Юлия Флёри - Шахматы. Чёрная королева

– Ты что, Алёнушка? – Нервно усмехнулся он. – Ты смерти моей хочешь? – опасливо оглянулся по сторонам. – Ты головой-то думай иногда. Какое убийство? Кто заказал? Да тебе стоит романы писать в жанре фентези, а не криминальные новости. – Подавился редактор собственной шуткой.

Он опомнился, пришёл в себя, сменил окрас лица с багрово-красного на естественный, бледно-серый, и выпрямил спину.

– В общем, так: от работы я тебя отстраняю. На полгода как минимум. И это если дело не пойдёт дальше, и Бортновский не будет настаивать. И то, неофициально! – Затряс Глеб Семёнович вытянутым указательным пальцем. – Ведь официально ты уже давно уволена, – махнул он рукой как на пропащую. – Уволена и, если мне не отказывает память, твоё заявление подписано вчерашним числом.

Тут же каким-то чудесным образом в руках Глеба Семёновича появился завизированный листок с заявлением на увольнение «по собственному» с её, Алёниным, именем и фамилией.

– Если всё утихнет, через полгода вернёшься в редакцию и под моим чутким руководством будешь вести и дальше свой краткий обзор новостей, а если нет, переведём тебя в… Не придумал ещё, но куда-нибудь переведём. – Мужчина мученически скривился. – Пока так.

– Да он же просто испугался! – Удивляясь собственной смелости, выдала Алёна и выдержала прямой взгляд. – И не нужно так на меня смотреть. Я знаю, что говорю! Человеку, которому нечего скрывать, не придётся подчищать хвосты таким низким образом. Уволили меня? Сослали? А я всё равно не отступлю! Вы говорите, журналист должен знать, что и для чего делает? Так вот, я знаю! Я правды добиться хочу и я её добьюсь! Что-то этот Бортновский скрывает. – Уличая, прищурилась Алёна.

Глеб Семёнович больше не кричал, он рассмеялся.

– Да ты чокнутая! – Выдал в итоге и сделал вид, что пытается присмотреться внимательнее. – И как это я раньше не рассмотрел? – прицениваясь, погонял он эту мысль. – Да. В доме для душевнобольных тебе самое место! – заявил абсолютно серьёзно и, будучи в восторге от собственных умозаключений, даже прихлопнул ладонью по столу. – И это лучшее, чем может окончиться твоё желание добиться правды. – Проговорил редактор уже другим, угрожающим тоном. – Алёна, опомнись, ты ведь даже не с винтовкой против танка прёшь, а с голыми руками! – взялся он за голову, понимая, что не находит отклика в её лице.

– А я не боюсь! Пусть он боится. – Скрестила Алёна руки на груди, противопоставляя себя всему миру.

– А ему, дорогая, бояться некогда, его ждёт пост губернатора области. И такая помеха, как ты, растворится на просторах нашей необъятной родины даже за попытку, за помыслы ему в этом помешать. Угомонись! Угомонить, и это мой тебе совет, как коллеги, кое-что понимающему в этой жизни.

– Глеб Семёнович, но это же нечестно! Я ведь даже…

– Ты посмела сказать ему в лицо то, о чём остальные бояться даже подумать, Алёна! – Перебил редактор категоричным тоном. – А ещё имела неосторожность во всеуслышание заявить, какую газеты представляешь. Если тебе жизнь и карьера не нужна, так, представилась бы свободным журналистом!

– Да я не…

– …Остальных зачем подставлять?

– Да я не представлялась и не упоминала ни о какой газете!

– Тогда тем более! Тогда всё ещё хуже! Или ты считаешь, что мы можем поспорить с фактическим хозяином города? Да если он захочет, уже завтра все и думать забудут о том, что были такие «мы»! – Прогрохотал его голос, а потом выражение лица Глеба Семёновича смягчилось. – Нужно уметь найти подход. И не всегда идти напролом, а просчитывать варианты. Где-то перефразировать, где-то промолчать вовсе. – Принялся он наставлять, а Алёна лишь гордо вздёрнула подбородок.

