Ирина Воробей - Подсолнух

Почувствовав тяжесть в мочевом пузыре, она поднялась и вышла в ванную. На выходе ее поймала Арина с чашкой ароматного кофе в руке. Девушка учуяла бодрящий запах и непроизвольно втянула его.

– Тоже хочешь? – спросила женщина, чуть сбившись, потому что изначально хотела спросить что-то другое.

– Не откажусь, – расплылась в улыбке Татьяна и последовала за хозяйкой на кухню.

Женщина все еще была в рабочем платье, но босиком. Даже без туфель она оказалась выше Татьяны примерно на треть головы. Собранные в конский хвост волосы виляли за плавной походкой, как успокоительный маятник. Арина вылила из кофеварки остатки коричневой жидкости в чайную чашку. Молоко гостья попросить не отважилась, но кофе все равно оказался вкусным, даже без пряностей.

Арина села на стул, спиной к выходу, поставив перед собой контейнер с греческим салатом и бутерброд из зернового хлеба с сыром и хумусом.

– Можешь сделать себе такой же, – сказала она Татьяне, заметив ее возбужденный аппетитом взгляд. – Все на столе.

Девушка поблагодарила и начала намазывать на хлеб хумус, а потом отрезала пару ломтей дырявого сыра и положила сверху. С кофе такой бутерброд показался кислее, чем она помнила из прошлой жизни, но аппетит это не портило.

– Ты подумала?

Женщина впила внимательный взгляд в Татьянино растерянное лицо. Спросонок она не сразу сообразила, о чем речь, но, вспомнив, закивала, а потом отрицательно закачала головой.

– То есть нет, я еще не думала…

От волнения, она чуть не подавилась. Арина отвернулась и принялась медленно есть салат, закусывая бутербродом. Татьяна ела быстро и с жадностью, успев докончить свой до того, как женщина задала следующий вопрос.

– Неужели тебе деньги не нужны?

Татьяна кашлянула, борясь с последствиями того раза, когда она чуть не подавилась, и сделала еще глоток кофе.

– Нужны, разумеется. Я вчера все деньги, вещи и документы потеряла.

Девушка старалась не смотреть на Арину, а та продолжала пристально ее разглядывать.

– Документы легко восстановить, а деньги я могу тебе дать, – сказала она спокойным, но твердым тоном. – В благодарность за спасение дочери.

– Деньги меня не спасут, – нерешительно начала девушка, сжимая кулаками ткань пижамы, но поняв, что терять ей нечего и можно быть посмелее, добавила, – а вот работа мне очень нужна.

Арина посмотрела на нее другим взглядом, чуть прищурившись, и усмехнулась.

– А что ты умеешь делать?

– Танцевать. Я хочу стать танцовщицей гоу-гоу, – выпрямилась Татьяна.

– Хм. Ты училась?

– Я закончила академию балета в этом году.

– А современные танцы?

– Нет, – девушка снова опустила голову. – Но я смогу! Я видела, как танцуют у вас в клубе. Я уверена, я смогу так же.

Арина, хмыкнув, откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди. Прикованный карий взгляд заставлял Татьяну с каждой секундой нервничать сильнее, как будто защитные поля под действием невидимого лазера ослабевали и открывали хрупкое тельце полностью для бомбардировок. Примерно минуту женщина изучала ее, а потом взяла со стола смартфон и одним пальцем включила музыку. Кухня наполнилась мелодичными электронными звуками в стиле техно.

– Давай, танцуй, как мои девочки в клубе, – она кивнула головой в сторону пустого места в середине кухни.

Татьяна растерялась, но не осмелилась не послушаться, и вышла на «танцпол». Собравшись с силами и переборов неловкость, она словила ритм и задвигалась в такт мелодии. Сама не знала, что делает, но выполняла странные движения, увиденные когда-то в кино или где-нибудь еще.

– Импровизируй, не стесняйся, – подогревала женщина.

Девушка начала двигаться оживленнее, разводила вперед, назад и в сторону руки, делала маленькие шажки ногами, виляла бедрами то влево, то вправо, а потом, когда мелодия резко затихла, замерла с поднятыми руками.

– Хореография говно, – сурово озвучила вердикт Арина, – но пластика хорошая.

Татьяна смутилась, покраснела и застыла в виноватой позе, не зная, как еще можно доказать, что она может танцевать гоу-гоу, но той дополнительные аргументы не потребовались.

– Ладно, так уж и быть. Возьму тебя на испытательный срок, – женщина вернулась к завтраку. – На месяц.

Она резко обернулась и грозно посмотрела на Татьяну, а потом, поймав признательный взгляд, выпила кофе.

– Имей в виду, я тебя в благодарность только на испытательный срок взяла. Ты можешь его не пройти. У меня танцовщики, вообще-то, большой конкурс сначала проходят, чтобы просто попасть на стажировку. И даже после жесткого отбора не все ее переживают.

– Конечно, я все понимаю, – закивала Татьяна. – Все равно спасибо.

– Хм.

Женщина медленно проходилась взглядом по ее лицу, что-то про себя анализируя, отчего девушка заморгала и забегала глазами по комнате.

– На испытательном плачу две пятьсот за ночь, после пять, – продолжала Арина с кружкой в руке, иногда делая короткие глотки кофе. – Работать предстоит с десяти вечера до четырех утра, чередуясь по двадцать минут, в пятницу, субботу и воскресенье. Сразу скажу, придется подчиняться единой строгой дисциплине. Никаких опозданий как на работу, так и на репетиции, а репетиции для тематических вечеринок обязательно будут. Танцы будет ставить Света, она главная среди танцовщиков. Ее лучше слушаться.

– Рыжая такая? – невольно перебила Татьяна, вспомнив девушку на сцене, которую они с Ладой обсуждали.

– Знаешь ее?

– Нет, просто вчера видела, как она танцевала. Мне понравилось.

Татьяна снова смутилась и опустила взгляд, решив тоже выпить кофе.

– Для повседневной работы костюм придется шить самой, но обязательно каждый предварительно согласовывать со мной, – продолжала арт-директор с напором, набирая темп, будто чеканила монеты. – Независимо от обстоятельств работать ты должна каждые выходные. Никаких больничных. Никто тебе их оплачивать не будет. Отмазки типа «заболела единственная кошка», «я на предсмертном одре» и «сегодня у любимой тети Клавы день рождения» не принимаются. Не вышла в пятницу, в субботу и воскресенье можешь не выходить, потому что я найду замену на весь уикенд. Не вышла в воскресенье, пятница и суббота будут оплачены только на половину, потому что мне срочно придется искать тебе замену. Пропустила тематическую вечеринку, к которой мы готовились с репетициями, ты уволена.

Она посмотрела девушке в глаза, чтобы убедиться в ее понятливости и готовности к такому развитию событий. От суровости и глубины взгляда создавалось ощущение, будто мысли и чувства проверяются специальным наносканером, внедренным в радужку глаза. Татьяна не была уверена, что до конца все это понимает, но медленно кивнула, ведь терять ей было нечего.