Ильгар Сафат - Чеховское ружье. Пьесы

© Ильгар Сафат, 2022

ISBN 978-5-0059-0965-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

На театральной сцене появляются два человека: РЕЖИССЕРи РЕПОРТЕР. Садятся за столик, стоящий в груде реквизита.

РЕПОРТЕР

Почему вы назначили встречу именно здесь? На сцене! Тут как-то неуютно, и – сыро. Апч-хи! (Чихает)

РЕЖИССЕР

А вы – против? Будьте здоровы! Вам здесь не нравится?

РЕПОРТЕР

Благодарю. (Достает платок) Немного жутковато. Темно. (Сморкается) Того и гляди, накинется какой-нибудь Калибан.

РЕЖИССЕР

Вы правы. Сцена – магическое пространство. Сейчас здесь тихо. Но скоро начнется спектакль. И все оживет.

РЕПОРТЕР

Вы хотели сказать, «пустое пространство»?!

РЕЖИССЕР

Да, да, есть такая книга. Питер Брук. Но мне больше нравится, как описывает сценическое пространство Антон Павлович Чехов: (После паузы) «…черная бездонная яма, точно могила, в которой прячется сама смерть…»

В ворохе реквизита начинают бить часы с кукушкой. Кукушка хрипло отсчитывает время. В какой-то момент застревает в окошке.

РЕПОРТЕР

(Озираясь)

Вы задались целью меня попугать? Не удастся! Я, в силу своей профессии…

РЕЖИССЕР

(Перебивая)

Что вы? Я и не думал пугать вас!

РЕПОРТЕР

Тогда почему мы здесь?

РЕЖИССЕР

Видите ли, в чем дело? Сцена – это все, что у меня есть. Пусть это не прозвучит пафосно, но только сцена вносит в мою жизнь какой-то смысл. Хотя… (После паузы) Если честно, смысла этого все равно не достаточно для того, чтобы жить. Но здесь я, по крайней мере, не так одинок, здесь я не чувствую себя… тенью. Понимаете, о чем я?

РЕПОРТЕР

(Убирает платок)

Конечно, я вас понимаю, театр, сцена! Тут вы в своей стихии! Вы – демиург! Ну а мне, если честно, было бы уютнее в каком-нибудь тихом кафе. Под солнцем. Среди людей. Вы смеетесь?

РЕЖИССЕР

И не думал! Вам комфортно среди людей. Мне – среди призраков. У каждого своя компания.

Репортер брезгливо озирается по углам. Прислушивается. Внутри хлама слышится какое-то юркое копошение и писк.

РЕПОРТЕР

Здесь, наверное, полно крыс!

РЕЖИССЕР

Крысы? Конечно, крысы наши музы! Без них театр мертв! (Меняется в лице) Но не будьте так капризны! Впервые встречаю такого щепетильного щелкопера! Ведь вы, как уличные девки, идете, куда вас поведут!

РЕПОРТЕР

Что вы хотите этим сказать? Я не понимаю!

РЕЖИССЕР

Не обижайтесь! Это я фигурально!

РЕПОРТЕР

«Фигурально»? Гмм. Однако.

РЕЖИССЕР

Мы с вами существуем только рядом с каким-нибудь событием, лишь благодаря нашим персонажам! Вы, как журналист, я, как режиссер! Такова наша профессия, или лучше сказать – наша природа! Ни вас, ни меня, нас, самих по себе, попросту не существует!

РЕПОРТЕР

Говорите за себя одного. Апч-хи!

РЕЖИССЕР

Вот, я вам лучше налью рюмочку коньяка. Чтобы согреться.

Режиссер достает из бутафорского шкафа графин и рюмку. Делает вид, будто что-то в нее наливает. Передает рюмку Репортеру.

РЕПОРТЕР

Благодарю. И, правда, очень сыро.

Репортер берет рюмку. Хочет из нее выпить. Но содержимое из рюмки не вытекает. Он с изумлением смотрит на Режиссера.

РЕЖИССЕР

(Смеется)

Это театр! Нельзя быть таким простаком! Ха-ха! Реквизит!

Репортер раздраженно ставит бутафорскую рюмку на столик. Отворачивается. Втягивает голову в плечи.

РЕЖИССЕР

Ну, хватит дуться! Я ведь пошутил! Пошутил! Вот, это уже по-честному! Без дураков! Чтобы согреться! Глотните!

Режиссер достает из внутреннего кармана фляжку. Наливает коньяк в рюмочку-крышку. Протягивает ее Репортеру.

РЕПОРТЕР

Нет, благодарю! Давайте начнем! Я не намерен торчать тут весь вечер! Скоро начнет собираться публика! У нас мало времени!

РЕЖИССЕР

Ну, как хотите. А я выпью.

(Выпивает)

Репортер достает диктофон. Ставит перед Режиссером на столик. Включает. Режиссер выпивает из фляжки. Прячет ее в карман.

РЕПОРТЕР

Весьма странная идея – дать интервью за кулисами перед спектаклем! Вас это не отвлекает от работы? Все-таки Чехов, «Иванов»! Вы разве не должны настроиться, повторить текст с артистами? Обычно театральные люди неохотно общаются с прессой перед выходом на сцену!

РЕЖИССЕР

Вы правы! Считайте, что это наша дань театру, как таковому. Дань сцене. Театр – это мышеловка. В нее попадаются не только люди. И грань тонка: где призрак, где человек? Не разобрать! Сплошная путаница!

РЕПОРТЕР

Все так беспросветно? И нас ничто не избавит от этой путаница?

РЕЖИССЕР

Могли бы, конечно, помочь женщины. Но женщины устали. А когда они устают, все к чертям собачьим рушится! Мир останавливается! Рвется пуповина, и человек абортируется в абсурд! Понимаешь, приятель, о чем я? (Неприятно смеется)

РЕПОРТЕР

Звучит устрашающе. Вы действительно в это верите?

РЕЖИССЕР

Иначе я не стал бы об этом говорить!

РЕПОРТЕР

(С иронией)

Боюсь, мы не сможем проверить истинность вашей теории. Наши женщины никогда не устанут. Это выглядит слишком фантастично.

РЕЖИССЕР

Как вы наивны, молодой человек! К современным женщинам нужно приставлять полицейских, чтобы они занимались своими детьми! Разве так обстояло дело лет двадцать тому назад? Что будет дальше?

РЕПОРТЕР

И все-таки, вы сгущаете краски. Но почему «Медея»? Ведь вы решили взяться за Еврипида, насколько мне известно?! Не связано ли это с вашей недавней… с той трагедией…

РЕЖИССЕР

Притормози, дружище! Ты суешь нос слишком глубоко!

РЕПОРТЕР

Что вас так взбесило? Я еще и спросить ничего не успел!

РЕЖИССЕР

Для грязной газетенки, с которой ты кормишься, это, конечно, в порядке вещей, но в другом месте за подобные вопросы тебе набили бы морду! Усек?!

РЕПОРТЕР

Но нашим читателям интересно знать…

РЕЖИССЕР

Плевать мне и на тебя, и на твоих читателей. Смени пластинку.