Анна Аксинина - Есть ли жизнь после мести?

Я, признаться, её на улице бы встретила – мимо прошла. Я же её с выпускного вечера не видела. Надя утащила нас в кафе, усадила, угостила. И пока Тошка расправлялся с круассанами, а я лакомилась кофе-латте, рассказала мне о себе.

Муж у Нади погиб в автомобильной катастрофе, когда ехал с дачи. Надя лежала в роддоме на сохранении и от горя потеряла ребенка. Очень тяжело всё это переживала. Муж был состоятельный человек, бизнесмен, она работала экономистом в банке у его знакомого. Вскоре её сократили в банке. Наде пришлось искать работу, это её вывело из депрессии. Сейчас она второй месяц в крупной фирме работает экономистом, вполне освоилась. Хозяин стал хвалить её работу и оказывать знаки внимания, пока ни к чему не обязывающие.

– Пока не понимаю, чем я должна помочь Наде? Сосватать её с этим ухажёром?

– Нет, Марина. Дело здесь не в нем. У Нади, как она выразилась, «две мамы и ни одного папы».

– Это как?

– У неё только мать-одиночка и тётя, сестра матери. О своём отце Надя никогда не ничего не знала. А недавно услышала один разговор, из которого поняла, что её отец жив и где-то рядом с ней. Теперь она думать ни о чем не может, кроме того, как найти отца.

– И найти его она хочет в тайне от матери и тети, а также – от него самого?

– Маринка, ты у нас – детективный гений! Я ей посоветовала обратиться к тебе, ведь дело это тонкое, семейное, а ты уже столько всяких секретов распутала! И никому ничего не разболтаешь. Ведь правда? А Надя заплатит, даже не думай отказываться. А то ещё заподозрит, что халтурить будешь. Так можно ей дать твой телефон?

– Ладно. Но если я папашу вычислю, имей в виду, Танечка, тебе тоже не разболтаю.

– Переживу. Как-то я обходилась без этого всю жизнь? Всё, пора звать моих мужичков, да ехать домой.

– Погоди, а как прошло собеседование?

– Ой, а я не сказала? Приняли Максима, и оклад хороший дали.

– Молодец Максим! Поздравляю! Пойдем, хоть одним глазком на Алиску взглянешь.

На цыпочках подруги прошли из кухни в комнату, осторожно приблизились к кроватке, завешенной от окна пеленкой – и встретили внимательный взгляд проснувшегося ребёнка.

– Ой, ты, лапочка моя, Алисочка! – Марина вынула дочку из кроватки. – А мама думала, что ты спишь! Посмотри, к нам тётя Таня приехала.

Алиса спросонья не склонна было радоваться незнакомой тёте, а накуксилась и прижалась теснее к маме. Годовалая Алиса весила на полтора килограмма меньше Саши в этом же возрасте, и Марина гораздо чаще держала её на руках.

– Господи, маленькая какая, хорошенькая! – Умилилась Татьяна. – Вот уж не думала, что ты дочку Алисой назовешь, никогда тебе это имя не нравилось.

– У чужих не нравилось, а на свою посмотрела – такая хитренькая, рыженькая. Прямо как Лиса-Алиса. Сначала в шутку называли, а потом привыкли.

– На кого же она похожа?

– Кажется, на бабушку Андрея. Она светло-русая была, а глаза – карие. Но мама говорит, что на меня тоже похожа. Не хнычь, моя дорогая, сейчас кормить буду.

– Ой, Маринка, я убегаю! – Таня быстро чмокнула подругу в щечку. – Не провожай нас, калитку захлопнем. Пока!

Алиса успокоилась и даже сделала ручкой «пока».

– Счастливо, Таня! Вещи не забудь!

Маша играла с Алисой, пока Марина готовила на кухне.

«Потягученьки, порастушечки», – напевала Маша, поглаживая Алису по животику.

Алисе нравилось, она широко улыбалась своей тетке, взмахивала ручками. В её лексиконе, состоящем из «мама», «баба», «папа», «кака», первое сложное слово было «Маха» – Маша.

– Свою не хочешь завести? – Спросила Марина. – А то моя скоро тебя мамой станет называть.

– Пока нет, Олег и слышать не хочет, но, может, к Витиным семи годам я его уговорю вот на такую девчулечку-красотулечку. А ты что, ревнуешь? – Маша подняла на Марину удивленные глаза.

– Я пошутила, играй, сколько захочешь, я хоть что-то сделаю по дому, и может быть, даже новым расследованием займусь. Раз уж Таня попросила за эту Надю Миронову.

– Займись. Надя хорошая девочка была. У меня о ней самые приятные школьные воспоминания остались.

– Да? А я её внешне совсем не запомнила.

– Ничего странного, ты её и не видела совсем. В школе она появилась, когда ты уже в МГУ училась, а в гости к нам она не ходила. Да и ни к кому она не ходила. После занятий, бежала домой, а жила она дальше всех от школы. Налегала на уроки, да ещё занималась на подготовительных курсах, ведь выпускной класс.

Марина задумалась.

– Наверное, у её родных была какая-то очень веская причина, что они переехали в Москву, когда Надя училась в одиннадцатом классе. Помнишь, Сашу Семёнова из моего класса? Его родители в новую квартиру переехали на другой конец города, так он, бедненький, каждый день по два-три часа мотался из дома на занятия и обратно, но школу не поменял. Он говорил, что практически не берут новых учеников в выпускные классы. А Надю взяли.

– Попробовали бы не взять! Там такая мама!

– Какая мама?

– Как танк: непробиваемая, и везде пройдет! Помнишь нашу учительницу английского языка Софью Аркадьевну?

– Непризнанная аристократка с манерами княжны Таракановой.

– Марина! Не в бровь, а в глаз сказала. Софья Аркадьевна сразу невзлюбила Надю и поставила ей тройку по английскому на первом же уроке. Надя поинтересовалась, за что ей поставили тройку. А Софья Аркадьевна пренебрежительно процедила, мол, произношение у Нади неправильное.

– Ясно, почему. Как раз тогда открылись платные вечерние курсы иностранных языков. Она для них вербовала учеников, всем визитки раздавала. Неприятная особа. У нас в классе тоже вся вторая подгруппа её не любила. Наша Маргарита Владимировна гораздо лучше преподавала и не давила на нас, как эта Софья.

– Но в этом случае она получила достойный отпор. Назавтра перед началом урока в класс пришла мать Надежды, поговорить с Софьей Аркадьевной. Дверь в кабинет была открыта, и весь класс слышал, как они разговаривали. Разговаривали по-английски. Надина мать говорила очень быстро. Я только поняла, что Надя жила в Лондоне и училась в английской школе. А Снежана, она с родителями часто по заграницам ездила, нам потом перевела дословно. Мало того, что мать с детства с Надей разговаривала на английском, так она устроила свою дочь в программу обмена. Надя год прожила в Лондоне, в семье, и ходила в английскую школу. И если у Нади окажется хоть одна оценка ниже пятерки, Надина мама пообещала пожаловаться в вышестоящие организации, чтобы независимая комиссия проверила знание языка у её дочери. А попутно – и у самой Софьи Аркадьевны. А в довершение она сказала, что тем, кто говорит на диалекте техасских ковбоев, не мешало бы поучиться правильному английскому произношению у своих учеников.