Мэри-Роуз Хейз - Аметист

Ты еще не познакомилась с Рафаэлем. (Про себя: «Не сомневаюсь, что именно в Мексике ты найдешь свое место)»;

И что бы ни случилось, — прибавила Джесс твердо, — ты обязана приехать на мою выставку в галерее Вальдхейма.

— Разумеется, — снова улыбнулась Виктория. — И спасибо вам. — Она коротко пожала руки подруг. — Спасибо вам обеим. За все.

Жест был совершенно нехарактерным для Виктории, и в голосе ее звучала удивительная нота — дуновение последнего прощания. Джесс и Гвин неуверенно посмотрели на Викторию, одновременно подумав: «А увижу ли я ее снова?» Но в глазах Виктории читалось лишь спокойное дружелюбие, и подруги про себя решили, что странная интонация им только почудилась.

— До встречи в Нью-Йорке!

— До встречи в Мехико!

Виктория помахала в окно.

— Как-нибудь на днях!

Луч утреннего солнца полыхнул вспышкой фиолетовой молнии в кольце на пальце Виктории.

Джесс и Гвиннет с печальным и едва уловимым чувством потери смотрели вслед большому серебристому автомобилю, влившемуся в поток машин на трассе, пока тот не скрылся из виду.

В узком переулке Лиденхолл-стрит, в здании неописуемой архитектуры в сверкающем зале Бенджамин Сэлисбери, известный также как Бенито Скиаччи, встал из кресла, в почтительном поклоне приветствуя женщину в элегантном костюме цвета табачного дыма.

Женщина ответила на приветствие официально: протянула руку для пожатия и слегка склонила голову набок. Сэлисбери не мог оторваться от глаз, холодно рассматривавших его.

— Рада, что мы наконец-то познакомились, — произнесла Виктория. — Брат часто о вас говорил.

— Примите мои искренние соболезнования по поводу кончины вашего брата, мисс Рейвн, — пробормотал Сэлисбери. — Это большая утрата. Но жизнь продолжается и, как я объяснял вам по телефону, у нас имеются неотложные проблемы.

— Сделаю все, что в моих силах.

— Надеюсь на это, — небрежно заметил Сэлисбери. — Видите ли, я ведь всего лишь исполнитель. У меня нет полномочий члена «семейства».

— «Семейства»? Я не совсем понимаю.

Но в ходе двухчасовой оживленной беседы Виктория поняла. Сэлисбери очень толково ввел ее в курс весьма сложных деловых отношений Танкреди. Выяснилось, что Виктория унаследовала не только, как она простодушно считала, дом в Лондоне, замок в Шотландии, полновластное распоряжение знаменитой библиотекой, всяческие дорогие безделушки и содержимое счета Танкреди в швейцарском банке — она получила во владение целую империю.

Теперь Виктории принадлежали: гостиницы на Коста-Брава в Испании, курортный комплекс в Майами, казино на Багамах и высотный многоквартирный дом в Монте-Карло; авиакомпания по грузовым перевозкам, небольшая, но очень доходная судовая экспортно-импортная компания, банк, страховая компания и сеть дорогих модных дамских магазинов со штаб-квартирой в Милане.

После довольно продолжительного молчания Сэлисбери осторожно поинтересовался:

— Насколько я понимаю, вы не были посвящены в дела мистера Рейвна?

— Совершенно верно.

— Он не рассказывал вам о своих планах?

Сидевшая очень тихо Виктория, чтобы прийти в себя, слегка покручивала аметистовое кольцо на пальце.

— Долгое время — нет. — «С тех пор, как Танкреди оставил меня ради золотоволосого юноши, и я принялась искать смерти».

— Понимаю. — Сэлисбери смотрел на руки Виктории. — Какой необычный камень, — заметил он. — Просто великолепно — поразительная огранка.

— Это фамильное кольцо.

— Да, ну вот… — Сэлисбери, казалось, с большой неохотой оторвал взгляд от магического аметиста и, почти извиняясь, продолжил:

— Я понимаю, мисс Рейвн, что очень нелегко так скоро после тяжелой утраты обременять себя земными заботами, но необходимо сделать кое-какие распоряжения.

— Несомненно. Я все понимаю, — Виктория сложила в стопку несколько папок, лежавших перед ней на столе. — Сейчас я возьму их с собой и просмотрю в течение дня.

Как вы сказали — время не ждет. — Виктория холодно улыбнулась Сэлисбери. — После этого я хотела бы как можно скорее встретиться с директорами и начальниками отделов. Возлагаю на вас организацию и место проведения совещания.

Сэлисбери согласно кивнул:

— Как вам будет угодно. Я предложил бы встретиться, как обычно, в Палаццо де Корви. Там располагается координационный центр и главный компьютер.

Услыхав страшное название своего старого дома, Виктория и глазом не моргнула.

— Думаю, это верный выбор, — спокойно согласилась она.

— Осмелюсь предположить, что вы давно не видели этого места? — небрежно бросил Сэлисбери.

— Последний раз я была там, когда мне было три года.

— Вы что-нибудь помните?

На секунду взгляд Виктории стал тяжелым и холодным.

Потом, полуулыбнувшись, она отрицательно покачала головой.

— Тогда вам будет интересно. — Сэлисбери поднялся.

Встреча была окончена. — А теперь, мисс Рейвн, — мягко сказал он, — надеюсь, вы не откажетесь от ленча. Я заказал стол на час дня в «Таннерах» — это было одно из любимейших мест вашего брата в Лондоне.

— Да, — коротко усмехнулась Виктория, — думаю, что так.

Виктория встала. Сэлисбери почтительно взял Викторию под локоть и повел к двери. Пока они спускались вниз в скрипящей стальной кабине лифта, Сэлисбери ласково увещевал Викторию:

— Понимаете, тут нет никаких обязательств, что бы ни случилось, выбор остается исключительно за вами. Руководство, делегирование, даже… роспуск.

Широко открытые глаза Виктории смотрели куда-то вдаль, в будущее.

— Да, я понимаю, — ответила она. — Поживем — увидим, не так ли?

В квартире было очень тихо: прислуга уже ушла, а Фред еще не появился.

Все время долгого перелета Гвиннет провела в лихорадочном ожидании. Теперь же она была разочарована таким унылым возвращением домой.

Гвин так отчетливо представляла, как переступит порог своей квартиры, как очень тихо откроет дверь и удивит Фреда.

— Фред! А я уже дома!

— Гвин! — заорет Фред, заключит ее в свои объятия, погладит волосы и самым ласковым тоном произнесет:

— Джинджер, ты вернулась!

«Если Фреда не окажется дома, — рассуждала Гвиннет, — придется изменить план А на Б, и это тоже будет замечательно».

Она закажет в супермаркете кучу всякой вкуснятины, поставит в ведерко со льдом бутылку шампанского и позвонит Фреду в студию. Он мгновенно примчится к ней. Весь день они будут заниматься любовью. Гвин будет проделывать с Фредом все, что она проделывала во время шторма на Багамах. Она прижмется лицом к обнаженному животу Фреда, чувствуя, как он подрагивает от желания, возьмет в руки ;''его плоть, вопьется в нее губами, а упругие черные густые волосы будут приятно щекотать ей щеку. Фред любил, когда Гвин делала это: он слабо вскрикнет, застонет и разомлеет от:; наслаждения. А потом он будет ласкать Гвин. Любовником Фред был потрясающим, но тем не менее Гвин постоянно сдерживала себя. Ладно же, пришло время, когда ему больше не придется наслаждаться лишь частью ее любви. Больше Гвин ни в чем не будет себя ограничивать.