Ирина Воробей - Татьяна

Татьяна любила разглядывать желтые, обвитые гирляндами и лампочками, витрины местных заведений. С улицы всегда казалось, что в них царит уютная полудомашняя атмосфера. Большинство заведений здесь открыли молодые предприимчивые люди и, казалось, сами же в них работали, поэтому не было никаких брендированных форм, корпоративных цветов и стандартных рекламных плакатов с лицами знаменитостей. Территория больше напоминала маленький поселок или ярмарку, где собрались мастера со всего света торговать продуктами ручного труда. Многие разбирались в кофе и стрит-фуде, поэтому немалую часть лофта занимали кофейни и закусочные. А еще было много бутиков дизайнерской одежды, комикс-маркетов, лавочек хэнд-мэйда и книжных магазинчиков с милыми подарками для любого повода.

Арина припарковалась на свободной площадке в углу двора напротив желтого пятиэтажного здания, бывшего когда-то головным офисом давно заброшенного завода. Вход был один, но сразу за дверью коридор разветвлялся в несколько комнат на этаже, в которых размещались бары, парикмахерские и другие салоны бытового назначения. Они зашли в первую стеклянную дверь.

Татьяна во всех заведениях лофта не была, но интерьеры, на ее взгляд, везде выглядели очень похожими – одинаковый индустриально-пролетарский стиль. Стиль этот отличался кирпичной кладкой, повидавшим виды деревом и грубым металлом, что переплетались во всех предметах внутреннего декора и мебели. А еще обязательным атрибутом такого дизайна являлись тусклые лампы накаливания, отдающие стариной и цивилизационной отсталостью. Но, несмотря на всю грубость форм и фактур, такое убранство вызывало чувство уюта и комфорта.

Арина села за любимый стол в углу зала, отстраненный легкой белой вуалью от остального пространства. Татьяна плюхнулась напротив на каркасный диван с множеством подушек с яркими геометрическими узорами и сразу схватилась за меню. Его подала пышнозадая хостес. Женщина, расстегнув жилет, оголила круглую грудь, обтянутую тонким топиком без лямок и рукавов. Из-под белой хлопковой полоски ткани торчали поролоновые чаши лифа с красно-черным ажуром. Девушка поняла, что Арина настроена закончить этот вечер не в одиночестве.

– А Лада когда вернется? – спросила Татьяна, выглядывая из-за желтой картонки со списком подаваемых алкогольных напитков.

– Кто знает, насколько у ее отца хватит денег, – пожала плечами женщина, не поднимая глаз.

Бархатный голос испортила нотка обиды, но выражение лица оставалось каменным. Лада снова сбежала в Питер к отцу еще две недели назад. Татьяна тосковала по подруге и ее неубиваемой задорности, а еще по танцам на улицах города, потому что они теперь составляли значительную часть ее дохода. Арина никогда не признавалась, но тоже всегда сильно скучала по дочери. Это сразу отражалось в ее настроении, суровости взгляда и холодности тона. Девушка научилась по одному выражению ее лица опознавать, сбежала Лада или нет.

– Ну, давай спроси, о чем хочешь спросить с самого начала, – с усмешкой сказала Арина, пробегаясь взглядом по меню.

– Ничего я не хотела, – скуксилась Татьяна и спряталась за картонку, которая едва закрывала голову.

Щеки порозовели. Арина тоже научилась безошибочно угадывать ее желания и мысли, порой даже тогда, когда Татьяна сама для себя не могла их сформулировать, как сейчас. Ей казалось, она никак не могла себя выдать, ведь даже не думала о Вадиме. Все ее мысли до этого занимал неудачный экзамен, самобичевание и желание напиться. Но Арина нащупала ее боль на глубине души.

– Прислал вчера, – сказала она, продвигая по стеклянной столешнице смартфон, на экране которого сияла счастливыми улыбками красивая пара на фоне воздушного шара и закатного неба.

Вадим обнимал Соню одной рукой за талию. Та щурилась от счастья. С обоих боков ее круглой головы торчали два смешных розовых хвостика, один из которых щекотал парню открытое плечо. Татьяна не могла смотреть на веселые лица, но почему-то заставляла себя в них вглядываться. Было в этом что-то мазохистское.

– Он ей сюрприз на день рождения устроил, – по-садистски ухмыльнулась Арина. – Полет на воздушном шаре.

Лицо Татьяны приняло скисшую мину. Уголки губ опустились под тяжестью зависти, ревности и обиды. Глаза смотрели на блики от оранжевого света висящей над столом лампы. Девушка не могла определить, что ей больше слепило глаза: блеск стекла или радостные улыбки. Зато фотография помогла определиться с выбором напитка. Отложив меню, она решила, что закажет текилу. Целую бутылку. Даже если уснет на половине. Женщина хмыкнула, не дождавшись вербального ответа, но выражением лица немногословной собеседницы осталась довольна.

– У него, кстати, выставка на днях открывается, – сообщила она, тоже откладывая меню в сторону. – В Питере.

– Здорово, – улыбнулась Татьяна, порадовавшись хоть одной хорошей новости за сегодня.

– Представляешь, все картины с прошлой он распродал, – горделиво хмыкнула Арина и нажала на кнопку вызова официанта. – Кроме «Балерины», конечно.

– Почему? – девушка чуть вытянула подбородок вперед. – Неужели никто не захотел ее купить?

– Вадик не захотел ее продать, – ответила женщина, переводя взгляд на идущую к ним официантку с блокнотом.

Татьяна поджала губы и опустила взгляд на исцарапанное стекло столешницы. Приняв заказ, официантка быстро испарилась за вуалью. Арина заказала вино и сырный салат. Девушка решила обойтись одной текилой, подумав, что на пустой желудок опьянеет быстрее и, следовательно, быстрее забудет про влюбленных на фотографии, воздушный шар и сюрприз на день рождения.

Только после глотка вина Арина расспросила ее про экзамен, на чем она завалилась и что собирается делать дальше. Девушка охотно повествовала о неудачном дне, начав с самого утра, которое предзнаменовало провал вечером.

Бар постепенно заполнялся под завязку. Официанты и кальянщики сновали туда-обратно между гостями, явно не успевая обслуживать всех без задержек. Воздух уплотнился. Его занял гул разнополых голосов, шум быстрых движений, шорохи грубых тканей и стуки резиновых подошв о деревянный пол. Табачный ароматизированный дым с соседних столов подплывал и к ним. Татьяна старалась прижиматься к окну и отворачиваться. Арина дышала спокойно. Тонкая вуаль совсем ни от чего не защищала.

Когда сознание Татьяны начало расплываться, а Арина, откинувшись на спинку дивана, сняла жилет совсем, оголив широкие плечи и рельефный живот, к ним подошли трое бородатых парней, от шеи до пят покрытых татуировками. Девушка различала их только по плотности фигуры. Самый широкий имел и самую густую бороду, зато начинающую редеть макушку головы. Средний за тщедушной бородкой скрывал отсутствие подбородка. Худой, напротив, сплел из черной бороды короткую косичку. Такая же свисала с затылка.

Читать дальше