Энн Хампсон - Остров Афродиты

— Дядя Леон, — осторожно начала Фиона, — можно нам поехать с вами? Мы будем очень послушными.

— Я сказал, идите играть.

— Но…

— Мы поговорим об этом потом, — быстро вмешалась Элен, заметив, как мрачнеет лицо Леона. Дети ушли, а Леон стал сам закрывать замок. Его сильные смуглые пальцы коснулись руки жены, которую она быстро отдернула. Леон зажмурился и поднял голову. А потом намеренно взял ее руки в свои и крепко сжал.

— Без сомнения, ты предпочитаешь английских мужчин, — почти презрительно произнес он, — но, к несчастью, ты замужем за мной.

— К несчастью… — медленно повторила она, — для меня. — Она попыталась освободиться, но у Леона была железная хватка. Он привлек жену к себе. — Леон, для чего мне ехать с тобой в Фамагусту? Дети… дети расстроились…

— Я же сказал, с детьми ничего не случится. — Он наклонился и поцеловал Элен. — Ты непременно должна поехать со мной…

— Для единственной цели! Неужели ты хотя бы три дня не можешь обойтись без женщины? Что ты за человек!

— Я считаю, что имею полное право требовать, чтобы моя жена сопровождала меня. — Его голос звучал мягко, но в глазах появился опасный блеск, а ноздри затрепетали от гнева. — Тебе, видимо, хорошо известна причина, по которой я беру тебя с собой, так что я не стану ничего отрицать…

— Это все равно бесполезно. — Элен вновь попыталась освободить руки, и на этот раз ей это удалось, но Леон тут же взял жену за плечи.

— Будь осторожна, Элен, — предупредил он, пронзая ее взглядом. — Будь очень осторожна. Ради собственного блага не провоцируй меня. — Его лицо было совсем рядом — строгое, неприветливое. Резкий ответ замер на губах Элен; она не рискнула вызвать у него приступ гнева, который уже наблюдала несколько дней назад. Леон еще раз поцеловал ее и отпустил. — Ты уложила все вещи? — Он склонился над чемоданом, и на этот раз замок закрылся.

— Все, что мне нужно, уместилось в один чемодан, — холодно ответила она и вышла на балкон. Каким спокойствием была пронизана великолепная панорама моря и неба! Всего неделю назад и ее настроение находилось в гармонии с природой. Но сейчас… Это душевное смятение, как долго она сможет это все терпеть? Она полностью доверяла Леону, когда, делая ей предложение, он обещал, что не потребует от нее выполнения супружеских обязанностей. У Элен не возникло даже мысли о том, что он может нарушить свое слово. И все же он сделал это без всяких оправданий или извинений со своей стороны. Он не испытывал к ней глубоких чувств, им руководило исключительно одно желание. Типично для всех восточных мужчин, считала Элен. Вот поэтому восемьдесят процентов браков на острове и заключаются по расчету. Кула не зря говорила, что ее брат никогда не женится по любви. Если бы мы не встретились, размышляла Элен, то в конечном итоге он все равно вступил бы в брак, лишенный глубоких чувств, ведь, как утверждала Труди, гораздо удобнее иметь все необходимое под рукой. Она, Элен, оказалась рядом, и Леон был избавлен от поиска удовольствий на стороне. Она горько усмехнулась. Ее первый брак был далек от совершенства, но даже Грегори никогда не использовал ее подобным образом.

— Ты уложила все новые платья? — Леон тоже вышел на балкон. Она взглянула на него и с удивлением обнаружила, что седина на его висках стала более заметной. — Ты взяла все, что я просил тебя взять?

— Да, я положила все, что ты велел. Я не подведу тебя, Леон.

Леон приблизился к ней, и у самого ее уха раздался его негромкий голос, в котором звучали угрожающие нотки.

— Я предупреждал тебя об осторожности, но ты, кажется, не хочешь принимать мои слова всерьез. — С этими словами он скрылся за дверью, оставив Элен на балконе. Она еще долго стояла там, сжав дрожащими руками перила и устремив взгляд на темную полоску горизонта.

Они выехали из дома сразу после того, как дети отправились в школу. Леону пришлось выбрать объездную дорогу в Никосию, так как они пропустили конвой. Утро было чудесным. Легкая дымка сначала скрывала вершины гор, но потом рассеялась под жаркими лучами солнца. Пейзаж менялся с каждым поворотом дороги: то это были горы, лишенные растительности, то поросшие густым лесом; то суровые и пугающие, то радующие глаз яркими красками весенних цветов. От этой красоты просто дух захватывало. Местами нагромождение скал образовывало почти вертикальные вершины, поднимавшиеся к самому небу.

Когда столица осталась позади, местность изменилась. Горы сменились равниной, на которой то тут, то там попадались крошечные, домов в десять, поселки. Почти возле каждого дома был привязан осел, во дворе сложен хворост, а овцы и козы паслись неподалеку. — Мы поедем прямо в гостиницу, а потом я покажу тебе старый город. — Леон не отрывал взгляда от дороги. Элен молча взглянула на мужа и продолжила смотреть в окно. — Ты ведь еще не видела старого города?

— Нет.

— Он необыкновенно красив. В нем сохранилась уникальная атмосфера прошлых веков.

— Я наслышана о его красоте. Будет интересно все это увидеть собственными глазами. — Элен говорила сдержанно и даже равнодушно. Леон на мгновение оторвал взгляд от дороги и посмотрел на жену, но она продолжала сидеть, отвернувшись к окну.

— Ты ненавидишь меня, Элен? — неожиданно спросил он. — Раньше этого не было; мы были вполне счастливы до того…

— …до того, как ты стал пользоваться мной для удовлетворения своих желаний? Да, Леон, нам было хорошо. Так могло продолжаться и дальше.

— Ты думаешь? — Горькая усмешка тронула его губы. — А ты, Элен, ты была бы довольна такой жизнью?

— Ты же знаешь, что я не стремилась к таким отношениям, которые затрагивали бы мои чувства. Я объяснила тебе это, когда рассказывала о Грегори, и о том, как он обошелся со мной.

— Ты не ответила на мой вопрос. У мужчин есть некоторые человеческие потребности, но они должны быть и у женщин.

— Женщины устроены иначе, особенно англичанки.

— Можешь не рассказывать мне об этом, — с горечью произнес Леон. — Но какими бы холодными они ни были, они все равно женщины. Ты не хочешь ответить на мой вопрос?

— Мне и в голову не приходило… заниматься любовью ради удовлетворения физической потребности.

— Уходишь от прямого ответа? — Леон сбавил скорость, чтобы дать пройти пожилой женщине в черном, несущей на спине тяжелую корзину. — Мне не нравится твой цинизм. Больше не говори так, пожалуйста. — Они уже въехали в Фамагусту. Дорожный знак указывал поворот в старый город, но Леон поехал прямо.

— Ты же не хочешь сказать, что я ошибаюсь? Ты ведь используешь меня именно таким образом? — Элен по-прежнему не смотрела на мужа, но она услышала, как он заскрежетал зубами от гнева.

— Я сказал, что мне не понравился твой циничный тон!