Татьяна Марченко - Ёшка

Никита усмехнулся и быстро спешился. Коня направил в сторону конюшен, ударив его по спине, зная, что он вернется в свое стойло. Он подошел к Наташе и подал ей руку. Она наивно взялась за нее и хотела встать, но Никита вновь повалил ее на спину и набросился на нее, как кот на маленькую мышь, с таким же жадным и непреодолимым желанием.

– Ты, пусти, пусти, – закричала Наташа.

– Куда это ты так спешишь? Встречать своего хозяина? – пытаясь ее усмирить, кричал Никита.

– Не твое дело!

Наташа понимала, что все равно не справиться с сильными руками и напористым характером Никиты и перестала сопротивляться. Наступило перемирие и они посмотрели друг другу в глаза.

– Какая же ты красивая, – прошептал Никита и хотел поцеловать ее, но она отвернулась и снова зашевелилась под грузом его тела, пытаясь столкнуть с себя.

– Не трогай меня. Иди щупать деревенских девок.

– А ты-то сама, откуда будешь? Думаешь, если в барскую постель забралась, то и барыней стала? Дура! Ты для него как была деревенской девкой, так ею и останешься.

Эти слова ранили и без того несчастную девушку, ей хотелось, чтобы Никита замолчал, но заставить его она была не в силах. В отчаянии она высвободила свою руку и что есть силы, ударила его по лицу. Эта пощечина сразу усмирила его пыл. Никита еще несколько секунд смотрел на Наташу, но потом отпустил ее и перевернулся на спину. Он лег на траву рядом с ней и подложил под голову руку. Наташа поднялась на ноги и стала одергивать платье и отряхивать себя.

– Вся в траве. Скажут, с кем кувыркалась, – обиженно, еле сдерживая слезы, проговорила она.

– Скажи, что со мной, – ответил Никита.

– Не дождешься!

– Дождусь, – уверенно ответил он, – вот посмотришь, дождусь.

В это время на дороге послышался стук подков. Наташа быстро оглянулась и замерла.

– Что там? – спросил Никита и быстро вскочил на ноги.

– Из-за тебя я все пропустила.

– Ты же хозяйская девка. Увидишь еще.

– А ты конюх несчастный.

– Не конюх. А управляющий, – ответил Никита.

– А какая разница? – прошипела Наташа, – От тебя и воняет конюшней!

Она откинула волосы с плеч и поспешила в сторону дома. Никита досадно улыбнулся.

– Посмотрим еще, посмотрим…

Глава VIII

– Добро пожаловать в мой дом!

Иван подал руку молодой княжне и она встала на подножку. Имея явную власть над этим хрупким созданием, он играючи демонстрировал это каждую минуту. Воспользовавшись очередным моментом суеты и вразрез всем приличиям, Иван нежно обнял Данту за талию и, прижав, к себе спустил с подножки. Данта смутилась, опустила глаза и хотела вырваться из рук Ивана, но он еще сильнее стиснул их и крепче прижал ее к себе.

– Что вы делаете? – шепнула Данта, еле осмелившись взглянуть на него.

– Я никогда не держал в своих руках ничего более прекрасного, – ответил Иван. Он наклонился, чтобы заглянуть ей в глаза, – Не смог отказать себе в этом.

И хотя это звучало эгоистично и безнравственно, из его уст эти слова слышались, как искренние желание, от которого у Данты кружилась голова. Сделав еще несколько рывков, она уже была готова лишиться чувств. Сжалившись, Иван все же отпустил ее, но прежде дал ощутить всю силу своих объятий. Он нарочно, медленно спускал руки вниз по ее тончайшей талии, провел руками по пышной юбке и вдруг, демонстративно отвернувшись от девушки, ушел к приближающейся второй карете.

Юная Данта, только что вышедшая из пансиона благородных девиц во Франции, никогда не знавшая не только рук и ласки мужчин, но и просто их внимания, еще несколько секунд не могла прийти в себя.

– Данта, что с тобой? – подойдя к ней, спросила Екатерина, – ты будто бледна.

– Все в порядке. Просто голова закружилась.

– Это от чувств. Здесь так прекрасно! – весело проговорила Екатерина, – пойдем, мне не терпится поскорее посмотреть на дом.

Она подхватила Данту под руку и повела в дом.

– Подождите меня, – крикнула им в след Анна.

Второй экипаж подъехал к парадному входу.

– Прошу вас, – произнес Иван, подавая руку Анастасии Павловне.

– Благодарю.

– Господа, прошу вас в дом, – пригласил Иван.

К этому времени к гостям подоспел Никита. Он бегло осмотрел гостей, сразу заметил трех молодых девиц и усмехнулся, глядя на то, как счастлив Иван. Он помог извозчикам справиться с лошадьми и повел их в конюшню.

У входа в дом, гостей встречали дворецкий, мадам Марин и Алена. Они почтенно поклонились гостям.

– Распорядитесь, чтобы вещи разнесли по комнатам, – приказал при входе Иван.

– Слушаюсь ваше сиятельство, – ответил дворецкий и поклонившись последовал за гостями.

– Мама, Папа, – обратился Иван к родителям, – вам покажут ваши покои. Мы встретимся за ужином.

Он несколько раз щелкнул пальцами в знак того, чтобы именно дворецкий сделал это, и тот поспешил проводить гостей. Иван с невообразимым спокойствием раздавал приказы и старался выразить свое почтение каждому. Он совсем не волновался, только старался ничего не упустить, и вскоре все приказы были отданы и исполнены, и гостиная опустела.

В каждой комнате, особенно молодых дам, суета только начиналась. Слуги распаковывали багаж и выполняли их поручения.

Иван вышел в малую гостиную, поднялся по главной лестнице и на втором этаже, где расположилось большинство гостей, подошел к одной из дверей. Эту комнату он распорядился приготовить для родителей. Иван не решался войти и несколько секунд топтался у дверей, как тот шестнадцатилетний подросток, всегда боявшийся входить в родительскую спальню.

Но сегодня все было иначе. Иван был уже не юноша и его положение, и гордость за это самое положение, переполняли его. И ему хотелось поделиться этим с родителями. Он постучал в дверь.

– Войдите, – ответила Елизавета Петровна.

Иван вошел в комнату.

– Ванечка, – прошептала она, – и подойдя к нему крепко обняла.

– Я скучал по вам, мама, – прошептал он.

– Я тоже скучала по тебе сынок. Все эти годы я очень сильно скучала по тебе. Дай я тебя рассмотрю.

Иван отпустил из своих крепких рук мать и, привычно расправив плечи, встал перед ней в полный рост.

– Какой же ты стал красивый, взрослый. Ты превратился в настоящего мужчину. А ведь тебе всего двадцать три!

– А вы совсем не изменились. У вас все те же ласковые руки, – Иван взял мать за руки и поцеловал их.

– Ну почему ты был так горд и непокорен отцу? Сколько времени мы потеряли, сынок, – со слезами на глазах проговорила Елизавета Петровна.

Она дотронулась до лица Ивана своими ладонями.

– Теперь тебя не узнать. Такой серьезный, самостоятельный. И это ты! Тот проказник – мальчишка, делающий все наперекор отцу. Тот юнец, не пропускавший ни одной юбки. Мой сын! Иван!