Рэйчел Гибсон - А может, это любовь?

— У меня была подружка, которая раз в месяц закатывала мне истерики. Стоило мне сказать что-то не так, и она как с цепи срывалась. Причем в остальное время была очень мила.

Габриэль сжала кулаки. Ее так и подмывало кого-нибудь поколотить. Кого-нибудь крепкого, с темными волосами и карими глазами. Он рождал в ней дурные мысли и заставлял вырабатывать плохую карму.

— Про какую подружку ты говоришь? Про ту, что бросила тебя после двух месяцев знакомства?

— Она меня не бросала. Я сам с ней порвал. — Джо протянул руку, обнял Габриэль за талию и нежно привлек к себе. — Боже, как мне нравится, когда ты ревнуешь! — прошептал он ей тихим, чувственным голосом в самое ухо. — Этот легкий прищур делает тебя такой сексуальной!

Его дыхание овевало ей волосы. Если она чуть-чуть повернет голову, то его губы коснутся ее щеки. Она вдыхала чудесный аромат его тела и спрашивала себя, почему такой гнусный человек так божественно пахнет.

— С виду ты обычный человек, — сказала она, — но на самом деле — демон из преисподней.

Габриэль что было сил ткнула его локтем под ребра и вынырнула из его объятий.

Джо со стоном схватился за бок.

Предатель Кевин весело засмеялся, как будто детектив ломал перед ним комедию.

— Я ухожу домой, — сказала Габриэль и, не оглядываясь, вышла из комнаты. Она сделала все, что могла. Если в ее отсутствие Кевин попадется на крючок полицейскому, так ему и надо!

Услышав, как захлопнулась задняя дверь салона, Кевин обернулся к приятелю Габриэль.

— Она втрескалась в тебя по уши, — сказал он.

— Ничего, это пройдет. Просто она не любит, когда я говорю про своих бывших подружек. — Джо переступил с ноги на ногу. — Она рассказывала мне, что у вас с ней был короткий роман.

Кевин внимательно посмотрел на детектива, но не нашел в его лице никаких признаков ревности. Он видел, как по-хозяйски Джо обнимал Габриэль, как страстно они целовались утром. Насколько он знал, ей нравились высокие, субтильные мужчины — совсем не такие, как этот парень, сплошь состоявший из накачанных мускулов и источавший грубую силу. И верно, она влюбилась.

— Да, мы несколько раз встречались, но дружба у нас получается лучше, — заверил он Шанахана. Вообще-то он был заинтересован в ней гораздо больше, чем она в нем. — Можешь не волноваться.

— А я и не волнуюсь. Просто любопытствую. — Кевина всегда восхищали уверенные в себе люди, а у Джо уверенности было хоть отбавляй. Если бы этот тип помимо красивой внешности обладал еще и хорошим доходом, то Кевин, наверное, возненавидел бы его с первого взгляда. Но Джо был жалким неудачником, поэтому Кевин не испытывал к нему неприязни.

— Я думаю, вы с Габриэль поладите, — сказал он.

— Почему?

Потому что ему нужно было как-то отвлечь Габриэль на ближайшие несколько недель, а Джо служил отличной приманкой: он без труда завладевал ее вниманием.

— Потому что вы оба готовы довольствоваться малым, — ответил он и ушел к себе в кабинет, где, покачивая головой, уселся за письменный стол.

Приятель Габриэль был полным ничтожеством, но как же вовремя он подвернулся!

Кевин совсем другой. У него не было богатых родителей, как у Габриэль, или красивой внешности, как у Джо. Он родился шестым по счету в мормонской семье из одиннадцати детей. Когда в одном маленьком фермерском домике копошится столько ребятни, можно запросто остаться незамеченным. Кроме легкой разницы в оттенке волос и явных различий по половому признаку, дети Картеров все выглядели на одно лицо.

Каждому отдельному ребенку почти не уделялось внимания, если не считать одного раза в год — на день рождения. Их воспринимали сразу всем скопом. Или кланом. Его братьям и сестрам нравилось расти в такой большой семье. Они ощущали особую сплоченность. Кевин же чувствовал себя человеком-невидимкой. И это чувство было ему ненавистно.

Всю жизнь он упорно работал — до школы, после школы и все лето напролет. И не имел ничего, кроме поношенной одежды и новой пары ботинок каждую осень. Он и сейчас продолжал упорно работать, только получал от своих трудов гораздо больше удовлетворения. Если он хотел купить какую-то вещь, но достать на нее деньги законным способом не удавалось, он легко находил другие способы.

Деньги давали власть. Без них человек ничего не стоил. Он превращался в невидимку.

Плавая на надувном плоту посреди маленького бассейна, расположенного в ее заднем дворике, Габриэль наконец-то обрела внутреннее умиротворение, которое искала весь день. Сегодня днем, вернувшись из своего салона, она сразу наполнила бассейн водой и надела серебристый купальник-бикини. Бассейн был десяти футов шириной и трех футов глубиной, с оранжевыми и голубыми тропическими животными, нарисованными на бортиках. В воде плавали полевые цветы, розовые лепестки и лимонные дольки, их сладкие и цитрусовые ароматы снимали нервное напряжение. Конечно, она не могла полностью вычеркнуть Джо из своих мыслей, но ей удалось вобрать в себя достаточно вселенской положительной энергии, чтобы оттеснить его на задворки сознания.

Сегодня у нее впервые появилась возможность проверить эффективность своего солнцезащитного крема. Она намазала открытые участки тела смесью масел кунжута, проращенной пшеницы и лаванды. Лаванда пришла ей на ум в последний момент. Она не обладала солнцезащитными свойствами, но оказывала лечебное действие. Габриэль добавила ее на случай, если обгорит. К тому же цветочный аромат скрадывал запах семян, и можно было не опасаться, что она привлечет внимание голодных пташек.

Время от времени девушка приподнимала край своего купальника и проверяла загар. За день ее тело приобрело красивый бронзовый оттенок и благополучно избежало ожогов.

В половине шестого зашла ее подруга Фрэнсис Холл Валенто Маццони, ныне опять просто Холл. Она подарила Габриэль красный кружевной пояс для чулок и такой же бюстгальтер. Фрэнсис владела бутиком «Дурное и милое», торговавшим женским бельем в полуквартале от «Аномалии», и часто заезжала со своими последними разработками — трусиками с вырезом в промежности или прозрачными ночными рубашками. У Габриэль не хватало духа сказать подруге, что она не любит авангардное нижнее белье. В результате большинство этих подарков оседало в коробке в ее бельевом шкафу. Фрэнсис, блондинка с голубыми глазами тридцати одного года от роду, была , дважды разведена. Она сама не помнила, сколько у нее было романов, и свято верила в то, что почти все конфликты между мужчинами и женщинами решаются с помощью пары пикантных шелковых трусиков.

— Ну как тебе мой новый тоник для кожи? — спросила Габриэль у подруги, когда та села в плетеное кресло под навесом.