Ника Горн - Если путь осязаем

– Арник, время!!! Я побежал. Отправил тебе сырой текст, поправь на свой манер, как только ты умеешь. – Сообщение было получено как раз в тот момент, когда мамочка уложила всех деток, поужинала и открыла «рукопись».

– Беги, Форест, беги, – по привычке благословила она Савушку на очередное преодоление себя и уткнулась обратно в текст.

– До встречи в очереди за молоком. Пришли потом, что получилось. Я запишу для тебя аудиосказку на ночь, – ответным прощанием подмигнул Сава, а про себя вздохнул:

– Всё, мужик, пора в лес и бежать пока есть силы, пока в голове есть хоть одна мелкая посторонняя мысль. Нужно выжечь всё до последней песчинки пороха, который забил голову, нужно прочистить свечи, – думал мужчина, затерянный в городских лабиринтах, запахивая куртку.

Dictum est factum. Тусклые фонари освещали не только верхушки сосновых лап, но и сутулую спину Савелия, входящего в лес. Он шел по лыжне, и в планах у него было пройти не количество запланированных кругов, как делают это мальчики с пижонскими электронными фитнес-браслетами, а идти, пока не потемнеет в глазах и ноги не станут ватными, до Полярной звезды идти.

В сумерках лыжник сел в машину. В голове была блаженная пустота. Машинально нажимались педали, крутился руль. Лыжи были брошены в машине до утра, ботинки и куртка оставлены на полу в прихожей. Сава рухнул на кровать и глубоко уснул.

Il mondo dietro ai vetri sembra un film senza sonoro

E il tuo pudore amando rende il corpo tuo più vero

Sei bella quando vuoi

Bambina, donna e poi

Non eludeudi mai

È così che mi vai.

Soli, Adriano Celentano

Марк – основа основ. С раннего детства он был лучшим из лучших. Знаете, бывают такие мальчики-капитаны? Так вот Марк был настоящим, лучшим капитаном. Несмотря на отсутствие военных в семье, Марк был нетребователен и даже аскетичен. Комната его всегда была в уставном порядке. Вещи в шкафу разложены ровными стопочками. Обувь начищена. Посуда вымыта. Отец, дальнобойщик, дома бывал урывками. Виделись они редко. Единственным, что их объединяло, была страсть к машинам. Эту страсть Марк унаследовал на генетическом уровне вместе со стремлением оказаться наедине со своими мыслями.

Чуть повзрослев, лет в четырнадцать, юноша начал примерять на себя роль добытчика, уговаривал старших приятелей брать его с собой на подработку, вскоре уже ловко управлялся с шиномонтажом и покраской кузовов. Парень быстро осваивал полезные мужские ремесла. Руки у него росли из самого правильного места. Дома всегда всё было отремонтировано, заменено, всё всегда работало. Замок поменять, кран, или стиральную машину подключить, да хоть новый дом с нуля построить – всё у него получалось быстро и четко.

Учителя любили этого улыбчивого, толкового парнишку, пусть и не раз журили за прогулы. Говорили про него: «Светлая голова схватывает всё на лету, но шалит, оболтус».

Марк вообще умел всё делать играючи. Кира сразу это отметила и подумала:

– Как же повезет его жене, легко будет с таким. Вот бы мне такого.

Подумала, сдунула ресничку с правой кисти прямиком в небесную канцелярию. В тот день там трудился особенно ответственный регистратор входящих. Он грамотным росчерком переправил пожелание на исполнение, и совсем скоро в статусе напротив него загорелось зеленой отметкой «задуманному быть».

Познакомились будущие супруги за год до поступления Киры в иняз дождливым осенним вечером после курсов. Девушка вышла с одногруппниками на крыльцо, прикрытое коротким козырьком. Стихия заливала переулок непроходимой рекой. Зонт по закону подлости предательски висел дома в коридоре. Соседку по парте, Лизу, уже ждал парень. Он накрыл ее своей курткой, и они побежали к машине. Все остальные будущие языковеды поспешили к метро так быстро, что Кира не успела опомниться и присоседиться к чьему-нибудь зонту. Она стояла теперь одна, курила и ждала, когда кто-то выйдет из оставшихся в здании и поделится с ней укрытием.

Вдруг машина, в которую села Лиза, моргнула фарами, и соседка по парте крикнула в щель приоткрытого окна:

– Давай к нам, промокнешь.

Садиться в чужую машину было страшновато. Лизу она знала всего несколько недель, ухажера видела пару раз. Но болеть уж очень не хотелось в начале учебного года, поэтому Кира поспешила в салон зеленой девятки. Оказалось, что внутри помимо известной парочки был еще и водитель, коротко стриженный, ироничный Марк. Обаяние его тут же развеяло страх, и девушка назвала свой адрес:

– Да, ладно? Правда, Усиевича?

– Ну да, а что? Далеко?

– Да нет. Просто я на Часовой. Выходит, мы с вами в одном районе. Значит, будем дружить.

С первой же встречи Кира взяла красавчика на заметку и томилась в ожидании дня, когда заветный трофей окажется у ее ног.

– Разве так могло быть? – спросила саму себя Ника вслух. – Разумеется, нет. Такие, как Кира, и не надеются, что на них хоть кто-то обратит внимание, не загадывают невозможного и ничего похожего ждать не могут. Пусть лучше будет так:

Желание Киры было зарегистрировано еле различимой надеждой на то, что Марк хоть раз посмотрит в ее сторону. Мысль была брошена вскользь и тут же забыта ее автором, но не регистратором. Для него такие вот мысли были лакомым кусочком. Искренние бескорыстные волеизъявления направлялись в отдел особой важности на оперативное исполнение.

И вот совсем скоро Марк посмотрел на Киру раз, затем еще раз и вскоре ни на кого, кроме этой милой, стремительной, легкой, звучно поющей и играющей на фортепиано девочки, он уже не смотрел. Через пару месяцев теперь уже влюбленный юноша отправил свое твердо озвученное желание быть рядом с ней всё тому же регистратору. И тогда уже их обоюдность была отмечена статусом «встречно задуманному быть».

Ох, какое же это было счастье исписывать блокноты его именем, ждать встреч после курсов, украдкой касаться его ладони, сидя рядом в машине в тени ветвистых тополей, ходить вместе точить коньки, часами болтать по телефону и не бояться выходить одной из квартиры. Она спрятала за плечами Марка свою странность и непохожесть и отныне была под его всеми признанной защитой. Какое же счастье было обладать самой красивой и хрупкой девчонкой, оберегать ее, прикасаться к ней, целовать ее, балдеть от ее прелести и невинности. Их счастье было разным с самого начала.

На момент знакомства Марк учился в техникуме по специальности «автомеханик». В девяностые поток иномарок быстро набирал обороты. Это было то самое перспективное направление для дальновидного Марка. Да и любил он пропадать в гаражах, перебирать старые тачки. Возвращать их обратно в строй.

Все удивлялись самостоятельности и не соответствующей возрасту сознательности парня. Другие вон, кто у родителей на шее висит до тридцати, а кто спивается, едва окончив школу. А наш сам шел своей дорогой и ни от кого не ждал ни поддержки, ни помощи. Уверенно шел, не спотыкаясь, словно бы знал всю свою жизнь наперед, будто бы уже тогда видел себя владельцем крупного дилерского автоцентра.