– Карьера такой ценой мне не нужна!

– Тогда тебе вовсе не стоило выбирать подобный путь. Иди… – Махнул он рукой. – Иди к своему любимому, рожай ему детей и учись жарить котлеты. Все мужчины любят котлеты. – Выдал редактор в какой-то безысходности.

– Вы говорите глупости, Глеб Семёнович, и я вам это докажу! И то, что Бортновский… – Подавившись фразой, Алёна так и не договорила до конца. – Это тоже докажу! – Разумно проглотила она добрую половину предложения. – Мы ещё посмотрим, кто кого. – Выдала в заключение и выскочила из кабинета, не желая продолжать бессмысленный разговор, растрачивать себя на ненужных людей, и, уж тем более, раскрывать задумки, которыми и спешила поделиться, а вот теперь не была уверена, стоит ли.

Не успела она демонстративно хлопнуть дверью, как налетела на Свету, которая так и стояла здесь в ожидании развязки.

– Ну? Что он сказал? – Дёрнула она Алёну за рукав, а та потянула руку на себя, не желая отвлекаться от невесёлых раздумий.

– Ничего не сказал. Уволил. – Недовольно отрапортовала она и вскинула взгляд к потолку.

– Как?! За что?!

– А-а! – Досадливо взмахнув рукой, Алёна поморщилась, зная наверняка, что если сейчас хоть звук произнесёт – точно расплачется. – За то, что я мямля! – Выдала она как-то громко и уверенно. – Даже постоять за себя не смогла. А он? Неужели он считает себя настоящим журналистом, рассказывая мне, что нужно подстраиваться, прислушиваться и делать «правильные» выводы?! – Вспыхнула гневом девушка и тут же обмякла, усаживаясь на свой теперь уже бывший рабочий стол.

– Да ладно тебе. Семёныч покричит, покричит, да и отойдёт! Меня, знаешь, сколько раз выгонял? И ничего, сижу на месте, как видишь,

– Именно, что сидишь! А я хочу действовать.

– Так, действуй! – Поддержала Света и тут же, устраиваясь на доверительном расстоянии, хитро глазами повела. – А что делать-то будешь?

– Я хочу Бортновского вывести на чистую воду!

– Ого! – Света присвистнула. – Лихо закрутила. А в чём же он, по-твоему, виновен?

– Не по-моему! Не по-моему, а виновен! В убийстве Самохина. – Поделилась Алёна, как она отчего-то считала, тайной, а Света лишь безразлично пожала плечами.

– Тоже мне, событие! – Скептически скривившись, Света даже потеряла интерес к беседе. – Убили и убили. Одним психом в городе стало меньше! Ты что, всерьёз считаешь, что Самохин оценил бы твои рвения? Или, может, другой кто оценит? Да он стольких в могилу живьём закопал, что самому, небось, места не нашлось, а ты говоришь… Да если даже это и Бортновский, то ему впору медаль на грудь вешать, а ты… – Света махнула рукой как на недалёкую.

– Что ты такое говоришь?!

– Что думаю, то и говорю.

– Ты просто ничего не понимаешь!

– Так, объясни!

– Света, с тобой просто невозможно разговаривать!

Крепко зажмурившись, Алёна принялась отрицательно качать головой, на что подруга улыбнулась, мстительно прищурилась и твёрдо вытолкнула из себя воздух.

– А Глеб Семёнович, пожалуй, правильно сделал, что тебя уволил. – Прикинула Света и поглядела на Алёну свысока. – Без своих журналистских корочек ты не столько успеешь наворотить, прежде, чем одумаешься. Не забудь их сдать, кстати. – Кивнула Света на сумочку, которую Алёна сжимала в руках. – Выход там. – Лениво бросила она и вернулась к секретарской стойке, в сторону девушки более не поглядывая.