Мэри Лэй - В плену сновидений

Скорее всего, Кимберли манипулировала моими чувствами к боссу, которые, точно, не скрылись от ее пронырливой сущности. Однако отказать после упоминания любимого имени я не смогла.

Со стопкой макулатуры я отправилась в копировальный центр, находящийся на нашем же этаже. Заметки назывались «Пятьдесят лет среди деревьев» и вызвали мой тяжелый вздох при осознании, сколько же, наверное, знахарь накатал страниц за столь долгий срок.

Выполняя чужую работу, я ругала себя за то, что не умею отказывать. Делала это не из-за того, что боялась обидеть человека, а, наоборот, боялась, что он обидит меня. Всю жизнь я писала сочинения за одноклассников, чтобы они не издевались надо мной из-за очков и в целом несуразной внешности, теперь угождаю выросшим подростком. Когда уже это закончится?

Снова и снова нажимая кнопку на аппарате, я все больше ненавидела свою жизнь. Хотелось выбросить ее в унитаз и смыть в канализацию. Вдруг дверь открылась, сейчас кто-то из сотрудников начнет ругаться, что слишком заняла сканер на сто часов.

– Рон? – удивилась я появлению молодого человека, он не часто отлучался в копировальный центр, – Тебе нужно сделать копии?

Парень не ответил, вместо этого вплотную подошел ко мне и страстно поцеловал. Наверное, он рассчитывал, что неожиданная настойчивость меня взбудоражит, но сейчас она разозлила. Я была занята, и, если не сохраню данные, все придется начинать сначала.

– Не сейчас, – попыталась оттолкнуть я коллегу, но его это не остановило.

Рон начал задирать мою юбку, прижав меня к копировальному аппарату. Тот вырубился, издав прощальный стон. Я разозлилась еще больше, не желая снова торчать тут кучу времени, выполняя чужое задание.

– Прекрати, Рон! – приказала я.

Он продолжал тянуть ко мне руки. Ему удалось расстегнуть блузку и оголить одну грудь. Это уже начало походить на домогательство. Я с силой оттолкнула парня, меня поразило его поведение.

– Что на тебя нашло? – строго спросила я.

– Прости, не сдержался, – казалось, Рон извинился искренне и ушел.

Я оправила одежду и начала заново заниматься заметками знахаря.

Вчерашний день тянулся слишком долго, благо после нападения Рона я больше с ним не пересекалась. Спокойно доделав ненужную работу, отправилась на электричку, а затем, уже дома, растворилась в приятном мире снов. Чем больше приходилось терпеть унижений в реальной жизни, тем сильнее за меня отыгрывалась Амалия, доминируя над мужчинами в грезах.

Утром я еле заставила себя отправиться на работу, которая автоматически стала восприниматься как нечто противное и неприятное. Казалось бы, всего пару недель назад, серой мышке, вроде меня, не уделялось внимание даже на короткое приветствие. Сейчас я зашла в офис под аккомпанемент свиста и аплодисментов.

– Милли, я и не знала о существовании твоей груди. За этими бабушкиными нарядами ее просто невозможно разглядеть, – в своем сдержанном стиле недоумевала Кимберли.

Я так же пришла в недоумении, только не касательно груди, а о том, что о ней вообще с чего-то пошла речь. Оглядела блузку и не нашла в ней ничего вызывающего, что могло бы привлечь внимание местной модницы.

– Благодаря тебе попробую выбить повышение у мистера Макдугла, – давясь от смеха, не унимался Дэйв.

– Повышение? Благодаря мне? – вновь не поняла я.

– Ну да, я теперь местный фотограф, – он указал на стену, где красовался снимок нашего с Роном поцелуя.

Все выглядело грязно и пошло, потому что в кадре основное внимание привлекала моя оголенная грудь. Первое, что пришло на ум: как мог Дэйв предать лучшего друга? Они с Роном постоянно проводили время вместе, а теперь паршивец опозорил нас обоих перед всем коллективом.

Я начала озираться по сторонам в поисках своего партера по греху. Рыжеволосая макушка нигде не мелькала, зато взгляд наткнулся на еще одну серию фотографий, где откровение и пошлость лидировали на фоне нас с Роном. Слезы обожгли лицо, а затем скатились по щекам.

– Милли, ты чего так расстроилась? У тебя, наверное, в жизни не было таких красивых фото, – попытался по-своему утешить Дэйв, чем вызвал смех у собравшейся вокруг нас толпы.

– Значит, это ты сделал эти снимки? – раздался уверенный голос нашего общего начальника.

Себастьян стоял позади всех, но, лишь издав звук, моментально приковал все внимание окружающих. Дэйв замешкался, не понимая, в каком свете будет выглядеть, если признается в своем деянии.

– Я не буду повторять вопрос дважды, – напомнил Себастьян о своей твердой позиции.

– Да, – еле слышно издал коллега.

– Ты уволен. Остальные, если хотят сохранить работу, лучше займитесь своими делами, – заявил мистер Макдугл.

Суета облепила нас с Дэйвом, единственных не тронувшихся с места. Юноша обомлел от неожиданного поворота событий, а я от очередной защиты моего героя. Себастьян покинул поле боя, не собираясь больше утопать в грязи моего позора.

– Ну ты и дрянь, – буквально выплюнул Дэйв.

Его оскорбление стало завершающим сигналом для моих слез. Поток жидкости словно сдерживала невидимая плотина, но теперь она рухнула и основательно заливала меня.

Место плача уже давно укоренилось в туалете, куда я и поплелась, не видя почти ничего из-за пелены на глазах. На входе, конечно, угораздило с кем-то столкнуться, и мы больно ударились лбами.

– Рон? – поразилась я, как только разглядела соратника по болевым ощущениям.

Парень не ответил, лишь оглядел с ног до головы и нахмурился.

– Ты видел, что Дэйв сделал? Он сфотографировал …

– Я знаю, – перебил собеседник мою отчаянную речь.

– Не понимаю, как ты позволил ему совершить такое?

– Это была моя идея, Милли, – невозмутимо ответил рыжеволосый коллега.

Земля ушла из-под ног, я не понимала цели этого поступка.

– Из-за тебя весь коллектив смеялся надо мной, пришлось выкручиваться, – продолжил Рон, видя мою растерянность.

Я потеряла дар речи от услышанного. Рыжеволосый подлец воспользовался моментом и улизнул, оставив меня наедине с отчаянием, разрывающим на части.

Я не раз сталкивалась с предательством и думала, что у меня выработался на него иммунитет, но, оказалось, нет. Рон даже не был моим парнем, почему же так больно? Наверное, потому что в этом гнилом коллективе только в нем я видела поддержку, только он замечал меня и не смеялся. «Не привязывайся к людям, Милли, если не хочешь плакать от разочарования», – говорила мне в детстве мама. И в целом я следовала этому совету, но это не помогло избежать ударов.

Наплакавшись вдоволь, я покинула пункт первой помощи обиженным и решила зайти в кабинет директора, чтобы поблагодарить Себастьяна за покровительство.