Мара Фокс - Поддайся соблазну

— Прекрасно. Вы осчастливите весь Редвинг — не знаю, как мы переживем эту внезапно обрушившуюся на нас радость. В любом случае позвольте отвезти вас в «Уютный приют».

— Насколько мне известно, моя машина стоит на стоянке возле заправки. Я очень благодарна тому, кто пригнал ее в город. Так что я пойду и заберу ее оттуда.

— На улице очень жарко.

— Я из Далласа. Там тоже на улице очень жарко.

— До сих пор не меньше тридцати пяти градусов в тени.

Рокси посмотрела на шерифа с искренним удивлением на лице.

— Правда? Я думала, будет прохладнее.

— У меня шины прилипали к дороге, когда я ездил за вашей машиной — асфальт расплавился под солнцем.

— Нашли там еще что-нибудь интересное? Койотов, скорпионов, заблудившихся женщин?

— Нет. Сегодня вы — единственная. Так вас подвезти или нет?

— Пожалуй, подвезти. — Она опустила руки, пытаясь прикрыть ими шорты. Почему вдруг она почувствовала себя такой уязвимой? Может быть, потому что не хотела никому доверять? Особенно ему? — Сегодня какой день недели? — Рокси стала накручивать на палец длинный локон, лежавший на ее плече. Пусть посмеется над ее рассеянностью.

Вот тогда она и разделает его под орех.

Но селянину-шерифу и в голову не пришло ее высмеивать.

— Вторник. Банк откроется завтра рано утром.

Роксана едва заметно улыбнулась. Интересно, что бы он сказал, если бы узнал, как часто она приходила в себя, не зная ни какое сегодня число, ни день недели. Дни летели для Роксаны незаметно, теряясь в тумане, пока она находилась в пьяном забытье. Если бы только этот коп знал об этом, он бежал бы от нее куда подальше, переполненный отвращением.

Они вместе вышли из больницы и направились к стоящей рядом патрульной машине. Херман открыл дверцу и придерживал ее, пока Рокси садилась с таким видом, будто это было романтическое свидание. Девушка не могла сдержать улыбки.

— Спасибо, шериф Херман.

— На здоровье, мисс Адамс, — усмехнулся в ответ Люк.

Роксана уселась на переднее сиденье. Перед ней была панель с рацией и какими-то неизвестными ей техническими приспособлениями.

— Можешь звать меня Рокси.

Херман отрицательно покачал головой.

— А вам больше нравится «сельский шериф» или вы хотите, чтобы я обращалась к вам официально «офицер»? Вам родители вообще при рождении имя дали?

— Когда я на работе, я работаю. И никаких фамильярностей, — ответил Люк, игнорируя сарказм.

— А я-то думала, что вы просто оказываете мне услугу. Рабочий день давно закончился. Или вы таким образом за мной наблюдаете — на всякий случай? Может, вы внесли мое имя в черный список, или как вы там это делаете? — Роксана с удовольствием дала бы ему пинка.

— Нет, это действительно услуга человеку, случайно попавшему в наш город. Я не делал о вас никаких запросов, потому что не нашел в вашем поведении нарушения закона. А так как в данный момент вы без денег и без машины, я решил, что вы примете протянутую руку помощи. Любезно примете.

— Вы не хотите назвать мне свое имя и при этом ждете от меня любезностей? — Роксана отвернулась от него и уставилась в окно, нервно накручивая волосы на палец и изо всех сил стараясь скрыть то облегчение, с которым она услышала, что он не посылал о ней запросов.

Хотя официально за ней числились всего лишь пара-тройка пьяных дебошей. Ее собутыльники всегда соглашались помочь и выгораживали ее — у ее папочки достаточно денег, чтобы у дочки было как можно меньше неприятностей.

— Меня зовут Люк.

Благодарная, что он отвлек ее от этих ужасных воспоминаний, Рокси обернулась к шерифу и мило улыбнулась:

— Видишь, Люк, это не так уж трудно.

— Ты всегда такая?

Театральным жестом Рокси с размахом прижала руки к сердцу и трагическим голосом произнесла:

— О боги, он назвал мне свое имя, и теперь его репутация полицейского с сердцем, закованным в броню, безвозвратно потеряна.

Шериф снова вспыхнул.

Его способность краснеть была просто очаровательна, но Роксана не собиралась прекращать издевательство.

— Может быть, я арендую рекламный щит в центре города, чтобы рассказать всем, какой ты душка.

Люк прошипел что-то сквозь зубы, но через секунду не выдержал и рассмеялся. Роксана решила оставить его в покое, отвернулась к окну и стала разглядывать город. Его архитектуру никак нельзя было назвать однообразной, напротив, это была совершенно безумная смесь построек в разных стилях и из разных материалов. В большинстве домов свет не горел, видимо, их владельцы уже легли спать. Рокси смогла разглядеть какой-то магазин и ресторан, возле которого были припаркованы несколько пикапов и джип.

Бары и прочие увеселения, по всей видимости, расположены за пределами города, отметила про себя Роксана. Ей не попалась на глаза ни одна неоновая вывеска с рекламой алкоголя. Рокси вспомнила лицо Джо, искаженное гримасой боли. В том городе тоже не было ни одного питейного заведения.

— Да, у вас тут куда ни глянь — сплошные тусовки, — протянула она.

— Мы любим, чтобы было тихо.

Люк повернул на запад, и прямо перед собой они увидели небо, ярко раскрашенное заходящим солнцем в огненные цвета. У Роксаны перехватило дыхание при виде этого грандиозного зрелища.

— Потрясающе!

— Да, красиво. У нас нет ни небоскребов, ни высоких деревьев, закрывающих небо. Эта часть штата вообще славится своим высоким небом. Обязательно посмотри, когда взойдут звезды.

Они повернули к небольшому мотелю.

Роксана почувствовала некоторое беспокойство.

— Я думала, мы сначала заедем на стоянку за моей машиной.

— Я сам пригоню твою машину завтра. У тебя очень усталый вид.

— Я не устала. Я же весь день проспала. — На самом деле ей очень хотелось зевнуть, и пришлось прикрыть рукой рот, который грозился выдать ее с головой. — Без машины я чувствую себя раздетой.

Роксана не смогла понять, покраснел ли шериф снова, или это просто отблеск заката, окрасивший его лицо в розовый цвет. Ее начала раздражать эта приторно-сентиментальная стыдливость. Кто он такой? Почему заставляет ее чувствовать себя так, точно он может своей чистотой очистить от пятен и ее душу?

Способность краснеть еще не доказывает его чистоту. Наверняка, не дурак выпить и с девицами у него все в порядке. Просто я сегодня устала, как собака.

Люк протянул руку, как будто намереваясь коснуться ее лица, и это движение заставило Роксану вздрогнуть.

— Не знаю, о чем ты думаешь, но чувствуешь ты себя неважно.

— Что?

— Когда тебе становится нехорошо, у тебя темнеют веснушки.

Роксана закрыла нос рукой.

— Это невежливо указывать женщинам на их недостатки. Тем более, что со мной нет никакой косметики, чтобы сделать макияж.