Роберта Джеллис - Вересковый рай

Рианнон из рода птиц… Знала ли Киква, рожая эту девочку, какой она станет? Саймон не боялся Киквы, хотя сознавал, что ее вполне можно опасаться и что для этого, вполне вероятно, существовали какие-то реальные причины. Ее глаза всегда лучились добротой, когда смотрели на него, но он не сомневался, что она способна читать его мысли. Киква, подумалось ему, понимала его лучше, чем даже собственные отец и мать. И она хотела, чтобы Рианнон досталась ему. Она-то знала, хотя этого не понимала Рианнон, что он никогда не попытается приручить или запереть в клетку эту дикую птичку. Нет, Рианнон должна приручиться сама, должна добровольно прилететь к нему и отдать ему свое сердце. Он снова улыбнулся в темноте. Благословен будь Ричард, благословен будь гонец, доставивший письмо в такой идеальный момент. Страх приручит эту дикую птичку получше всяких силков. Она начнет беспокоиться и гадать, что с ним, и это заставит ее все время думать о нем. А мысли начнут усиливать желание. Саймон засмеялся, а потом вздохнул. Было бы, конечно, лучше, если бы она согласилась. Тогда он мог бы писать ей и сообщать, что с ним все в порядке и что ей не стоит волноваться. Ему не хотелось, чтобы хоть какая-то тень омрачила счастье Рианнон, даже если переживания способны усилить чувство. Впрочем, с другой стороны, его забавляла мысль, что она будет тревожиться за него. Он просто не видел, чего можно было бы бояться в этой приятной маленькой войне.

На рассвете он разбудил воинов, поторапливая их седлать лошадей. Завтрак – сухой сыр и вино из маленьких мешочков, которые каждый носил с собой, они съедят на ходу. Саймон спешил доставить Ричарду новость о сочувствии Ллевелина его делу, хотя, к сожалению, он не мог сказать, что Ллевелин готов предоставить ему своих людей. Но Ричард, вероятно, и не рассчитывал на это. Его должна была обрадовать, по мнению Саймона, сама по себе гарантия Ллевелина не оказывать никакой поддержки королю, ни в какой форме. И для закрепления своих обещаний он разрешил своим отрядам грабить королевскую армию.

Ландшафт стал ровнее, и воины Саймона быстро переходили из долины одной реки в другую, пока не достигли Уая. Затем был переход через горы до Аберхандду, и, наконец, на юго-восток – вдоль русла Аска до замка Пемброка. Это заняло всего лишь три дня, хотя, когда они достигли возвышавшегося над рекой замка, был уже близок рассвет. Естественно, среди ночи стража отказалась открыть ворота, и началась словесная перепалка. Саймон выиграл ее, но дорогой ценой – лишь вытащив из постели самого графа.

– Боже милостивый, – пробурчал Ричард, – вы не могли подождать два часа? Что, ваши новости такие срочные?

Мне очень жаль, – кротко произнес Саймон. – Нет, не срочные. Я просто вышел из себя. Мы скакали всю ночь, и я устал.

– Я тоже, – угрюмо отозвался Ричард и добавил: – Если ваши новости не срочные, к чему такая спешка?

– Я хотел быть уверен, что успею добраться до начала атаки, если король вдруг раз в жизни пошевелится быстрее улитки.

– Атаки? Что вы хотите этим сказать?! Генрих далеко на севере, возле Херефорда… – Ричард запнулся, увидев выражение лица Саймона. – У вас другие сведения?

– Я слышал… Мы встретили по дороге охотника из Рис-Иеванка, и он сообщил нам, что король опять движется на юг, но…

– Вы не считали это срочной новостью? – отрывисто перебил его Ричард.

– Я не знал, какой она покажется вам, милорд, – воскликнул Саймон.

– Что он еще сказал?

– Больше ничего. Я спрашивал, но он мало интересовался этим делом, потому что его дом находится севернее и порядочно на запад. Он преследовал вепря и, забравшись слишком далеко, наткнулся на других охотников, которые тоже слишком далеко загнали свою добычу. Обнаружив, что они англичане, он походил вокруг их лагеря и послушал, но, убедившись, что для его людей они опасности не представляют, ушел. Не хотите ли вы, чтобы я выслал людей в разведку?

– Нет, мы готовы ко всему. Меня только удивило… нет, ничего.

Саймону не нужно было ничего объяснять. Ричарда взволновал тот факт, что человек, посылавший ему сообщения о перемещениях короля, кто бы он ни был, не передал такой чрезвычайно важной новости. Для этого могло быть много разных причин, не обязательно связанных с умышленным предательством, и Ричард, конечно, не хотел порочить имя своего осведомителя, не зная точно причины промаха.

Они шли от ворот к внутренней башне. Когда Саймон упомянул о передвижении короля, Ричард остановился, но теперь он продолжил путь, молчаливо хмурясь, пока они не поднялись по лестнице и не вошли в зал. Здесь, осторожно огибая спящих, граф провел Саймона к очагу, где еще краснели угольки, разнося тепло, такое приятное в окружавшей холодной сырости толстых каменных стен.

– Вы можете выкладывать все, что у вас есть, потому что мне все равно уже не до сна, – сказал Ричард.

– Да, милорд. Другая новость хорошая, хотя могла бы быть и лучше, – Саймон пересказал обещание Ллевелина не препятствовать Ричарду. – Я не думаю, что в этом возникнут какие-то трудности, – заключил Саймон. – Они сами предпочтут держаться в стороне, пока не выяснят, какая партия сильнее. Потом они накинутся на слабейшего, чтобы урвать свой кусок добычи.

Ричард слегка пожал плечами.

– Так это перемирие или нет? – спросил он.

– Разумеется, перемирие, – весело ответил Саймон. – Перемирие с estraid… Прошу прощения, милорд, я несколько дней разговаривал со своими людьми только по-валлийски. Перемирие с чужеземцами не имеет никакой силы, и даже с другими кимрами… Они всегда внезапно могут вспомнить о какой-нибудь старой распре – и даже не одной, которая была забыта или приостановлена ради перемирия.

– Вы находите это забавным? – спросил Ричард, изумленный легкомысленным тоном Саймона. – Как вообще можно доверять таким людям?

– Но все знают правила игры, – возразил Саймон, несколько удивленный выражением лица графа. – Я не могу это объяснить, – продолжал он уже серьезно. – Они не то, чтобы бесчестны. Просто их кодекс чести отличается от нашего. Есть способы связать их друг с другом словом, если они действительно этого хотят, и такие связи будут соблюдаться любой ценой. Если вы – estraid – хотите быть уверены в точном соблюдении договора, то должны взять заложника и обращаться с ним со всем почетом. Если вы не…

– Господи, если бы только я так не нуждался в помощи этих валлийцев! – воскликнул Ричард. – Тогда какого черта означает это ваше послание от Ллевелина, если…

– Нет, нет, – поспешно произнес Саймон. – Я вовсе не имел в виду Ллевелина. У него долгий опыт общения с вашим отцом и братом и с моим отцом, конечно. Он будет в точности соблюдать любое соглашение, которое заключит с вами, поскольку знает, что в противном случае с ним уже никто ни о чем не станет договариваться. Как раз поэтому, милорд, он так осторожничает в своих обещаниях помогать вам.