчина в расстегнутом смокинге следит за нами неприязненным взглядом.

– Шли бы вы… за экспонат! – Закатив глаза, он исчезает из поля зрения. Я бы тоже исчезла, но увы, на службе.

Осталось три часа, всего три часа, а потом я вернусь домой с чувством выполненного долга. Или если не долга, то доброго дела. И со связями, знакомствами и гарантией помощи влиятельного человека. Тетя права, для одинокой молодой женщины это не так уж и немаловажно.

Пока я тащу Никиту через толпу, уговариваю себя потерпеть. У меня почти получается.

Облегчение на лице Королева-старшего можно черпать ложками. Он сжимает мой локоть и, оттащив меня от Никиты, шепчет: – Не знаю, как вы это остановили, но спасибо! В прошлом году Ник подрался с официантом и они снесли несколько столов и экспонатов. Постарайтесь найти способ держать его под контролем!

– Мне бы электронный ошейник, – говорю одними губами.

Королев-старший подводит нас к важным для бизнеса людям, и я помогаю поддержать разговор. Общаться с людьми Никита не умеет. Слишком громко смеется, грубит и отворачивается, когда теряет интерес к теме. Сплетничает, не задумываясь о последствиях. Он умеет только одно – заигрывать с женщинами, и именно это пытается сделать, что очень не нравится директору банка и радует его молодую жену. Приходится срочно увести Никиту в другую компанию. Но отдам ему должное: он старается. Сдерживает себя и, подстегиваемый моими комплиментами, участвует в разговоре.

Грустно думать, что он делает это ради моего внимания, а не ради отца и своего бизнеса.

Но это не моя печаль.

Отец Никиты смотрит на меня сияющим взглядом, полным благодарности, и с облегчением выдыхает, когда наступает время аукциона.