Джейн Хеллер - Женская логика

«Лингвист в юбке»? Пожалуй, я рано отпраздновала победу.

— ПОТОМУ ЧТО ТЫ ПРОЧИСТИЛА ЕЙ МОЗГИ, ДОРОГУША!

Последнюю фразу Брок произнес так громко, что я забеспокоилась за свой автоответчик — как бы он не воспламенился.

— Очевидно, — продолжал он, понижая голос до своего обычного рева, — вы вбили моей секретарше в голову, что я не такой внимательный и заботливый начальник, каким мог бы быть. И что я должен прибегнуть к вашим услугам, чтобы научиться правильно разговаривать с разными дурехами, работающими в моей фирме. И я сказал себе: «Знаешь что, Брэндон? Это та же самая чушь собачья, которую пыталась внушить мне эта хорошенькая, но занудливая мисс Виман… простите, доктор Виман, в клубе Рэкит на днях. Какое совпадение!»

Затем последовал глухой стук, и я поняла, что Брок уронил телефон, когда произносил эту тираду. Возможно, он нервничал, что часто случается с мужчинами, когда они пытаются выразить свои чувства, но вместо этого оскорбляют других.

— Ситуация обстоит следующим образом, дорогуша, — сказал он, немного успокоившись. — Больше вы не будете читать мне лекции. Больше вы не будете читать лекции моей секретарше. Больше вы не будете читать лекции моей девушке — да, я уже наслышан о том, какой номер вы выкинули с Кел-си. Вы раз и навсегда прекратите свои попытки сделать из меня идиота, каким, по вашему мнению, должен быть мужчина! ВАМ ЯСНО?

Затем раздался гудок. Даже не попрощался!

Получив послание Брока, я впала в депрессию. Как я могла думать о восстановлении своей карьеры, если даже такой мужлан, как Брэндон Брок, не воспринял меня всерьез?

На следующее утро я с трудом заставила себя добраться до офиса, где была назначена встреча с пациентом по имени Луи, парикмахером из одного из самых модных салонов Нью-Йорка. У него были сложности в отношениях с клиентками, которые, по его мнению, мешали ему работать. Они пытались втянуть его в разговор, посплетничать с ним о других женщинах, приходивших в парикмахерскую. Всего за несколько недель я обучила его Языку женщин, вернее сказать, одному из наиболее распространенных его диалектов — Языку сплетниц. Да, знаю, феминистки растерзали бы меня на части за такие взгляды. Однако это правда: женщины в большей степени, чем мужчины, любят посплетничать, то есть сунуть нос в чужие дела — в особенности в дела тех людей, которых они никогда в жизни не видели. Но что из этого?

Когда наше занятие с Луи подошло к концу, я велела Диане переделать систему регистрации документов. Надо же было чем-то оправдывать ее зарплату! От мысли, что мне нечего делать до вечера и весь день я буду вынуждена бесцельно болтаться по городу, мне стало еще хуже. В самом мрачном расположении духа я села в свою холодную машину и направилась в сторону Вестчестера. Мне было так плохо, что я проскочила мимо Гора-Киско. Так я ехала мрачнее тучи, держа курс на север, вероятно, в сторону Канады.

Радиоприемник был настроен на волну классической музыки; там без конца крутили Вагнера, отчего мое подавленное состояние только усилилось. Я не просто лелеяла свои обиды. Мои мысли имели вполне определенное направление. Большую часть пути я думала о Кипе. Я наконец позволила себе ощутить его измену. Дело было не только в том, что он провел ночь с другой женщиной, хотя, вне всяких сомнений, этим поступком он нанес мне удар в самое сердце. Хуже всего было то, что из-за него наша история, не предназначенная для чужих ушей, попала на страницы желтой прессы. А вот это было уже настоящее предательство! С тех пор как мы развелись, я его не видела и не слышала, я даже не сплетничала о нем с подругами. Рана была слишком свежей, слишком болезненной. Я была так зла на него, что потратила уйму времени, размышляя о возможной мести, о восстановлении справедливости.

В какой-то момент моего путешествия за пределы реальности я заметила, что бензин на исходе. Нужно было либо свернуть с дороги, либо, рискуя жизнью, остановиться посреди трассы. (Я тщательно обдумала последний вариант и отклонила его, сочтя такую развязку слишком мелодраматичной. Нельзя было забывать о том, что я — человек науки. Для меня поездка неведомо куда — уже приключение.)

Я понятия не имела, где нахожусь. По моим подсчетам, я была где-то к югу от Олбани, и решила свернуть под указатель с надписью «Синсуки». Я выбрала именно этот город, потому что его название звучало почти как «Сын суки», а сукиным сыном, вне всяких сомнений, был Кип Янковски.

Но мне все было настолько безразлично, что я пропустила поворот и оказалась в холодной машине с пустым баком в местечке под названием Очерт. Как вскоре выяснилось, его название еще больше соответствовало моему настроению: рабочий с бензозаправочной станции сказал мне, что Очерт произносится как «О, черт!»

«Превосходно, — мрачно подумала я. — Следующий город, в котором я остановлюсь, будет называться „Горе мне!“.

— Где здесь можно купить минеральной воды? — обратилась я к рабочему, заправившему мою машину бензином и теперь протиравшему ветровое стекло. Он был весь в татуировках. Вероятно, в Очерте не было бензоколонок с самообслуживанием. В Очерте вообще ничего хорошего не было, как я заметила.

— Там, — он кивнул в сторону невысокого здания позади нас, стараясь не встречаться со мной взглядом. Мужчины везде одинаковы. Даже в Очерте.

— Спасибо.

— На вашем месте я бы купил еще пару пакетиков чипсов.

— Зачем? Их производят в Очерте? — спросила я, предположив, что волею судеб оказалась в том самом городе, где изготовляют чипсы, и рабочий хотел, чтобы я попробовала продукт местного производства.

— Нет, — ответил он. — У вас течет бензобак и передняя правая шина вот-вот совсем сдуется. На ремонт потребуется время. А я сегодня здесь один.

«Молодец, Линн! — подумала я. — Вывела машину на прогулку, покаталась, нечего сказать».

— Значит, вы считаете, так ехать нельзя?

Он засмеялся, обнажив редкие зубы.

— Нельзя, если вы, конечно, хотите добраться до пункта назначения.

До пункта назначения? Я и сама не знала, каков мой пункт назначения. Просто бежала из дома, как несчастный обиженный ребенок. Но не говорить же это незнакомцу!

— Я еду в Вестчестер, на Гора-Киско.

— Вы рискуете сломаться где-нибудь по дороге.

Мне казалось, что я уже сломалась. В противном случае я бы сейчас была в Вестчестере, а не в Очерте.

Я зашла в помещение бензоколонки, купила банку кока-колы и пакетик сырных чипсов, захватила единственный журнал, лежавший на полке — потрепанный каталог сельскохозяйственного оборудования, — и стала ждать. Не помню, сколько прошло времени, прежде чем я выбралась оттуда, но мне показалось, что очень много.

Во время бесконечной дороги домой я выключила радио: только Вагнера мне не хватало!