Пат Бут - Малибу

— Прощу прощения. Мне следовало сначала попросить у вас разрешения. Я поступила бестактно, — проговорила через силу Пэт.

Он не улыбнулся. Он ничего ей не ответил. Он смотрел на нее свысока, надменный, холодный, абсолютно безразличный к ее извинениям. Она была уже рядом с ним и внезапно ощутила всю его агрессивную ауру, всю его неимоверную гордость. Да так отчетливо, что даже поежилась.

— Вы разрешите сделать вашу фотографию, сэр? — спросила, пытаясь улыбнуться, Пэт.

— Нет.

— Но почему?

— Я вам ничего не собираюсь объяснять, — бросил незнакомец.

Его голова снова откинулась назад, словно в хорошо отрепетированной роли. Казалось, он говорит с ней с другой планеты. Сердце Пэт заколотилось — она никак не ожидала такой реакции. Она почувствовала спазмы в желудке, в горле вдруг пересохло, как в пустыне. И куда делся ее гнев, который не раз выручал ее в подобных неприятных ситуациях? Она просто стояла перед незнакомцем и трепетала.

— Вы что же, не хотите сделать себе подарок — фотографию? — спросила робко Пэт. Трудно было определить, что это — то ли вопрос, то ли констатация. Он перевел взгляд на отдаленные дома с таким видом, словно она сказала глупость, на которую и отвечать не следует. — А почему, как вы думаете, все они живут вон там? Я имею в виду актеров, — неожиданно произнес незнакомец.

— Да потому, что это самый дорогой пляж в мире, и это Малибу. А почему они живут в Малибу? Возможно, потому, что здесь им спокойно. Впрочем, я не знаю. А вы, часом, не актер?

Он отмел рукой вопрос Пэт, словно говоря: не досаждай мне всякая козявка. Я здесь центр вселенной и прошу это запомнить.

— Думаю, что это что-то вроде реванша.

— А, реванш типа «я тоже буду жить отлично»…

— Угу. В этом роде.

Незнакомец повернулся к ней, и она всмотрелась в его лицо. И вдруг произошла разительная перемена. Все его тело буквально стало извергать ласку и заботу, участие и доверительность. На лице промелькнула такая нежная улыбка, что Пэт, позабыв все на свете, пожалела, что не может ее догнать, что у нее нет крыльев…

— Вы знаете, все эти знаменитости, в свое время никто в них не верил до тех пор, пока уже не становилось поздно. Не в успех, нет, а в них самих.

— А в вас верят? — Пэт отбросила местоимение «они», заменив на более желанное «вас».

— В меня верят.

— И вам этого мало?

— Сейчас вполне хватает, — засмеялся незнакомец.

— И все же, можно вас сфотографировать?

— Можно, но в обмен на вашу карточку. Незнакомец засмеялся, уверенный, что она никогда не согласится на такую сделку. Ему показалось, что он уже достаточно узнал ее.

— Я фотограф. А никто не снимает фотографов. Теперь вы все понимаете, — пожаловалась ему Пэт.

Вдруг она передумала. Не нужна ей его фотография. В мире есть вещи и поважнее.

— Вы здешний? — спросила она, переменив тему.

— Вряд ли здесь можно найти аборигенов. Я лично приехал из Нью-Йорка. Я актер и только что окончил школу Джуллиарда. Меня зовут Тони Валентино — И он протянул ей руку.

Пэт пожала ее. Его сильная ладонь полностью накрыла ее ладошку, крепко пожав, затем также решительно отпустила. В его движении не было никакого намека ни на флирт, ни на заигрывание и тому подобное. Но Пэт вспомнила свои первые ощущения, как в предчувствии чего-то у нее побежали по коже мурашки при одном взгляде на этого Тони Валентино.

— И я из Нью-Йорка. Как жаль, что мы там не успели стать друзьями! — пошутила Пэт.

— Ну, это понятно, там народу много, — совершенно серьезно отвечал Тони, и Пэт вдруг с ужасом поняла, что у него, должно быть, плохо с чувством юмора. Не то чтобы она обожала веселых людей, но как-то принято в мире, что без смеха и юмора обойтись трудно. Черт! Ладно, не будем обострять, подумала она.

— А не пройтись ли нам по берегу? Беглецы из Нью-Йорка должны держаться друг за дружку в Стране Чудес. Так мы сможем выжить.

— Абсолютно верно! — подтвердил Тони.

— Вы хотите осмотреть город Зума и познакомиться с образом жизни его обитателей, или вы предпочитае пройтись с незнакомкой по пляжу?

— Если я сейчас говорю с вами, то это означает, мне нет дела ни до кого в этой Зуме.

Пэт наклонила голову набок и наморщила лоб в знак того, что не совсем поняла его слова. Они звучали странно двусмысленно. То ли это форма комплимента, то ли свидетелъство его необычной сосредоточенности и нежелания разбрасываться по пустякам.

— Когда я разговариваю с кем-то, то весь мир для меня не существует! — пояснил Тони.

— А я предлагаю пойти в Зуму. Музыка, люди, праздник. Моя мама всегда мечтала побывать здесь, — поморщилась от подступивших воспоминаний Пэт.

Она взглянула на Тони и в изумлении остановилась. Он просто разваливался на глазах, исчезал. Его квадратные сильные плечи безвольно опустились, голова опустилась на грудь, а все его точеные черты лица были теперь искажены неожиданной грустью или печалью.

— Что случилось? — испуганно спросила Пэт, вся в тревоге от такой неожиданной перемены.

— Моя мама умерла в прошлую пятницу, — сказал Тони дрожащим голосом.

Его лицо было опущено вниз, пелена застлала прекрасные глаза. Чувственные губы дрожали. Пэт почувствовала острую жалость и дотронулась до него, успокаивая, словно малое дитя.

— Мне очень жаль, — произнесла она мягко.

И ей действительно было жаль его. Незнакомец покорил ее в первый раз своей красотой. Во второй раз он покорил ее своей скорбью. Она была совершенно не права, поверив своему первому впечатлению. Он вовсе не бесчувственный, холодный чурбан. У него было нежное сердце!

Тони взглянул на нее. Он ничего не скрывал и не стыдился проявления своей слабости перед этой девушкой. Тони перевел дыхание и признался ей:

— Я никогда не смогу привыкнуть, что моей мамы нет рядом! Никогда я не привыкну!

— Успокойся. Время лечит раны. — Пэт произносила фразу, которую в таких случаях говорят люди на всех языках мира.

Она заключила Тони в свои объятия, поглаживая его по волосам и успокаивала, неожиданно осознав, что он не противится ее ласкам.

— Надеюсь, — произнес Тони тоном, в котором Пэт распознала, что он понял ее сострадание и отдал должное ее попыткам придать в общем-то банальным словам то теплое и так нужное ему участие.

— И самое главное — это то, что я всегда был слишком занят делами, чтобы просто сказать маме, как я ее люблю.

«Мне кажется, что она это и так знала». — Пэт никогда еще не видела человека, столь выразительного в своих эмоциях, как этот молодой красавец. Она провела пальцами по его руке, почувствовала теплоту его кожа Взглянула в глаза и увидела ответный блеск. Его ощущения сейчас были еще далеки от комфорта или удовольствия. Он вдруг понял, что перед ним стоит человек, которого он, возможно, искал всю жизнь.