Джудит Гулд - Грехи. Книга 2

Париж, 1955 год

Снегопад прекратился, но дул ледяной ветер, когда Элен в нерешительности остановилась на пороге старого дома. Он был таким же, как большинство безобразных серых строений, которые туристы находят столь живописными. Однако ничего живописного в этом доме не было, особенно если знать, что происходило за его стенами.

Закусив губу, она еще постояла немного, пока не почувствовала во рту сладкий привкус крови, затем тихонько открыла дверь и стала подниматься по полутемной, с выщербленными ступенями лестнице. На лестничных площадках валялся всякий хлам, воздух был пропитан сильным запахом мочи и кошачьих испражнений. На полпути она остановилась и ухватилась за перила. От страха сердце ее бешено колотилось. Одинокая в своем несчастье, напуганная и подавленная, она чувствовала себя неуверенно с тех самых пор, как приняла решение встретиться с Анжеликой, танцовщицей из «Фоли де Бабилона».

Правда, неизвестно, работает ли она там сейчас, но, по крайней мере, Анжелика была ее единственной знакомой, которая сделала аборт.

В шесть часов утра Элен уже стояла у служебного входа в «Фоли де Бабилон». Она не спала всю ночь и выглядела ужасно: красные глаза, опухшее лицо. Элен пришлось ждать в темноте на морозе чуть ли не целый час. Наконец дверь открылась, и девушки гурьбой высыпали на узкую улочку. Элен спряталась в тени, не желая ни с кем разговаривать, выждала, пока эта высокая шоу-герл раскурит сигарету и, подняв воротник пальто, торопливо пойдет вниз по улочке.

– Анжелика! – позвала она сдавленным голосом. Девушка остановилась и недоуменно уставилась на Элен.

– Да?

Элен подняла поля шляпки, открывая лицо.

– Узнаешь? Я работала у вас в гардеробной вместе с Иветтой.

Анжелика окинула ее безразличным взглядом.

– У нас сейчас нет работы, – бросила она равнодушно и двинулась дальше.

Элен бросилась следом и ухватила ее за рукав.

– Дело не в работе, – выпалила она, захлебываясь от волнения. – Мне нужен твой совет.

Анжелика рассмеялась:

– Послушай, милочка, после такой кошмарной ночи мне не до разговоров.

– Пожалуйста, – взмолилась Элен. – Я только хочу спросить…

Анжелика остановилась, и устало посмотрела на Элен.

– Я помню, что ты делала аборт… – начала было та.

– Слушай, дамочка, – разозлилась Анжелика. – Что я делаю и не делаю – тебя не касается! – Нахмурившись, она в упор взглянула на Элен, и вдруг ее глаза потеплели. – Я тебя вспомнила. – Она коротко усмехнулась. – Ты была единственной «нераскупоренной ».

Элен залилась краской так, будто ее отхлестали по щекам, и опустила голову.

– Мне надо сделать аборт, – выдавила она едва слышно. Анжелика снова рассмеялась:

– Да что ты говоришь? Значит, тебя уже «раскупорили»?

– Да, – выдохнула Элен. – Пожалуйста, – прошептала она, глядя на Анжелику, – скажи, к кому мне обратиться?

Жалкий вид девушки тронул сердце Анжелики, и она смягчилась.

– Ну, хорошо. – Она обняла Элен за плечи. – Да ты, никак, плачешь?

Элен кивнула и начала вытирать слезы.

– Ты точно не хочешь оставить ребенка?

– Хочу, – голос Элен дрогнул, – но… не могу.

– Идем. – Анжелика улыбнулась. – У меня всю усталость как рукой сняло. Может, позавтракаем вместе?

– Если только чашечку кофе.

– Я знаю одно славное местечко. Анри готовит самый отвратительный в Париже кофе, но зато держит под прилавком отличный коньяк.

Коньяк подали в кофейных чашках. Элен покачала головой, и на губах у нее появилась слабая улыбка.

– У Анри нет лицензии на продажу спиртного, – объяснила Анжелика. – Потому он и подает спиртное как кофе. Это, конечно, незаконно, но случайные посетители ни о чем не догадываются, а завсегдатаям и объяснять ничего не надо. Даже жандармы время от времени забегают к нему выпить «кофе». – Придвинувшись ближе, она схватила Элен за руку. – Послушай, а как далеко ты зашла?

– Уже три месяца, – с трудом выдохнула она.

– Ну и дела, – протянула Анжелика. – С таким сроком ты очень рискуешь.

Элен молча смотрела на нее.

– Ты точно хочешь избавиться от него? – Элен так же молча кивнула.

– Я знаю одного студента медицинского колледжа… – задумчиво проговорила Анжелика. – Во всяком случае, он так говорит. Если ты действительно решилась, я свяжусь с ним и порекомендую тебя. Он сам потом тебе позвонит. Но сначала обдумай все как следует. Потом будет поздно.

– Я все уже давно обдумала, – ответила Элен. – У меня нет другого выхода.

И вот сейчас, едва переведя дыхание, она постучала три раза в квартиру на последнем этаже.

– Кто там? – донеслось из-за двери.

– Элен, подруга Анжелики. Я… у меня назначено.

Ключ в замке повернулся, и дверь со скрипом открылась. Перед ней, почесывая бороду, стоял неряшливый толстый мужчина. За его спиной виднелась темная затхлая комната.

– Ну что стоишь на пороге? – буркнул он. – Входи, да побыстрей.

Толстяк тотчас оглядел лестничную площадку, торопливо захлопнул за ней дверь и запер ее на замок. Элен, сдерживая отвращение, огляделась. Повсюду на полу были расстелены газеты, по ним бегали кошки. Они вились у ее ног и, громко мяукая, смотрели на нее блестящими глазами.

Мужчина, шаркая по газетам стоптанными тапочками, подошел к ней и протянул руку:

– Три тысячи франков.

Элен, нервничая, полезла в карман пальто. «Не бери с собой сумку, – посоветовала ей Анжелика. – Ничего не бери. После операции ты почувствуешь ужасную слабость». Элен достала несколько банкнот и протянула их толстяку. Послюнив палец, он молча пересчитал их и, проворчав что-то себе под нос, сунул в карман.

– Иди за мной. – Он неопределенно махнул рукой. Неверным шагом Элен проследовала за ним на кухню.

Здесь пол тоже был застелен газетами. На плите в кастрюле кипела вода, в эмалированной раковине лежали грязные тарелки. Посреди кухни стоял большой деревянный стол, опять же покрытый газетами.

– Раздевайся и ложись.

– Куда – сюда? – спросила Элен, указывая на стол.

– Ты видишь здесь другое место?

– Нет.

Чувствуя себя ужасно неловко, она расстегнула блузку, сняла юбку. Он стоял к ней спиной и мыл под краном руки. Элен быстро стянула трусы, бюстгальтер и аккуратно сложила одежду на стуле. В комнате как будто сразу похолодало. Дрожа от холода, она обхватила себя за плечи.

Толстяк повернулся и окинул ее безразличным взглядом. Элен поспешно прикрылась.

– Я же сказал тебе ложиться!

Элен, краснея, глубоко вздохнула и взобралась на стол.

– На спину! – приказал он.

Одной ногой он придвинул к столу металлическое мусорное ведро.