Нина Романова - Лезвие любви

Собираясь уходить, он сказал Ларе:

– Хорошо, что ты приехала.

– Да, скоро увидимся! Извини, что сегодня не угостила тебя ужином. Еще живу по другому времени. И если честно ужасно хочется спать. Спасибо, что присмотрел за квартирой. Сколько кстати обошлась уборка? Я верну деньги.

Миша остановил ее.

– Не нужно ничего возвращать, – он вышел на площадку и спустился по лестнице пешком.

В теле была приятная легкость. Даже захотелось прогуляться, что он и сделал. Михаил шел по улицам и вспоминал блестящие глаза Лары. И губы сами собой расплывались в довольной улыбке.

Придя домой, он обнаружил сюрприз. Алиса встретила его в дверях в новом сексуальном белье. Конечно, дважды его упрашивать не пришлось.

Алиска растянулась на кровати, кожа покрылась мелкими бисеринками пота.

– Я знала, что ты сексуальный маньяк, но сегодня ты вообще ненасытный.

– Это комплимент или жалоба? – уточнил Миша.

– И то, и другое. Если ты еще раз набросишься на меня, я умру от удовольствия.

Миша улыбнулся.

– Так и быть, лиса, разрешаю тебе немного расслабиться.

Алиса чуть фыркнула, но теснее прижалась к его телу. Мише спать не хотелось. «Неужели бальзам шамана так бодрит, что энергии через край? Лара говорила, часто нельзя его пить, раз- два в неделю, иначе не заснешь. Значит, все правда».

Миша задумчиво поглаживал нежную кожу Алисы и думал о Ларе. Сегодня почти получилось просто и по- дружески с ней общаться. Может он со временем привыкнет? Почему тогда сейчас думает о ней? Алиска ведь идеальная любовница и все такое, чего тогда ему надо?

Он снова представил Лару в джинсовых шортах и короткой голубой майке, плотно облегающей красивую грудь. Наверное, права его рыжая бестия, он ненормальный.

В темноте засверкали глаза Алисы:

– Ты не спишь? До сих пор?

– Нет, жду, пока ты придёшь в себя, – и Михаил, не давая возможности ответить, начал ее целовать.

Николай вышел из темного, тесного подъезда. Ему всегда казалось, что здесь стены и потолок давят и делают его, высоченного дядьку лилипутом. Но ничего не поделаешь, раз в неделю он должен здесь появляться. Хотя странно ходить к молодым и вполне здоровым людям и носить им продуктовые пайки.

Он, который раз клялся бросить эту работу. Давно подал запрос на перевод в другое подразделение социальной службы города Z. Легче бабушек на себе по больницам таскать, чем посещать этот дом.

Еще недавно Николай возглавлял аналитический отдел большой корпорации, но с внедрением искусственного интеллекта их дружный коллектив программистов и аналитиков сократили за ненадобностью. Пособие выглядело издевательски крошечным. Должности такого уровня, как у него была раньше, не было и в помине, и после нескольких месяцев хождения на биржу труда, Николай решился на первую подвернувшуюся работу.

Платить обещали прилично, и он сначала не понял почему, вроде обязанности совсем никакие – ходить по социальным домам и время от времени беседовать с людьми, иногда приносить им продукты. Эти дома сотрудники социальной службы называли – домами отшельников, а жильцов – кротами.

В первый день работы его сопровождал опытный куратор. Они поднялись по лестнице, лифта не было, и вошли в общий узкий коридор. Все здесь, казалось, одноразовым: тонкие перегородки из пластика гордо именовались межквартирными стенами. Но, как ни странно, вместо множества звуков, которые должны были доноситься со всех сторон, стояла абсолютная тишина.

Николай спросил у куратора, в чем дело? Может быть, здесь вообще никого нет и людей, куда- то экстренно расселили? Тот ответил, что со временем Николай сам все поймет.

Они постучали в квартиру № 2, оказавшуюся сразу около лестницы. Но никто не открыл. Тогда напарник Николая достал связку карт- ключей и провел ими по мигающему экрану. Тонкая как картон дверь приоткрылась. Их встретила почти полная темнота.

– Патрик, почему ты никогда не открываешь дверь?

Казалось, напарник говорит с пустотой, потому что никого не было видно. Но тут Николай обратил внимание на портьеру, за которой прятался кто- то худой.

– Выходи, все равно тебе нужно расписаться в обходном листе.

Портьеры зашевелилась, и показался человек. Его возраст определялся с трудом- то ли подросток, то ли переросток. Большие впавшие глаза почти ничего не выражали.

– Давай, сразу распишусь, и вы уйдете.

– Не- не, брат, ты же знаешь, что так не получится.

Патрик со вздохом присел на покоцанный компьютерный стул. Наверное, он когда- то имел какой- то цвет, но сейчас его покрывали множества пятен, скорее всего самого дешевого кофе «3 в одном».

– Ладно, только давайте побыстрее.

– Куда- то торопишься? Мы неделю с тобой не виделись.

– И еще сто лет бы не приходили. Только зря на вас деньги изводят, лучше бы нам пособия повысили.

Разговор не клеился. Николай вытащил из сумки стандартный продуктовый набор: консервы, порошкообразные продукты, которые заваривались кипятком, и мешок самого дешевого чая в пакетиках. Он с отвращением все это разглядывал. Такое еще нужно постараться найти в самом дешевом стоковом магазине. Как это вообще можно есть?

Но, к его удивлению, глаза Патрика довольно сверкнули впервые с того момента, как они вошли.

– О, на этой неделе даже порошок ветчины подогнали? Клёво.

Оказавшись на улице после обхода всех кротов, Николай жадно глотал воздух, будто вернулся с подводной лодки.

Наставник понимающе на него посмотрел.

– Мне тоже в первый раз жутко было, а потом привык.

Но Николай не мог привыкнуть. И вроде кроты вели себя в основном тихо и спокойно, вообще они были «не от мира сего». Жили в комнатах- мыльницах по девять квадратных метров, включая душ, туалет и крохотную зону для приготовления пищи, которая по большей части не использовалась.

Возраст кротов от восемнадцати до тридцати пяти лет. В основном мужчины. И никто из них, живя по соседству, не общался друг с другом и никогда не выходил на улицу. Мало того, улиц кроты боялись, как огня, и с каждым годом, прожитым в комнате- мыльнице их страх только, усиливался.

Сегодня Николай вернулся особенно расстроенным. Ему не удалось разговорить и треть своих подопечных, хотя он искренне пытался помочь.

– Что хмурый такой, Коля? – поинтересовался наставник, с которым они в первый день делали обход.

Николай присел за стол и вертел в руках карандаш.

– Саша, почему эти люди так живут? И вообще, откуда они, эти кроты? С какой планеты свалились?

– Ты еще не привык к ним?

– А как к такому можно привыкнуть? Вот сегодня, например, дверь открыл совсем пацан, ты его знаешь, вечно лохматый, похож на болонку с засмоктанной шерстью. Смотрел будто сквозь меня. Я ему говорю, а он как в трансе находится. Взял паек и чуть за дверь не вытолкнул.