Юлия Шилова - Не привыкай, я не всерьёз, или Немного правды о мужчинах

Любить может только мама, папа, бабушки, дедушки, и то не всегда. Самая сильная любовь, да и то на уровне инстинкта, любовь мамы и никакая другая! А что касается любви между мужчиной и женщиной… Под этим определением завуалировано понятие «игра гормонов». Есть гормоны – есть любовь, нет гормонов – ничего нет.

Вот почему в восемнадцать лет так хочется всех и всё, что движется, любить. В этом возрасте гормоны прут отовсюду и с огромной силой, как и слёзы, потому молодые так много любят и много рыдают. А когда человеку за сорок перевалит, он объясняет это тем, что никак не может снова кого-то полюбить. Всё банально – в этом возрасте уже заметно поубавилось гормонов.

Я предлагала многим попробовать доказать безусловность любви. Никто не смог. Ни у кого нет чётких, убедительных аргументов и фактов, ставящих жирную точку в том, что любовь – действительно что-то просто так, а не обусловленное материальными средствами, биологией или ещё чем-либо. Хотя, не отрицаю, что мир людей, которые живут слишком реалистично и правдиво, на первый взгляд кажется слишком злобным и циничным. Без этой иллюзии просто секс делает их отношения примитивными. В них нет чего-то эмоционально охватывающего, а это охватывающее и необычное называется «ложь». Я же не знаю до сих пор, что лучше. Предпочитаю горькую правду, чем сладкую ложь. Если разобраться, главный принцип человека: трахайся, плодись и жри.

Любовь придумали всякие романтики, дабы люди во что-то верили. В нынешнем веке любовь может быть разве что к себе и к деньгам. Чувство нежности – тоже полный маразм. Вы готовы верить во что угодно, только не в жестокую реальность. А реальность в том, что все люди продажны, у всех своя цена. Может быть, раньше нежность была, но сейчас ДЕНЬГИ намного важнее всякой вашей дребедени.

Не стоит витать в облаках. Мир жесток и совсем не радужный. При моих скепсисе и цинизме, я все же оставляю любви мизерный шанс на существование. Вдали от меня, в каких-то мирах, параллельных моему, пускай будет, если она есть. Но не в меру пассионарные личности, с фанатичным огнём в пустых глазах безапелляционно заявляющие, что любовь есть… Они утомляют. И меня не убедила в этом вся мировая культура.

Допив свой бокал, я кинула его о стену и смотрела, как он разбивается. Затем демонстративно вошла в комнату к мужу, распахнув дверь как можно громче и как можно сильнее.

– Спишь, сволочь?! Ты всё делаешь специально. Когда я привожу в дом любовника, тебе тут же не спится. А как только любовник уходит, ты сразу ложишься дрыхнуть. Если бы ты только знал, как я тебя ненавижу! Ты всего лишь дерьмо на моих каблуках, которое я всё никак не могу сбросить. А ведь давно пора…

Разъярённо включив свет, я посмотрела на беспомощного мужа, который лежал с открытыми глазами и смотрел на меня испуганно. Затем повела носом и с трудом не заехала ему по фейсу.

– Обосрался, сволочь! Ждёшь, что я буду менять тебе памперсы?!

– Я сейчас сам поменяю, – тут же ответил мой муж.

– Наконец-то это закончится! – я схватила подушку, чтобы его задушить его, и тут же кинула её на пол.

Я не смогла это сделать. Бросила ему в лицо новую пачку памперсов для взрослых, выключила свет, громко хлопнула дверью и ушла пить вино…

Я улыбалась Москве, думала о том, какая она, всё-таки, необыкновенная, и спешным шагом шла к дому, где находилась моя совсем крохотная комната. Я сняла её через агентство вместе с другой девушкой. Наше малюсенькое жилище комнатой-то назвать можно было с большой натяжкой. Так, два койко-места. Зайдя внутрь, я слегка сморщилась от пробежавшего мимо меня таракана и, усевшись на кровать, включила старенький телевизор, ожидая свою соседку. Тараканов было довольно много, но я всё никак не могла к ним привыкнуть.

Дверь открылась, и в комнату вошла Жанна. Я отчаянно бросилась ей на шею и призналась, что не поступила в институт.

– Баллов не хватило. Не добрала. Сначала ревела пару часов, когда списки увидела, а потом успокоилась и улыбнулась. Ведь я не где-нибудь, а в самой Москве. Только что мне теперь в ней делать, ума не приложу. Возвращаться на малую родину нет желания никакого.

– Оно и понятно, – кивнула Жанна. – Что вообще делать в деревне? Люди оттуда бегут, так что незачем тебе возвращаться. Между прочим, не все в Москве в институтах учатся. Некоторые работают.

– Я так и хотела – где-нибудь поработать, чтобы к следующему году более основательно подготовиться. Только вот где?

– Я поговорю с хозяином. Может, тебя возьмут в наше модельное агентство.

– Хочешь сказать, я могу быть моделью?! – не могла я скрыть восторг.

– А почему нет?

– Мне кажется, я не слишком хороша для этого.

– Чтобы быть моделью, необязательно иметь хорошую внешность. Возьми современных моделей. У многих тип внешности абсолютно никакой. Просто у них такие лица, на них можно нарисовать что угодно. Любую среднестатистическую русскую девочку с улицы одеть, обуть, сделать хороший макияж, правильно поставить… При соответствующих освещении и технике из неё можно сделать необыкновенную красотку. Именно поэтому они на обложках журналов красавицы, а в реальной жизни мама не горюй. Их живьём лучше не видеть. Они с неба сразу на землю приземляются. От нас требуют поклонения обычным девчонкам, навязчиво вбивая, что они – эталон неземной красоты. Люди ведь не дураки, все сами видят. Просто есть такие, что в рубашке удачи родились. Существует такое понятие – индивидуальность. Воротилы модельного бизнеса очень его любят. Вон, возьми нашу самую известную модель. Только ленивый не сказал, что она невзрачная. Просто у людей зависть. «Невзрачная» добилась многого, и даже больше. Сотня такого за всю жизнь не добьётся. А наши люди только и могут, что обсуждать. Лучше бы проанализировали, чего сами добились. Конечно, никто не отрицает: она вовремя в струю попала, раскрутилась, вот и все дела. Реально с серебряной ложкой во рту родилась. По мне, у нее обыкновенная внешность. Но кому-то нравится именно такая внешность, вкусы у всех разные. Что бы о ней ни говорили, она – личность. Ты только подумай, какие ум, знания и умения надо иметь, чтобы так влиять на людей, настолько располагать их к себе. Явный потрясающий успех и в карьере, и в партнёрских отношениях. У нее было что-то нежное и очень славянское в лице, в молодости, но западные стилисты подчеркнули именно хрупкость и болезненность. Кстати, ты чем-то на неё похожа. В модельном бизнесе любят такую внешность.

– Ты правда обо мне поговоришь? А то я уже собралась идти торговать на рынок. Там есть свободное место продавца.

– Дура ты. На рынок всегда успеешь. Завтра утром в агентство вместе поедем, там как раз хозяева будут. Возьми купальник и туфли на каблуках.