Сьюзен Филлипс - Рожденный очаровывать

Женщина еще крепче обняла колени.

– Для этого уже поздно. Я просто хотела обставить этот дом и улизнуть, прежде чем он догадается, кто на самом деле был его экономкой. – Женщина со смущенным смешком подняла голову. – Я даже не представилась. Эйприл Робийар. Должно быть, вам ужасно неловко!

– Далеко не так, как следовало бы. Я питаю нездоровое любопытство к делам посторонних людей.

Она заметила, что бледные щеки Эйприл немного порозовели, и поэтому продолжала говорить:

– Я редко покупаю таблоиды, но если захожу в ландромат [13]и

вижу, что кто-то забыл газету, стараюсь перепрыгнуть через спины посетителей, чтобы ее раздобыть.

Эйприл тихонько рассмеялась.

– Вы правы. Чувствуешь определенное удовлетворение в том,

что сильные мира сего тоже терпят неудачи.

Блу улыбнулась:

– Хотите, принесу что-нибудь? Чашку чаю? Спиртное?

– Не... не посидите со мной минутку? Я так редко бываю в женском обществе. Здесь работают неплохие парни, но они всего лишь мужчины.

У Блу создалось впечатление, что Эйприл не так-то легко просить о помощи. Что же, она прекрасно понимает эту женщину.

Поэтому Блу уселась рядом, вдыхая запах свежего дерева, и попыталась завести разговор на нейтральную тему:

– Мне нравится все, что вы сделали.

– Я старалась воссоздать первоначальный облик дома. Дин такой взвинченный. Я хотела, чтобы он смог здесь расслабиться. – пояснила Эйприл со сдавленным смешком. – Но полагаю, сегодня – не лучший день для расслабления.

– У него высокие стандарты.

– Это у него наследственное. От меня.

Блу провела ладонью по вытоптанным, но заново отполированным полам. В полумраке они поблескивали медовыми отсветами.

– Вы многого добились.

– И мне ужасно это нравилось. Видели бы вы, как все это выглядело, когда я только сюда приехала.

– Расскажите, – попросила Блу.

Эйприл подробно описала, что обнаружила, прибыв сюда, и какие изменения произошли после ремонта. В глазах ее сияла любовь к своему занятию.

– Здесь мы продвинулись дальше, чем внизу. Все кровати установлены, но другой мебели почти нет. Я хотела посетить кое-какие распродажи, чтобы дополнить обстановку, уже заказанную Дином.

– А где двери?

– Сняты и переделываются. Я и подумать не могла о том, чтобы поставить новые.

Внизу открылась входная дверь. Эйприл, сразу помрачнев, встала. Блу следовало бы оставить мать и сына в покое, но она тоже поднялась.

– Мне нужно позвонить подрядчику,– объявила Эйприл,

когда на верхней площадке снова появился Дин.

– Не трудись. Я сам справлюсь. Эйприл упрямо выдвинула подбородок.

– Сказано человеком, который никогда не обновлял дома.

– Повторяю, я справлюсь, – сухо обронил он. – Если возникнут вопросы, обязательно свяжусь с тобой по электронной почте.

– Мне нужно не меньше недели, чтобы все организовать перед отъездом.

– Обойдешься. Чтобы тебя здесь завтра же не было.

Он загородил дорогу Блу и холодно уставился на мать.

– Я заказал тебе номер в нашвиллском отеле «Эрмитейдж». Если захочешь пробыть там несколько дней, пусть счет отошлют мне.

– Я не могу уехать так быстро: здесь слишком много еще не сделано.

– У тебя есть только сегодняшний вечер.

Он грубо повернулся к ней спиной и принялся рассматривать ванную.

В голосе Эйприл впервые пробились умоляющие нотки:

– Я не могу бросить работу, Дин: слишком много в нее вложено.

– И это говоришь ты? Ты, которая всю жизнь сбегала по первому зову очередного мужичка? «Роллинг Стоунз» прибыли в Штаты. Ты мчишься к ним. Эдди Ван Хален играет в Мэдисон-Сквер-гарден. Привет, Большое Яблоко [14]! Чтобы к завтрашнему вечеру тебя здесь не было!

Эйприл вскинула подбородок. Даже такой высокой женщине, как она, приходилось смотреть на Дина снизу вверх.

– Не люблю ездить по ночам.

– Ты вечно твердила, что ночь – лучшее время для путешествий.

– Да, но тогда я была под дурью.

Ответ был настолько откровенным, что Блу невольно ощутила некоторое восхищение.

– Доброе старое время, – бросил Дин, презрительно скривив

губы, и снова принялся спускаться.

Эйприл последовала за ним, пытаясь разговаривать с его спиной. Мятежный порыв поблек.

– Неделя, Дин. Неужели я так уж много прошу?

– Мы ничего не просим другу друга, помнишь? Черт, конечно, помнишь? Именно ты научила меня этому.

– Только... позволь мне все здесь закончить.

Блу увидела, как Эйприл потянулась к его руке, тут же быстро ее отдернула, не дотронувшись до сына. Все это было так печально, что у Блу снова сжалось сердце.

– Арендаторский коттедж не виден из дома.

Эйприл встала перед ним, вынуждая посмотреть ей в лицо.

– Днем я буду с рабочими и постараюсь держаться подальше

от тебя. Пожалуйста. – Она снова подняла подбородок. – Это... много значит для меня.

Но Дина ничуть не тронули ее мольбы.

– Если нужны деньги, я выпишу чек. Ноздри Эйприл раздулись.

– Ты прекрасно знаешь, что в деньгах я не нуждаюсь.

– В таком случае, полагаю, нам больше нечего сказать друг другу. Признав наконец поражение, Эйприл сунула дрожащие руки в карманы джинсов.

– Разумеется. Желаю хорошо провести время.

И тут, при виде душераздирающей попытки Эйприл сохранить достоинство, Блу не выдержала. И хотя все это время твердила себе, что не стоит лезть в чужие дела, с языка сама собой сорвалась неожиданная пугающая фраза:

– Дин, твоя мать умирает.

Эйприл потрясенно приоткрыла рот. Дин оцепенел.

– Ты это о чем?!

Блу выразилась фигурально. Она хотела сказать, что душа Эйприл медленно умирает. Но похоже, Дин оказался человеком прямолинейным и не признавал фигуральных оборотов. Ей следовало бы молчать. Но дела и без того хуже некуда.

Она медленно спустилась по ступенькам.

– Твоя мать... То есть... доктора...

Она пыталась придумать правдоподобное объяснение.

– У нее больное сердце. Твоя мать умирает. Но не хочет, чтобы ты знал.

Серо-голубые глаза Эйприл широко раскрылись. Блу встала на первую ступеньку и схватилась за перила. Ладно. Она немного преувеличила, но, когда речь заходила о матерях, слишком расстраивалась, чтобы мыслить связно. Дин смертельно побледнел и повернулся к матери:

– Это правда?

Губы Эйприл шевельнулись, но она не издала ни звука. Блу еще крепче вцепилась в перила. Наконец Эйприл с трудом сглотнула.

– Это... еще, может быть, не смертельно.

– Но доктора ничего не обещают, – поспешно вставила Блу.

Дин бросил на нее жесткий взгляд:

– Откуда тебе об этом знать?

В самом деле, откуда?

– Твоя мать не хотела говорить мне... просто с ней случилось что-то вроде нервного мини-срыва.

Эйприл мгновенно оскорбилась.