Мила Вельман-Петрова - Судьбы двух

– Ладно, ступай, но запомни, что грех большой берешь на себя. Грех за не рожденного ребенка.

Людмила и Дарья сидели в Софиевском парке на площади Собраний террасы Муз.

– Как я давно здесь не была. – произнесла Люда.

– Тебе надо чаще бывать на воздухе, а то кроме прокуратуры, суда и дома ничего не видишь. Малышу будет полезно, если ты чаще будешь гулять.

Подруга неожиданно вскочила.

– Дашка, я совсем забыла. Придется ехать к Руслану в часть. Я побежала.

Лялина чмокнула подругу в щеку и поспешила из Софиевки.

Старуха зажгла свечи, взяла восковую куклу в руки и начала тихонечко бормотать себе под нос.

Людмила зашла на площадку. Взвод мужа стоял по стойке смирно, а командир и капитан Лановенко громко отчитывали ребят. Увидев жену своего командира, взвод хором поприветствовал женщину.

– Снова строят?

Парни дружно улыбнулись, но промолчали.

Мужчины повернулись к Людмиле.

– Привет, мелочь пузатая. – рассмеялся Данил целуя Лялину в щеку.

– Привет, и что вы опять на ребят наезжаете?

– На них наедешь. – сказал Руслан и поцеловал жену погладив при этом округлившийся животик. -Свободны! – отпустил Ищенко солдат и снова повернулся к жене. – Что-то случилось?

– Мне нужен был Сергеевич, а потом зашла к вам. Родной, ты помнишь, что у Даши день рождение?

– Я буду вовремя.

– Надеюсь. Ой!

Девушка согнулась и схватилась за живот. Хок обхватил жену за талию.

– Что? Что такое?

– Господи, как больно. Мамочка! – от дикой боли у Людмилы выступили слезы.

– Я за врачом. – произнес Данил и хотел было уйти, но увидел, что Людмила потеряла сознание, а белые брюки стали обильно покрываться кровью.

Руслан подхватил девушку на руки.

– В госпиталь, Даня, быстро. – произнес Ищенко и помчался со своей ношей в часть.

Лановенко бежал рядом, не отставая от друга.

Женщина, которая встретила Людмилу на рынке зашла в дом. Пройдя по комнатам, она нигде не увидела сестры. Тогда она прошла в подсобное помещение и увидела, что сестра монотонно читает, держа в руках восковую куклу. Подойдя поближе пожилая, женщина увидела на столе фотографию и в ту же минуту вырвала из рук сестры куклу.

– Не смей!

– Зинка, ты чего?

– Не смей делать этому ребенку. Я видела эту девочку. У нее и без тебя вся жизнь в слезах и крови. Страшная у нее судьба, сестра. Смерть и кровь друг за другом идут. Много крови. Пока они свои судьбы в одну сплетут. А виной всему мужчина и это уже скоро. Как только ребенок родится. Поэтому не смей что-то ей делать.

Старуха отвернулась от сестры и крепко держа куклу в руках стала отчитывать.

Мужчина лет сорока вышел в коридор и махнул рукой идти за ним направился в свой кабинет.

Руслан и Данил зашли следом за Фоменко и сели на диван.

– Толик, что с моей женой?

– Сейчас уже всё в порядке. Хок, была угроза потери ребенка. Кровотечение прекратилось так же неожиданно, как и началось, но пусть Людмила побудет немного у нас в госпитале.

– Все так серьезно?

Мужчина присел на стол и в упор посмотрел на капитана ВВС.

– Серьезно, Хок. Моли бога, чтобы она выносила ребенка. Твоя жена в любой момент может его потерять. И еще скорее всего беременность в дальнейшем будет протекать сложно, поэтому ей нужен покой, положительные эмоции и меньше движения.

– Я понял, Толь, спасибо.

– Хок, я ещё должен кое-что сказать.

Руслан вопросительно приподнял бровь.

– Боюсь во время родов мы кого-то из них можем потерять или обоих.

Ищенко подскочил с места.

– Ты соображаешь, что сейчас говоришь?

– Я просто ставлю тебя в известность, возможно всё и обойдется. Ты пойми, у нее прекрасные показатели и что послужило причиной сегодняшнего кровотечения мы не можем найти.

Данил поднялся и положил руку другу на плечо.

– Хок, все будет хорошо.

Руслан посмотрел на друга, потом на Фоменко.

– Ни с моей женой, ни с моим ребенком ничего не случится. – отчеканил он и вышел из кабинета.

Лановенко посмотрел на врача.

– Фома, ну можно что-то сделать?

– Дань, я понятия не имею! Я только могу предположить, но то, что она не сможет разродиться как все – это 100 процентов.

Пять месяцев спустя. Людмила посмотрела на Федорова и рассмеялась.

– Борис Леонидович, я не могу. Вы не обижайтесь, но вам в цирке нужно подрабатывать.

– А на тебя пора одевать смирительную рубашку. – раздался с порога голос Руслана. – Я чуть с ума не сошел пока искал тебя.

– Я уже отчитал ее, Хок.

– Но я скоро чокнусь дома. Я не могу целый день валяться в кровати как какой-то инвалид. Я всего лишь беременная.

Ищенко подошел к жене и помог подняться со стула.

– Мне плевать можешь или нет, но тебе скоро рожать, и доктор прописал постельный режим.

– Борис Леонидович, ваш протеже меня совсем замучил.

Федоров усмехнулся.

– Хок это умеет.

– Леонидыч, ты хоть ей не потакай. По ней уже давно хворостина плачет.

Людмила охнула и схватившись за живот присела на стул.

Федоров подскочил с места, а Руслан схватил жену за руку. Девушка снова охнула.

– Что, маленькая моя?

– По-моему у меня начались схватки. Ой!

– Я звоню в скорую. – схватил Федоров трубку и набрал 03.

Даша принесла три стаканчика кофе и подала Руслану с Данилом. Отпив глоток из своего стакана, она посмотрела на друзей, сидящих на диване в коридоре госпиталя.

– Хок, тебе нужно отдохнуть, ты сутки уже здесь сидишь.

Ищенко сделал глоток и посмотрел на Дарью.

– За соседней дверью моя жена, которая уже сутки мучается. Я не уйду пока мне не скажут, что все в порядке. А вы можете пойти отдохнуть, не обязательно сидеть вместе со мной.

Данил положил руку на плечо другу.

– Мы с тобой, Хок.

Боль снова усилилась, при каждом новом приступе девушка хваталась за подлокотник родильного кресла. Снова и снова ее сотрясали сильные схватки и Лялина думала, что это не может продолжаться долго. Акушерка подошла и вытерла с лица девушки выступивший пот.

– Потерпите немного, сейчас уже Петрович приедет, он вам поможет.

– Я не могу больше. – простонала Людмила и новый приступ накрыл с головой. Он был настолько сильным, что девушка уже не смогла сдержаться и крик, как у раненого зверя раздался на весь госпиталь. А потом что-то сжалось в груди и воздуха стало резко не хватать.

Хок вздрогнул от крика жены и прижал к стене Фоменко.

– Фома, что с моей женой?!

– Хок, у меня всё под контролем. Я вызвал Петровича, с ним она быстро родит.

– Под каким, твою мать контролем?! Она сутки уже родить не может. Кесари ее!

– Её нельзя кесарить.

В коридор выскочила акушерка.

– Анатолий Николаевич, там Ищенко задыхается!

Дарья с Данилом вскочили с места.

– Твою мать, Фома, я тебя грохну, обещаю. – рыкнул Хок и оттолкнув акушерку прорвался в род зал.