Нина Романова - Лезвие любви

– Сколько я им должен?

– Десять штукарей. Теперь сам рассказывай, где тебя носило?

Миша поморщился, вспоминая произошедшие события, они казались ему уже такими далекими и неправдоподобными.

Гриша внимательно слушал. Потом сказал:

– Все бабы суки. Поэтому ничего серьезного они от меня не дождутся.

Миша усмехнулся:

– Не зарекайся, Гришан. Но я похоже теперь на твоей стороне. От баб одни неприятности.

– Слова не мальчика, а мужа! – Гриша поднял стакан, как бы провозглашая тост, и залпом выпил содержимое, заедая сухим ломтиком лимона. – Собирайся быстрее.

Миша натянул толстовку, и чуть приглаживая взлохмаченные и еще мокрые волосы, вышел вслед за другом из квартиры.

Они вернулись вовремя. Через час после того, как Гриша доставил Михаила на работу, вернулся из поездки Адольф.

Мишу все еще мутило: «Что ему после командировки дома не сидится, ехал бы к себе». Похоже, другие коллеги подумали тоже самое.

Адольф поставил большую походную сумку в кабинете и бодро вошел в торговый зал, как генерал на плац. Он даже потирал руки от удовольствия, этот жест не предвещал ничего хорошего.

– Ну- с, бойцы, сегодня после работы никто никуда не уходит, проведем совещание, каждый отчитается о проделанных продажах.

Михаил тихо выругался.

Совещание длилось уже два часа, но Адольф, казалось, только начал, похоже, его целью было разобрать весь коллектив по косточкам, и он буквально упивался растерянным видом и невнятным блеяньем парней.

– Совсем распустились! Ничего не сделано! Премии всех лишу! – бушевал начальник. Он как вампир насыщался энергией менеджеров, но никак не мог остановиться.

Михаил украдкой взглянул на часы.

– А ты Веденеев что сегодня отсиживаешься? – цепкий взгляд Адольфа скользил по припухшей физиономии Михаила. Гриша толкнул его в бок.

– Все по плану Альфред Маркович. Отгружено восемь «Ё- станций» в Сургут. – Миша не обманывал, к его удаче в эти дни позвонили постоянные клиенты, Гриша с Семой организовали отгрузку.

У Адольфа в кармане пискнул телефон. И он неожиданно быстро закруглился:

– Ладно, свободны. Но завтра ваш курорт заканчивается.

Все с облегчением выдохнули и один быстрее другого похватали свои вещи и скрылись за дверью.

Миша, прощаясь с друзьями, крепко пожал им руки.

– Парни, спасибо, что прикрыли. – он протянул им деньги. – Возьмите, и по той отгрузке, что вы сделали в Сургут, – премия ваша.

Сема и Гриша отдал ему деньги обратно. Сема сказал за двоих:

– Ты брат, за кого нас держишь? Если еще раз станешь пихать нам свое бабло, то точно с тобой перестанем общаться.

Миша растерянно проговорил:

– Парни, я не знаю, как вас отблагодарить.

– Давай в пятницу, ведешь за свой счет в «Дюшес», стресс снимать. – предложил Гриша.

Они ударили по рукам.

– Заметано! – и настроение у Миши стало подниматься.

После всей этой истории Миша целиком погрузился в работу и пахал как вол, порой задерживаясь дольше всех. Он отгружал проданное оборудование даже в выходные. Их троица выполнила план продаж на полмесяца раньше и на кону стояла большая премия.

Гриша и Сёма как обычно обдумывали грандиозный план кутежа. Но Миша на сей раз думал о другом. По Мишиным подсчетам ему полагалось тысяч двести, а это значит, что их с Серегой мечта очень скоро может осуществиться.

Правда Серега немного просчитался, для открытия нужно чуть больше миллиона, но такими темпами, и эта сумма не страшна.

В конце месяца Адольф скрепя сердцем отсчитал им деньги, будто выдавал их из собственно кармана.

– Миха, ты с нами точно не идёшь в «Зарра- сити»? – переспросили Гриша и Сёма.

– Неа.

– Слушай, зачем тебе деньги? В кабаки ты теперь редко ходишь, на баб не тратишь. На что копишь?

– На Карибы. – сказал первое, что пришло на ум Миша.

– А, ну тоже нормально. Сёма, может тоже, на Карибы с Михой рванем?

– Не, Гриша, я копить не умею. Да и вообще – гуляй пока молодой! А у Михи сейчас свои прибабахи.

Николай вертел в руках два билета на концерт рок группы «Лилипуты».

– Ну что Ким, решайся! Сколько песен этих ребят мы разучили на гитаре в последнее время? Я думал, что тебе нравится их творчество!

Ким ерошил волосы руками и смотрел на Николая со смесью ужаса, который охватывал его при мысли покинуть нору, и одновременного желания услышать полюбившихся исполнителей вживую.

– Ну же! Вставай! Я вижу, что ты хочешь и знаю, что ты сможешь сделать это!

Ким вдруг, ни слова не говоря, соскочил со стула и мгновенно натянул джинсы и свитер. Он сделал это так быстро, будто собирался нырнуть в ледяную воду.

Николай не успел опомниться, как они уже оказались в машине. Он видел, как трясутся руки азиата, ведь впервые за последние полгода он вышел из социальных трущоб на волю. И обретенная свобода пугала.

Николай запел:

– Вольному воля, да спасенному рай…

– И радость иль горе, ты сам выбирай – подхватил Ким. Он пел громко, будто цепляясь словами за воздух, как за невидимую опору, которая с каждым словом становилась все надежнее.

– Как пути и дорожки, спелись узелком…

– Не встречай по одежке, без нее мы уйдем! – уже выкрикнул Ким, громко хлопая по своим коленкам.

Они оказались на огромном стадионе, заполненном тысячами людей. Казалось, что до их мест в первых рядах, невозможно пройти, разве что по плечам и головам. Они двигались медленно, увязая в живых телах, которые неохотно пропускали их сквозь себя.

Но странное дело, двигаясь в такой толпе, Ким почувствовал, что ему становится легче. Он поймал себя на мысли, что не боится людей, а напротив хочет и дальше идти, чувствуя тепло и энергию огромной толпы, в которую он влился. Он ощущал себя частью дышащего в унисон людского моря.

Концерт начался именно в тот момент, когда они наконец- то оказались на своих местах. С первым аккордом музыки люди не сговариваясь, подхватили любимые и давно знакомые слова: «Вольному воля, да спасенному рай…».

Николай изредка, сначала с опаской поглядывал на азиата, он сам до конца не знал, будет ли удачной его затея вывести крота в люди. Но уже на четвертой песне понял, все получилось! Ким даже пригласил стоящую рядом девушку с яркой косынкой на голове, потанцевать с ним. И они отжигали так, что, толпа вокруг расступилась и хлопала, поддерживая их.

Весь концерт Ким пел без передышки, выплескивая всю душевную накипь, образовавшуюся за все это время.

Со стадиона оба вышли мокрыми насквозь, по красным, пылающим от жары щекам, стекали струйки пота, эмоции били через край.

Николай, не много отдышавшись в машине, спросил Кима:

– Ну как, брат?

– Спасибо тебе рокер, что вытянул из норы.