Мэри-Роуз Хейз - Греховные тайны

Это была сущая правда. В Джин-Карло проснулся инстинкт собственника, и Арран его бросила. В любом случае от него больше не было толку. На него же самого отношения с Арран оказали такое разрушительное воздействие, что вся его жизнь перевернулась. В конце концов он женился на пышной, спокойной итальянской девушке, дочери владельца бакалейной лавки. Сейчас он водил грузовик с продуктами и на Рождество ожидал рождения первого ребенка.

Рингмэйден глубоко вздохнул.

— Кто бы он ни был — не имеет значения. Послушай, Арран, я тебя не раз предупреждал. В этом городе полно подонков и мерзавцев. До сих пор тебе везло. Но рано или поздно ты обязательно попадешь в беду. Да черт побери, неужели ты ждешь, что я поверю, будто ты сейчас похожа на смерть только из-за своей дурацкой книги?

— Да, да! И оставьте меня в покое! Нечего читать мне мораль! Вы же ничего не знаете!

Она круто повернулась и пошла обслуживать покупателей. Однако каждый раз, когда звонил телефон, она вздрагивала и отказывалась снимать трубку. Иногда это делал Фридом, что было проявлением немалого мужества с его стороны, так как он верил, будто зло, исходящее от телефонной трубки, может проникнуть к нему в голову и разъесть его мозг. По большей части трубку снимал раздраженный Рингмэйден.

Вечером Арран не могла решиться уйти домой. Допоздна работала в магазине, потом пошла в небольшой джаз-клуб в конце улицы. Она теперь часто заходила туда по вечерам послушать игру саксофонистки Рокки — девушки с длинными прямыми волосами и печальным лицом. Арран слушала музыку, выпивала один-два бокала красного вина, прислушивалась к разговорам стареющих битников, споривших на темы, давным-давно никому не интересные, болтала с барменом Фатсо.

Сегодня вечером Рокки играла с каким-то особым вдохновением. Слушая ее, Арран чувствовала, что постепенно успокаивается. Прошлой ночью какой-нибудь ненормальный набрал первый попавшийся номер. Это было просто случайное совпадение, которое больше не повторится.

И все же в два часа ночи, когда бар закрылся, она с радостью приняла предложение Фатсо проводить ее до дома. Чернокожий, всегда мрачноватый Фатсо весил сто пятьдесят фунтов, при росте шесть футов и пять дюймов.

Ему уже перевалило за шестьдесят. Когда-то он играл на тромбоне с Дюком Эллингтоном. Иногда вечерами его удавалось уговорить выйти из-за стойки и присоединиться к оркестру. Хотя Фатсо был далеко не молод, страдал артритом и плохо видел, однако в темноте он выглядел громилой. С ним Арран чувствовала себя в безопасности.

Сейчас, почуяв неладное, он не только проводил Арран до самого дома, но и поднялся вместе с ней в комнату, дал ей свой номер телефона и велел звонить, если что-то случится. Сообщить в полицию о том, что произошло, никому из них в голову не пришло.

Арран лежала без сна, широко открыв глаза. Ждала.

Ничего. Лишь когда начал заниматься рассвет, она почувствовала себя в относительной безопасности. В комнате чуть посветлело, мусорщики завели свою утреннюю какофонию, заревели грузовики, развозившие продукты.

Наступил новый день. Она снова в безопасности. Ночные страхи ушли.

Она заснула и проспала четыре часа.

Позже, сидя, как обычно, в кафе «Триест», просматривая газету и наслаждаясь свежей булочкой и ароматным кофе, она, все еще сонная, вновь почувствовала радость жизни. Ночной кошмар сейчас казался нереальным, будто все это ей приснилось.

Две следующие ночи она отключала телефон и спала, как младенец. На четвертую ночь она забыла отключить телефон, и он не зазвонил. Арран решила, что теперь все в порядке. Кошмар кончился, и ей больше ничто не грозит.

— Я поднимусь одна, Фатсо, не беспокойся, — сказала она у подъезда и поцеловала коричневую морщинистую щеку. — Спасибо большое. До завтра.

Все в том же жизнерадостном настроении она поднялась по слабо освещенной лестнице с ободранными перилами и выцветшими обоями на стенах, проскользнула в комнату, закрыла дверь и накинула цепочку.

И сразу зазвонил телефон. Часы показывали половину третьего ночи.

— Ты себе представляешь, Арран, что я могу сделать ножом? Ну-ка представь. Я тебя привяжу к столу, раздвину пошире ноги, буду трахать до посинения, а потом вырежу тебе…

Господи, Господи, Господи!

Арран выронила трубку. Руки отнялись. Ее вырвало на пол.

Прошла, наверное, целая вечность, прежде чем она смогла взять в руки трубку, положить ее на рычаг и тут же снова снять. За это время страшный голос успел сообщить ей во всех мельчайших подробностях, что он с ней сделает. Всю ночь она провела не раздеваясь, скорчившись под одеялом, в ожидании шагов на лестнице, в ожидании того, что вот сейчас откроется дверь и войдет ОН с ножом в руках. Он знает ее имя! Он знает, кто она и где живет… Значит, это не случайные звонки. Он ее знает!

В магазине Арран, дрожащая, бледная, как призрак, съеживалась каждый раз, когда заходил покупатель-мужчина, и забивалась в угол при звуке каждого телефонного звонка.

В полдень телефон зазвонил в очередной раз. Хельмут позвал ее:

— Арран, это тебя.

Едва волоча ноги, она подошла к столу, со страхом глядя на трубку в его руке. Отчаянно затрясла головой:

— Я не могу. Я… Скажите ему, что меня нет. Я не буду с ним говорить.

— Это никакой не «он». Это Салли Вайнтрауб.

— Кто?

— Салли Вайнтрауб, твой агент. Арран, агент звонит тебе из Нью-Йорка.

Все еще не оправившись от ужаса, уверенная, что это ловушка, что звонит все тот же ночной голос, притворившийся агентом из Нью-Йорка, Арран стояла, крепко сцепив за спиной руки, в отчаянии качая головой.

— Ну же, Арран. Бери наконец эту проклятую трубку.

Она сделала над собой неимоверное усилие.

— Д-да? — прошептала в трубку.

— Арран Уинтер? — действительно женский голос, четкий, очень деловой. — Это Салли Вайнтрауб. Я прочла вашу книгу и нахожу, что это очень неплохо. Особенно для первой вещи.

Она помолчала, явно ожидая радостной реакции.

— О…

— М-м-м, да. Я с удовольствием возьмусь вас представлять. Правда, прежде чем направить книгу издателям, мне бы хотелось предложить кое-какие изменения.

Совсем небольшие и, возможно, необязательные, но…

Я бы предложила кое-что вырезать.

С пронзительным криком Арран выронила из рук трубку.

— Какого черта!

Рингмэйден поднял трубку.

— Сэл! Сэл! Ты еще здесь?

Арран опустилась на пол, уронила голову на колени, слушала извиняющийся голос Рингмэйдена и рассерженный — Салли Вайнтрауб.

— Послушай, Хельмут, я предложила лишь небольшую правку. В основном кое-что вырезать. Из-за чего тут так кричать? Нет, с таким капризным клиентом я работать не собираюсь. Роман очень неплохой, особенно для первой работы, но… нет, Хельмут, уволь. Она все же не Хемингуэй, во всяком случае, пока.