Мэв Хэран - Вернись, бэби!

– Да у тебя седой волос! – Он был поражен.

– У меня их полно. Не забывай, мне сорок пять. – Она поймала его взгляд и засмеялась. – Ну хорошо, хорошо. Сорок семь.

– Ну и как он? Наш сын?

– Замечательный! Но не без комплексов. Думаю, теперь дела пойдут на лад. По крайней мере, у него есть жена, которая любит его больше всего на свете.

– Счастливый Джозеф!

– Да. Счастливый Джозеф. Прощай, Энтони. Прости, что я была плохой женой.

– Вообще-то ты была ужасной женой. Но незабываемой.

– Пусть это будет мне эпитафией.

– Это как? Ты что, умирать собралась?

– Нет. Всего лишь еду в Лас-Вегас.

Энтони глядел ей вслед и страстно желал возненавидеть ее по-настоящему. Он был так близок к возмездию – но Стелла не была бы собой, если бы не опередила его. А он и не против.

После ее ухода Энтони взял статуэтку, которую она только что держала в руках. Он подумал, что было бы символично лишиться обеих. И больше никаких Стелл! Но вместо того чтобы разбить пастушку, он поставил ее обратно на полку, освещенную вечерним солнцем.

А потом набрал номер редакции «Дейли пост».

Клэр укладывала пожитки в пластмассовый контейнер. В «Дейли пост» был запас таких ярких коробок – журналисты окрестили их «выходным пособием», поскольку их выдавали только тем, кто уволен.

Справедливости ради надо сказать, что Клэр не очень возражала против такого развития событий. Сыта она по горло этим Тони с его нищенским воображением, будь то в постели или на работе. А история со Стеллой Милтон и вовсе заставила ее по-новому взглянуть на журналистику. Она получила редкую возможность вникнуть в ситуацию со всех сторон и в полной мере убедилась, что жизнь куда сложнее, чем ее дозволено рисовать репортерам.

Надо признать, что скандал с Рори Хоторном означал для нее самое настоящее увольнение, а никакое не сокращение, так что рассчитывать на выходное пособие не приходилось. Но с Клэр произошла странная вещь – ее вдруг страстно потянуло в родной городишко. Внезапно ценности отца показались ей куда более заманчивыми, чем поверхностные лондонские устремления. Не исключено, что этот порыв долго не продлится, но, по крайней мере, она успеет привести в порядок свои мысли и душу.

Рори Хоторн злорадно наблюдал за ее сборами.

– Клэр, детка, ты бы поспешила. В любую секунду могут появиться охранники. Я бы тебя угостил на прощание стаканчиком, но боюсь, у тебя уже нет времени.

Клэр подумала, не вывалить ли ему на голову содержимое коробки. Но вместо этого протянула ему живший у нее на столе экзотический хищный цветок, который ловит мух ворсинками.

– На вот, возьми. Это растение поедает живых существ. Точь-в-точь как ты.

Ей не дал договорить телефонный звонок. Только бы это не был Тони с дурацкими извинениями. Подлый крысеныш!

– Добрый день. Мне необходимо переговорить с Рори Хоторном. И как можно скорее! – Голос был незнакомый, и поначалу Клэр не придала значения. Но последующие слова заставили ее встрепенуться. – Скажите ему, звонит Энтони Льюис. Я хочу дезавуировать свой рассказ. Передайте, что я все придумал.

Клэр усмехнулась и протянула трубку Хоторну:

– Рори, тут тебя спрашивают. – Она весело захлопнула крышку коробки. Почему-то она показалась ей куда легче, чем до этого. Если взять такси, можно по дороге заскочить к Молли, подумала она.

Когда Стелла вернулась в дом, Би уже собралась и была готова к отъезду. Она сидела у бюро и сочиняла записку своей горничной с перечнем всего, что необходимо сделать по дому и в саду в ее отсутствие. При появлении дочери она подняла голову.

– Твой турагент звонил. Рейс завтра утром. Как там Энтони?

– Выглядит намного лучше, чем всегда. Он наконец постригся и снял это ужасное кожаное пальто.

– Может, решил, что пора в конце концов куда-то двигаться.

На ужин они прикончили содержимое холодильника, а Би все волновалась, не загубит ли прислуга ее комнатные цветы.

Около десяти обе были уже готовы лечь спать.

– Ступай наверх, а я сделаю нам по чашке какао, – предложила Стелла.

– Не могу себе представить Стеллу Милтон в десять часов в постели с чашкой какао! – Старушка была поражена. – Может, тебе еще пижаму и тапочки предложить?

Стелла подождала, пока Би уйдет к себе наверх, и сделала еще один телефонный звонок.

Пэт занималась тем, что готовила прикроватный столик для завтрака. Затем она взобьет диванные подушки – эти небольшие привычные ритуалы давали ей ощущение надежности и уверенности. Она не могла бы уснуть, не наведя повсюду идеальный порядок и не приготовив все на утро.

– Добрый вечер, Пэт. Это Стелла. Я только хотела вам сообщить, что Джо вернулся домой. Мы с мамой получили предложение, от которого невозможно отказаться. Едем в Америку. Думаю, вернемся не скоро.

– Счастливой поездки.

– Во многом это ваша заслуга. Ваш щедрый подарок – фотоальбом Джо – заставил меня устыдиться. Хотя оказалось, что в самопожертвовании тоже есть свое удовольствие.

Пэт посмеялась и попрощалась.

Пожалуй, хватит на сегодня наводить порядок. Утро все равно наступит, взбиты у нее подушки или нет. Можно вообще пойти и купить новую мягкую мебель.

Стелла попрощалась с Нижним Дичвеллом с первыми розовыми лучами солнца, упавшими на старинные стены домов. Таксист заворчал при виде огромных чемоданов:

– Знал бы, что на ПМЖ едете, пригнал бы микроавтобус.

Стелла словно прощалась с целой эпохой. Ей вдруг показалось, что Нижний Дичвелл слишком хорош, чтобы быть настоящим.

Аэропорт Гэтуик был полон туристов, которые все как один замирали при виде Стеллы Милтон, идущей под руку с пожилой дамой в брюках для прогулок в седле и оборчатой блузе. Еще большее изумление вызывало то обстоятельство, что Стелла отказалась от сдержанного гостеприимства салона VIР и смешалась с массами в основном зале.

Уже добравшись до аэропорта, она вдруг ощутила странное сожаление и разочарование. С Ричардом даже не попрощалась. Джозеф вернулся к Молли. Боб Крамер, наверное, больше никогда не будет с ней разговаривать. Она вдруг явственно почувствовал, что теряет куда больше, чем приобретает.

Би вопросительно взглянула на дочь.

– Жалеешь? Как сказал Оскар Уайльд, ни одно доброе дело не остается безнаказанным.

Из динамика донесся маловразумительный скрип, и Стелла прислушалась.

– Ма, идем, по-моему, наш рейс объявили. Две старые клячи покоряют Лас-Вегас. Мы им еще покажем!

Но Би нервозно озиралась.

– Куда спешить? Ты же всегда в последних рядах! – напомнила она. – Кстати говоря, ты Ричарду не звонила?

– Позвоню, когда доберемся.

– Нет уж! Ты позвонишь ему сейчас. Вон за той колонной телефон-автомат.

Би принялась собирать свои бесконечные косметички, дорожные сумочки, пакетики леденцов. Еще надо было прихватить огромную шляпу. Все это продолжалось невыносимо долго.