Ирина Шайлина - Нечаянно беременна

Такой паники я ещё не испытывала. Попятилась назад, уткнулась спиной в дверь кладовой, зашла туда и спряталась за мешком с картошкой. Здесь гораздо холоднее, чем на кухне. Темно. А ещё – непонятно, что делать дальше.

– Судя по всему обед готов, – задумчиво произнёс мужчина. – Но где же сама девушка?

– Ты слишком много требуешь от столь неразумного существа, – отчеканила бабка. – Думаю она не знает о правилах хорошего тона и стол накрывать не умеет. Наберут всяких… А я тебе говорила…

Мне показалось, или мужчина вздохнул? Проверять я не собиралась. Собиралась сидеть тут, и плакать за мешком с картошкой.

Иван.

Котлеты пахли. Пахли вкусной домашней едой, которая мне в последнее время доставалась не часто. Я не выдержал, приподнял все крышки, заглядывая внутрь. Еда не только вкусно пахла, она ещё и выглядела красиво.

Но куда же исчезла сама повариха? Я прошёлся до дому. Покричал даже. Постучал в комнату прислуги. Тишина. Приоткрыл каждую дверь. Одна явно обжита – чемодан стоит и ботинки в углу. Ботинки выглядели сиротливо, словно покинутые хозяйкой на веки вечные.

Я вышел в сад.

– Василий Петрович! – крикнул я.

Знал, что сам он не покажется, прячется от бабушки.

– Да? – откликнулся он вставая из-за кустов живой изгороди.

В руках секатор, на голове шляпа.

– Вы повариху новую не видели? Она куда-то делась.

– Как приехали, видел, а после нет. У бабушки своей спросите…

В его голосе читалось – наверное, она повариху съела. Я покосился в сторону ворот. Могла ли повариха сбежать от бабушки бросив чемодан и ботинки, перед этим наготовив кучу еды? Кода от калитки она ещё не знала, планировал сообщить вечером. Неужели бабушка напугала её настолько, что она перелезла через забор? В таком случае понятно, чего она бросила чемодан, с ним через забор лезть точнее труднее, чем без него.

Вернулся домой. Бабушка восседала на кресле в гостиной, перебирая жемчуга на шее. Вид имела отстраненный, словно все происходящее её не касалось.

– Ты ей что-то сказала, да?

– Да я её даже разглядеть не успела, – обиделась бабушка. – Пигалица глазастая, одно слово, а не повар.

Я вздохнул. Еда пахла. В животе урчало. Сегодня суббота, но мне нужно было ещё ехать на работу и торчать там до вечера. Я сдался – чай не барин. Пошёл на кухню и начал раскладывать все готовое великолепие по тарелкам. Получилось не очень красиво, да плевать, вкусно зато.

– Давай ешь пока я дома, – велел я бабушке.

– Не нужно делать из меня не мощную, – вскинула тонкие брови она. – Я прекрасно могу ухаживать за собой. И кто в наше время ест окрошку?

Оказалось, бабушка и ест. Умяла тарелку окрошки, затем котлету, и заполировала все блинчиком с творогом. Я от неё не отставал. Затем сложил всю гору посуды в раковину, надеясь, что таинственно исчезнувшая повариха, таким же таинственным способом вернётся.

– Я смотрела её резюме, – обрадовала меня бабушка. – Она три года нигде не работала. Может, она сумасшедшая? Поэтому ее попросили уволиться. Тогда её поведение объяснимо.

Я закатил глаза. Но в офисе просмотрел документы, до этого даже не глянул, целиком полагаясь на своих сотрудников. И правда – пигалица. Тонкая, глаза огромные, вид испуганный, словно её насильно заставили фотографироваться. И как такая наготовила целую гору еды? Мне казалось, эту даму целиком саму кастрюлей накрыть можно.

И сумасшедшая она вряд-ли, на заре карьеры работала в детском садике, туда точно только здоровых берут. Затем я выкинул таинственную девушку из головы.

Возвращался поздно вечером. К этому времени у нас уже побывала медсестра, а бабушка удалилась спать. Я же отправился на кухню.

Забавное наблюдение – кухня сверкала. Столешницы натерты, посуда вся чистая, снова много еды и никого. И тишина, словно еда сама по себе появилась. Скатерть самобранка это, конечно хорошо, но в неё мало верилось.

– Э-э-эй! – позвал я.

И вдруг в царящей дома тишине услышал слабый шорох. Он доносился снизу, откуда-то из под ног. Не веря ушам своим я наклонился и… и увидел нашего повара.

Она сидела под столом. Коленки поджаты, в круглых глазах – ужас.

– Вы что, весь день тут сидите? – поразился я. – И когда мы обедали?

Осознавать это было невероятно. Я конечно привык был богаче большинства людей, но не настолько, чтобы они сидели у моих ног под столом, когда я ем. Дикость какая-то!

Но девушка отрицательно мотнула головой. Я задумался – может, и правда сумасшедшая? Нужно сказать, чтобы навели справки.

– Вас так бабушка напугала? – снова головой мотнула отрицая. Я не выдержал, – вылазьте немедленно!

Она вылезла, неловко ударившись головой о стол. Встала, отряхнула передник. Теперь я и хотя бы мог её разглядеть. Невысокая, тоненькая, глазастая. Русые волосы забраны в косу, наверное, чтобы при готовке не мешали. Выглядит лет на двадцать, не больше, хотя я помнил, что ей под тридцать уже, ненамного меня младше.

– Я больше не разрешаю вам сидеть под столом, – строго сказал я, снова движение головой. – Вы глухая? То есть, немая?

Слышать то меня явно слышала. Но мой вопрос стыдливо отвела взгляд. Значит, говорить может, но по какой-то причине не хочет. Может, у неё просто проблемы с головой? Не так, чтобы прям сумасшедшая, просто… дурочка?

– Вы кормить меня будете?

Теперь горячо кивнула, бросилась к плите, сноровисто запорхали тонкие руки. Откуда не возьмись появился поднос, нагрузила на него и понесла в столовую. Там на столе новая скатерть белоснежная. Расставила все тарелки и приборы. На ужин у меня был огромный стейк, овощи гриль, салат и крошечные бутербродики на шпажках.

Надо будет в зал начать ходить не раз в неделю, а два, с таким то питанием. Я съел все. И подумал вдруг, зачем мне умный повар? Пусть будет дурочка. Главное же, готовить умеет, причём так вкусно, как меня и в ресторанах никогда не кормили. Стейк был идеален – хрустящая корочка, внутри нежное сочное мясо, истекающее соком, но без крови.

Пусть работает, нужно поддерживать социально не защищённые слои населения. Главное, защитить ещё и от бабушки, непременно завтра ей все скажу, напирая на то, что убогих обижать нельзя.

Девушка выглядела такой тонкой и слабой, что я собрал всю посуду и сам понёс её обратно на кухню. Девушка стояла наклонившись у посудомоечной машины, попой кверху. Попа была такой округлой и заманчиво аппетитной, что я на несколько секунд завис её разглядывая.

Потом выругался – Иван, черт, как можно! Во первых, она на тебя работает. Во вторых тебе нельзя потерять ещё одного повара. Во вторых бедняжка слаба умом, а на социально не защищённые слои населения заглядываться нельзя!