Джудит Гулд - Грехи. Книга 1

За кулисами было настоящее столпотворение. Верхний свет здесь был ярче, чем в кафе, и от него исходил нестерпимый жар. Элен увидела высоких длинноногих шоу-герлз в блестящих бикини и с массой перьев на головах, мускулистых шоу-боев в обтягивающих тело смокингах или непристойных набедренных повязках. Все они со скучающим видом покуривали сигареты. Несмотря на грим, на их лицах проступали прыщи и неровности.

Рабочие сцены в панике носились из угла в угол, периодически покрикивая на столяра, который никак не мог починить сломанную декорацию. Пищал кларнет.

Элен поразила убогость декораций. На вершине высокой, покрытой золотой краской пирамиды стояли, вздыбившись, три огромных коня с разноцветными плюмажами.

Внезапно пол под ногами пришел в движение. Элен в ужасе посмотрела вниз и поняла, что стоит на вращающейся сцене. Едва она сошла на твердый пол, как оказалась в окружении щебечущих девушек в розовых бикини и головных уборах с плюмажами из розовых страусовых перьев.

– Я больше не вынесу этого, – ныла одна из них. На ее голове был «конский хвост», а второй точно такой же – сзади. – Месье Блонд просто садист – заставлять нас так рано надевать костюмы! У меня ноги гудят, сейчас бы сесть и отдохнуть. – Она фыркнула и топнула ногой. Хвост сзади взметнулся вверх, как у настоящей лошади. Элен не выдержала и прыснула.

Девушка тотчас обернулась и сердито уставилась на незнакомку.

– Тебе, значит, смешно?

Элен прикрыла рот рукой и попятилась.

– Нет, нет, мадемуазель, – пробормотала она смущенно. – Простите, я здесь совершенно случайно. Я просто… я ищу Маму.

– Так ты новенькая?

– Я новенькая гардеробщица, – ответила Элен.

– Послушай, золотко, мы все когда-то были гардеробщицами. Дамы, правильно я говорю? – Она незаметно подмигнула своим товаркам.

Все дружно рассмеялись, а Элен густо покраснела.

– Не обращай внимания на Анжелику, – пришла ей на помощь одна из девушек. – Она раздражена, потому что беременна и не знает, где взять денег на аборт. Идем, я отведу тебя к Маме. Меня зовут Дениза, – добавила она с улыбкой.

Они подошли к открытой двери одной из гримерных, и Элен заглянула туда. Старый коротышка с какой-то немыслимой челкой на голове, одетый в белую с кружевными рюшами рубашку, накладывал скрюченными руками грим на лицо одной из шоу-герл.

– Я ничего не вижу через эти ресницы, Мама, – жаловалась девушка. – Они колючие, как щетка!

Человек визгливо засмеялся и вскинул руку.

– Не беспокойся, дорогая , в худшем случае они просто проколют тебе глаза. Вот так. – Растопырив пальцы, он показал, как именно, затем, отступив назад, полюбовался результатом своей работы и, потирая руки, заметил: – Просто шикарно, дорогая!

– Это он – Мама? – удивленно спросила Элен, указывая на коротышку.

Дениза кивнула:

– Если не обращать внимания на его язык, то он совершенно безвредный. Для девушек, правда. Мальчики его не любят, потому что он постоянно их лапает. Мы зовем его Мамой, поскольку он скорее похож на женщину, и ему нравится. Он, словно наседка, заботится о нас, и мы все его очень любим.

Шоу-герл тем временем придвинулась к зеркалу и попробовала рассмотреть себя получше.

– Я ослепну буквально через пять минут, – захныкала она.

Просунув руки ей под мышки, тем самым изобразив пропеллер, Мама потащил ее к двери.

– Лети, дорогая! – Внезапно его взгляд упал на Элен. – Сейчас я упаду в обморок! – взвизгнул он. – Откуда эта телка? Боже мой! Вы думаете, из этой красотки можно сделать раскрашенную шлюху?

– Она наша гардеробщица, – сказала Дениза.

Мама засуетился вокруг Элен, рассматривая ее со всех сторон.

– Гм-м… У тебя чудесная кожа. Пожалуй, я сделаю из тебя доярку. – Он задумчиво пожевал губами. – У меня как раз есть подходящий костюм.

– Еще чего не хватало! – рассердилась Дениза. – Это один из его крестьянских костюмов, причем дурацкий. У него лиф с низким вырезом, так что груди практически вываливаются наружу, кружевная отделка и крестьянский чепец времен Марии-Антуанетты. Фу! – Дениза выразительно поморщилась.

– Что значит «фу?» – рассердился Мама. – Я сам его придумал. Крестьянский верх, чулки-сеточка и все такое прочее. Очень красиво!

Отвратительно! – огрызнулась Дениза. – Ты что, ослеп? Неужели не видишь, что перед тобой классная девочка? Одень поскромнее, чтобы она не смотрелась как шлюха. Иначе мы устроим тебе темную и отрежем твой член!

– Гадкие девчонки! – взвизгнул Мама. – Вы не посмеете!

В шесть утра девушки гурьбой высыпали на аллею через служебный выход. Уже рассвело, небо поголубело. Элен зажмурилась. Приятно было увидеть дневной свет после душной атмосферы клуба с его темным залом, подсвеченным розовыми лампами, и постоянным мельтешением на сцене.

У выхода ее поджидал Гай. Сердце Элен оборвалось.

– Ну как дела? – спросил он.

– В общем, нормально, – ответила Элен.

Как ни странно, ей действительно понравилось. Может, из-за того, что у нее наконец была работа, а может, потому, что девушки и впрямь были неплохими.

– Ну что же, хорошо. Потом расскажешь мне подробнее.

– Увидимся вечером, – дернув за рукав, сказала ей Дениза и вдруг, нагнувшись к самому уху, зашептала: – Какой у тебя красивый мужчина, и похоже, джентльмен. Подумать только, дожидался тебя так долго, чтобы проводить домой! Поскорее прибери его к рукам и окольцуй. Хорошего сна! – пропела она, весело помахав рукой.

Элен рассмеялась в ответ.

– Ты, наверное, устала, – сказал Гай, взяв Элен под руку.

– Я совершенно разбита. Никогда не работала так много. С девяти вечера на ногах.

Какое-то время они шли молча. Внезапно Элен остановилась и виновато посмотрела на Гая.

– Гай, – сказала она, – мне очень жаль. Я вчера была так возбуждена, что даже не заметила отсутствия твоей картины.

– Я тоже вел себя не лучшим образом. Зря я говорил с тобой таким тоном и поучал тебя – ты никогда не станешь дрянью. Придешь ко мне на выставку?

– Обязательно.

– Конечно, там будет выставляться еще двадцать– тридцать картин других художников, но это только начало. Месье Лихтенштейн полагает, что шансы выручить за картину хорошие деньги очень велики. А теперь расскажи, как тебе работа?

Элен пошарила в кармане и вытащила смятые купюры.

– Господи! Сколько же там?

– Я даже не успела подсчитать. Мне досталась треть всех чаевых. Треть пошла хозяину кафе, остальное – Иветте, второй гардеробщице. Слушай, давай отметим это событие хорошим завтраком?

– Думаешь, надо отметить?

– Конечно! Это всего лишь деньги.

Спустя полчаса они уже завтракали кофе с рожками в каком-то захолустном кафе.

При этом Элен пыталась успокоить Гая, который хохотал на все кафе.