Валентина Кострова - Стекло между нами

– Как учеба в университете?

Нужно разговаривать. Болтать о погоде, природе, только не зацикливаться на Варе, на ее пухлых губах, таких сочных и манящих.

Твою мать! О чем я только думаю!

– Скучно, – девушка облизнула пальчики, потянулась еще за куском пиццы. – Я хочу его бросить.

– Образование в наше время что-то да значит.

– Прям как папа говоришь.

– Заставляешь почувствовать себя старым.

– Ты не старый, – она устремила взгляд прямо на меня, и я подавился воздухом. – Ты красивый и молодой.

– Комплимент принят.

Дернул рукой и задел Варин стакан с колой. Содержимое опрокинулось на девушку. Взвизгнув, Варя вскочила, я следом. Схватил с кухонной столешницы бумажные полотенца, опустился на колени, торопливо отрывал большие листы и прижимал их к штанам Вари. Пятно не исчезало.

– Все в порядке, – раздалось над головой.

– Извини, так неудобно получилось.

– Бывает… Я сама, – Варя перехватила мои руки.

Несколько секунд мы не шевелились, подобно застывшим статуям. Смотрел на нее снизу-вверх, а она возвышалась надо мной. Я по-прежнему стоял перед ней на коленях.

Варя взволновано дышала. Зрачки ее расширились, глаза стали почти черными. Точно бездонные омуты. Кожу щипало в том месте, где были ее пальцы.

– Надеюсь, пятно можно отстирать, – невнятно пробормотал я, вставая на ноги.

Теперь я возвышался над Варей, а она смотрела на меня, откинув голову назад.

– Не переживай, если не отстирается, выкину и куплю новые.

– Если не отстирается, ты мне скажи, мы поедем в магазин и купим тебе другие штаны.

– Не стоит.

– Я настаиваю.

Варя не стала спорить, кивнула. Я поспешно протер тряпкой пол, ополоснул стаканы и налил нам еще колы. Какое-то время мы молчали, избегая смотреть друг на друга. Первая пришла в себя Варя.

– А ты помимо игр интересуешься еще чем-то?

– Например?

– Картинами, музыкой, может, тебе хотелось побывать на выступлении какого-нибудь артиста?

– В художественной галерее сейчас проходит выставка, правда, я не знаю, каких художников. Можно как-то собраться всем вместе и сходить.

Вспомнил наш недавний разговор с Настей. Она меня уговаривала пойти на выставку, считая, что каждый человек обязан духовно просвещаться.

– Все вместе? – Варя нахмурилась. – Я тебя не поняла.

– Ты можешь пойти с подругой или с отцом, а я с Настей. Кстати, Настя в свое время интересовалась художниками, можно ее попросить провести нам экскурсию. Обещаю, будет интересно, потому что когда моя жена начинает говорить о том, что ей по душе, можно слушать долго и это не наскучит.

– Уже сейчас звучит ужасно скучно, – Варя поморщила носик. – И пахнет словно нафталином. Еще уговори меня пойти в театр на поставку Чехова.

– Театр мимо меня, как и вообще все искусство, но благодаря Насте я могу делать вид, что в чем-то разбираюсь.

– Мне кажется, что ты умный. И если кто-то считает иначе, плюнь тому в глаз.

Варя смешная. Непосредственная и не боится говорить свое мнение. Не нравилось что-то – сразу в лоб. Если чувствует симпатию, тоже не скрывает этого. Она невероятно открытая и такая доверчивая.

Я нахмурился, прикусывая губу.

А ведь какой-то чмырь может воспользоваться Варей, растоптать ее светлые мечты, убить надежду в людей. И нужно ее от этого уберечь. Отцу ее, что ли, сказать, чтобы отстреливал всяких мудаков, не спускал с дочери глаз и при первой же угрозе стрелял на поражение.

– О чем ты задумался?

– О тебе, – честно признался я. – Твоему отцу нужно тебя беречь. Ты невероятная, я даже переживаю за тебя.

– Переживаешь? – ее глаза стали большими, а губы сложились сначала в «о», а потом расплылись в счастливой улыбке. – Это говорит о том, что я тебе небезразлична!

Я промолчал. Тема зыбкая и никому из нас двоих ненужная.

Убравшись со стола, вновь позвал Варю в зал. В этот раз выбрал самую легкую игру начального уровня на одного игрока. Девушка возмущалась минуту-две, а потом увлеченно и самостоятельно играла. Я это время открыл рабочие файл и бездумно пялился на них. Заставил себя все же погрузиться с головой в знакомый мир, очнулся, когда Варя стояла рядом.

– Мне домой пора. Я отлично провела время. Буду всю неделю тренироваться, чтобы в следующую субботу стать тебе достойным партнером. Надеюсь, я тебе не надоела?

– Нет. Мне было приятно провести с тобой время.

Не спеша дошли до входной двери. Варя неожиданно замялась, нерешительно на меня поглядывая. Я терпеливо ждал, понимал, что она хочет что-то мне сказать.

– На следующей неделе обещают привезти мебель. Много мебели. Я боюсь, что папка будет полгода ее собирать, ты бы не мог ему помочь со сборкой?

– Так можно оплатить сборщиков, и они мигом сделают свое дело.

– Не-е-е, – она рассмеялась, махнув на меня рукой. – Папа считает, что он может все сам, но я считаю, что помощник ему нужен.

– Ну, я не знаю, – замялся, совсем не желая находиться в одном помещении с отцом Вари. – Я посмотрю, что у меня будет с работой, и скажу тебе позже.

– Я тебе тогда позвоню, хорошо? – Варя заискивающе заглянула мне в глаза.

Ей невозможно отказать, поэтому я согласно кивнул. С торжественным взвизгом Варя вприпрыжку побежала к своей двери, а я стоял на пороге и смотрел ей вслед.

Меня категорически не устраивал план иногда залипать в квартире Витали с играми. Что я ему, девочка?

И эти странные разговоры про театры и музеи! Мне что, универа мало?

Я не хотела прожигать свою жизнь, карауля Виталю на лоджии, чтобы призывно ему улыбнуться и наклониться, подставляя жадному загорающемуся взору свое декольте. И не хотела долго ждать, пока он поймет, что Наська ему не пара, я ему подхожу больше.

Он слепой? Не видит, что она его не любит? Почему он делает нас обеих несчастными? Если она не любит – так отпусти ее! Возьми меня, ведь я же с ума схожу от любви! У меня дыхание перехватывает каждый раз, стоит мне просто его представить. А когда я себе фантазирую нашу близость, все внутри болезненно сжимается от неудовлетворения.

Так получилось, что папа сам попросил Виталю помочь с мебелью.

Он у меня упорный, все любит делать сам, доводить до ума, но мебели было много и она оказалась слишком громоздкой, чтобы мой папа справился сам. Требовалась помощь.

– Подержи… Здесь еще. И здесь, – командовал папа мне.

Я сдувала челку, лезущую в глаза, и ныла:

– У меня не десять рук!.. Долго еще? Ой, тяжело… Руки затекли… Ай! Больно!

После третьей упавшей перекладины папе по затылку и мне на ногу, он не сдержал крепкое словцо и пошел звать соседа. К моей радости.

Все же он у меня очень сообразительный!

Я тут же переодела спортивки на ультракороткие шорты, расстегнула рубашку и завязала впереди узлом, чтобы выглядеть максимально эффектно. И, конечно, Виталя заметил с порога. Глаза вспыхнули, но он тут же взял себя в руки.